Читать книгу 📗 "Улей 2: Нерест (ЛП) - Каррэн Тим"
Зонд спустился на высоту 20 000 футов.
Отстрелил ракеты.
Изображение исчезло.
Потом вернулось.
Зонд приземлился в заданной точке, к югу от бассейна Валгаллы, образованного столкновением, в любопытной впадине шириной в несколько миль, которая, как полагали, шла вниз до ледяной корки, покрывающей океан. Зонд осветил прожекторами круг, и смотреть там было не на что, кроме пустой равнины, состоящей из чего-то вроде пакового льда и черных, изломанных камней. Закадровый голос сообщил, что зонд работает отлично. Телеметрия сообщила им, что он бурил лед в поисках органических молекул и палеоиндикаторов.
Затем изображение начало дрожать.
Все напряглись.
Что-то происходило.
"Землетрясение", - сказал кто-то.
Но Эйке сразу же отметил, что на Каллисто не было никакой сейсмической активности. Что это был геологически мертвый мир. Ни вулканов, ни землетрясений, совсем ничего. Там даже не было ветра, погоды или чего-то, что можно было бы назвать атмосферой.
Дрожь продолжалась.
Голос за кадром пропал.
За несколько секунд до того, как это произошло, Койл почувствовал.
За четыреста миллионов миль он действительно почувствовал это. Примерно в шестидесяти или семидесяти футах от зонда корка раскололась и пошла ломаться веером, как если что-то ударило снизу, выталкивая лед огромными пластинами. Чем бы это ни было, оно поднималось все выше и выше, гигантская черная масса вертикальных шахт и трубообразных конструкций. Вздымалось, росло. Внешние микрофоны зонда зафиксировали гром и грохот, странно напоминавшей налет авиации.
"Боже мой", - сказал кто-то. "О, гребанный Боже".
Это было почти точное описание творившегося. Ибо то, что поднялось из этой первозданной коры, возвышаясь над зондом, было именно тем, что освободилось ото льда в долины Бейкон: серией взаимосвязанных мегалитов. Точная копия того, что находился сейчас в долине Сторожевых гор. Стволы и перекладины, плиты, колонны и переплетение трубок. Оно выросло, с него падали вода и лед, какая-то первобытная инопланетная машина, черная, проржавевшая и скелетообразная, тянущаяся к небу своими остроконечными выступами.
Боже, подумал Койл, словно какой-то костлявый паук с миллионом ног, вырывающийся из яйца.
Тишину нарушил Локк.
Он был вне себя, как будто каждая его безумная теория и идиотская гипотеза подтвердились, превзойдя его самые смелые ожидания. Нет, это не была летающая тарелка или стайка сереньких, говоривших: отведите нас к своему лидеру, но в то же время именно это. Поскольку конструкция поднялась через несколько секунд после приземления зонда. И она не было естественным явлением. Это было что-то сконструированное.
Может быть, не совсем живое.
Но разумное, осознающее, готовое вступить в контакт.
Он подбежал к экрану, улюлюкая и крича, безумно жестикулируя и говоря так быстро, что никто не мог понять ни слова. По крайней мере, не до конца: "Видите? Вы все, видите? Все это время он ждал нас! Желая связаться с нами! Тот, кто его построил, оставил нам визитную карточку в долине Бейкон, и теперь вот он, настоящий! Он видит нас! Он знает, что мы здесь!"
А потом картинка погасла.
И больше не возвращалась.
Локк застыл, как будто кто-то отключил его.
Он начал раскачиваться то туда, то сюда, и казалось, что он вот-вот упадет. Но он этого не сделал. Он просто начал прыгать вверх и вниз, кричать и визжать, опрокидывать столы и пинать стены.
"У НИХ НЕТ ПРАВА!" - кричал он. "У НИХ НЕТ ПРАВА ЦЕНЗЕРИРОВАТЬ ЭТИ ИЗОБРАЖЕНИЯ! ЭТИ ИЗОБРАЖЕНИЯ ПРИНАДЛЕЖАТ НАМ! ВСЕМ НАМ!"
Особый Эд, Хоппер и док Флэгг схватили его, пока он проповедовал и бредил, в полной истерике из-за того, что он увидел и что, по его мнению, эти уебки из НАСА или NSF скрывали от него. Потребовались все трое, чтобы вытащить его из комнаты, а когда его вывели, долгое время никто не говорил.
Они сидели в шокированном молчании.
Затем кто-то, возможно, Зут, начала хихикать, звук шел горлом, звук, который мог бы стать либо смехом, либо слезами, но решил сделать первое. Ржавый, скрипучий смех, и вскоре к нему присоединилась половина зала. Но в этом смехе не было никакого юмора. Это была скорее запоздалая реакция на откровение и страх, замешательство и абсурдность – хрупкая, ревущая и острая. Тот неловкий, неожиданный смех, который раздается на похоронах. Психологический предохранительный клапан, который так или иначе должен быть открыт.
Койл не присоединился.
Звук был почти пугающим. Звук надвигающегося слабоумия, безумия и приближающегося нервного срыва. Он просто зажмурился и молил бога, чтобы это прекратилось.
Наконец, это произошло.
Визжащий смех прекратился, и все просто посмотрели друг на друга, на пол, на стены и на эти дурацкие картинки с инопланетянами из фильмов. Но в основном они смотрели на изображения мегалитов долины Бейкон. Многие из них пытались что-то сказать, но многие даже не пытались. Затем один за другим они начали выходить из комнаты.
- Господи Х. Иисусе, - наконец сказал Шин. - Ты знаешь, что это значит?
Койл вздохнул. - Ага.
Но, честно говоря, он не знал. На самом деле никто этого не знал.
Потому что это было самая худшая из возможных вещей... идея о том, что в космосе существует разум. Тот, который посетил Землю миллионы лет назад и все еще активен даже сейчас. Может быть, люди делали вид, что хотят вступить в контакт, но на самом деле они этого не желали.
Это было страшно.
Это сбивало тебя с ног.
Это полностью обесценивало вашу культуру, вашу религию и вашу идиосинкратическую систему убеждений, придавая всему этому важность воскресных шуток. Забавных, но едва ли значимых в великом космическом целом, в котором вы теперь, увы, были незначительным игроком. Потому что все, что было достаточно разумно, чтобы посетить Землю двадцать или тридцать миллионов лет назад, к этому моменту должно было быть практически богами.
Койл чувствовал себя микробом на предметном стекле, за которым наблюдает какой-то огромный инопланетный глаз. Более того, это заставило его думать обо всем человеческом роде как о муравьях, мчащихся по склону холма, а гигантская нога ожидает, чтобы опуститься и раздавить их.
Он испытывал разные чувства, как и все остальные, и ничто из этого не приносило ему даже отдаленного утешения.
Но именно Фрай подвел итог тому, что они все чувствовали и что они все будут чувствовать этой долгой, темной зимой: "Знаете что? Эта штука напугала меня до усрачки".
И так и было.
Возможно, те мегалиты, которые вышли изо льда, находились за четыреста миллионов миль отсюда, но те, что на Стражах, были гораздо ближе. И кто бы их ни построил и какова бы ни была их цель, все на Клайм застряли там вместе с ними до весны.
18
ПОЛЕВАЯ ЛАБОРАТОРИЯ NOAA ПОЛЯРИС
КИМ ПЕННИКУК услышала крик.
Он был пронзительным и визгливым, наполненным агонией и прорезал ее сон, как бритва, обнажая что-то внутри.
Она выпрямилась на кровати, включила свет.
Андреа ушла, как и собиралась.
Ким выпрыгнула из кровати, натягивая ботинки, и спотыкаясь, вывалилась в коридор. Доктор Боб уже пробирался по коридору, помогая себя руками. Борден и Старнс были дезориентированы после сна.
- Что, черт возьми, происходит? - спросил Борден.
- Это Андреа, - сказала ему Ким. - Ее нет в постели. Этот крик... она, должно быть, снаружи.
Борден остановился, прислушиваясь к порывам ветра, которые звучали мрачно и смертельно. - Там?
- Господи, - сказал Старнс.
Они все одновременно добрались до кают-компании, ощущая, как дрожит жилище. Доктор Боб вытаскивал фонари из шкафа аварийного снаряжения. Ким подошла к окну и включила освещение по периметру. На мгновение ей показалось, что она увидела там Андреа, стоящую на ветру, смотрящую на нее и ухмыляющуюся, как череп. Затем порыв снега все скрыл, а когда он прошел, ничего не осталось.
