Читать книгу 📗 "Черный человек (СИ) - Пар Даша Игоревна "Vilone""
Я выругалась, а затем схватила его за руку и притянула к себе, нос к носу.
— Не хочешь слышать, сам увидишь, — процедила сквозь зубы, а затем закрыла глаза.
Мне пришлось переместить нас в дом Элли, потому что иначе он мне ни за что не поверит. И пришлось сделать это, не подумав о последствиях, потому что он мне не верил!
— Чёрт! — выругался Андрей, наклонившись вперёд, держась за живот. — Что за?..
— Оказывается я компанейный телепорт, — отвечаю нервно, прислоняясь к стенке, чтобы не потерять равновесие — от схлынувшего напряжения расслабились мышцы и закружилась голова. — Мы в гостях у Элли. Она сейчас в больнице, её оставили на ночь, опасаются, что у неё могло быть сотрясение. Да и остальные шрамы, о которых ты почему-то совсем не думаешь, требуют внимания. Медсестра не оставляет попыток достучаться до неё. Интересно, Элли скажет про одержимость или же и дальше будет плести про свою неуклюжесть? — проговорила иронично. — Идём, я найду доказательства своей правоты.
Иногда Андрей приводил меня в бешенство. Он упёртый и его невозможно согнуть. Если он принял какое-то решение, ему требуется много времени и доводов, чтобы его переменить. Несгибаемый и уверенный в себе, ответственный, надёжный, сильный. Мне нравилось чувствовать себя под защитой рядом с ним. И пускай веселье обходит его стороной, всё равно в нём было что-то такое особенное, из-за чего девушки частенько пытались поймать его взгляд, когда мы гуляли по городу, обсуждая занятия или же когда он показывал местные призрачные достопримечательности. Да и вообще — я питерская девушка, которая ни разу не была в музее в Москве. Андрей знал, что меня заинтересует и старался разнообразить мой досуг, чтобы я так отчаянно не грустила. Эти вещи действительно успокаивали меня. Иногда мне даже казалось, что я нормальная. Что мы обычная парочка на свидании.
Я не собиралась хранить верность Бесу, ведь мы оба знали, что он не создан для отношений, но что-то останавливало каждый раз, когда Андрей по-особому смотрел на меня. Какие-то мелочи отвлекали и рушили момент. Специально или нет, но я держала его на расстоянии, словно зная, что быть слишком близко ко мне — опасно.
Мы изучили весь дом, методично проходя из комнаты в комнату. И в какой-то момент, Андрей начал менять своё мнение. Есть вещи, от которых сложно отмахнуться. Например, отсутствие кошки. Только сейчас заметила, что Черри нет. Раньше как-то не обращала на это внимания, а сейчас поняла, что еда в кошачьей миске высохла, как и вода в поильной чашечке. Лоток пуст и на призыв никто не отзывается.
Дальше больше. В личной ванной комнате Элли полно окровавленных бинтов, зеркало разбито, на месте удара спёкшаяся кровь. Порванные нитки, иголки, какие-то таблетки. Элли не употребляла наркотики, но в спальне на прикроватной тумбочке я обнаружила использованный шприц. Девушка производила впечатление аккуратистки, но постельное не меняли как минимум недели три. Повсюду мусор и грязь, использованное бельё и женские средства гигиены. Это было мерзко. В воздухе стоял застарелый запах пота и чего-то липкого, серного, неприятного. Во всём доме только три комнаты имели пристойный вид. Это кухня, кабинет и гостиная, где мы занимались с Элли. И судя по всему это было сделано только ради меня. Чтобы я ничего не заподозрила.
— Почему призраки такие грязнули? — не выдержав, спросила у задумчивого Андрея.
— Они давно не были людьми. Не знают, что такое грязь. Не помнят, как следить за собой, — тихо ответил он.
А в кабинете мы сделали самую страшную находку. Документы с печатями Института.
— Эти документы нельзя выносить за пределы Института. Даже копии делать запрещено, — медленно сказал Андрей, переворачивая страницы. — Он собирал данные обо всех медиумах, известных нам.
— Источники? Зачем они ему? — удивилась, поднимая новые папки с документами.
— Они не могут туда заходить. Святая вода опасна для них. А для нас это стратегически важные места, ведь из источников мы берём всё, что помогает нам с ними бороться.
— Теперь ты мне веришь? — я аккуратно положила папки на место. — Элли нет с нами. Вчера она попыталась взять контроль над своим телом и ей удалось, она смогла связаться со мной, ненадолго, но хоть что-то. Значит, что она в ловушке, но всё ещё существует. Она не исчезла и не сдалась, мы сможем её вытащить. С помощью Института…
— Нет, — Андрей отрицательно покачал головой.
— Почему?
— У Элли нет допуска к этим документам. Ей кто-то помог из наших. Кто-то с очень высоким допуском. Из управления. Если мы заявим об одержимости, не могу ручаться за нашу безопасность. Она уйдёт.
— Не она, а он. Чёрный человек, — грубо обрубила его. — Элли не виновата в том, что случилось. Клаус завладел её телом. Это всё он делает, не она.
— В любом случае нам придётся справляться собственными силами. И это проблема. Я знаю только одного человека, который умеет проводить сеансы экзорцизма. Человека, который обладает реальным опытом в отличии от меня. Человек, которому я доверяю и знаю, что он не свяжется с призраками ни при каком раскладе.
— Тогда в чём проблема?
Андрей замялся.
— Из-за Элли у Анастасии умерли родители. Так она думает. Её родители погибли во время изгнания Белого человека.
— О! — протянула я. — А какие-нибудь другие варианты есть?
— Нет, у нас мало времени осталось. Мы должны успеть подготовить это место до возвращения Элли. Это единственный шанс поймать призрака.
— Она откажется.
— Если попрошу я — нет. Мы дружили с самого детства. Мне она не откажет.
***
Я качаюсь из стороны в сторону. Мои глаза и открыты, и закрыты. Мой разум опустел, я забыла кто я есть и всё, что остаётся — это идти вперёд. Вся моя жизнь — это мутные кадры, видения, нечто эфемерное, несущественное. Теперь же вынуждена быть постоянно настороже. Моя паранойя растёт и ширится, в каждом человеке вижу врага. То, что я не поверила самому близкому человеку, напугало меня. Я не поверила самой себе.
С самого начала знала, что что-то не так. Знала, что Элли не в себе, но боялась сказать это по-настоящему громко. Видела и не видела её глаза, слышала и не слышала её крики, мне хотелось не верить себе, убеждала, что всё это лишь моё больное воображение, нервный срыв из-за постоянных атак Чёрного человека. Моя беззащитность и новообретённая сила сыграли со мной злую шутку и Элли всё это время расплачивалась за это. Слова медсестры постоянно звучали в голове и от одной мысли, какой ужас пережила моя единственная подруга, хочется кричать. Она была в ловушке, а я наблюдала за её страданиями, даже не пытаясь действительно ей помочь.
Я пыталась переложить ответственность на других. Думала, что медиумы увидят, что с Элли что-то не так и помогут. Думала, что сотрудники Института поймут, что с ней и вылечат её. Верила, что мои сомнения направят Андрея и он выведет Чёрного человека на чистую воду, чтобы в ней же утопить. Надеялась, что Катерина скажет, что делать. Мечтала о визите Белого человека. И ждала, когда же Харон всё исправит. Все эти мысли мелькали на периферии, я не подпускала их слишком близко к себе и вот к чему это привело.
Теперь сама Элли поставила меня перед фактом и я больше не могу прятаться как маленькая девочка, я должна что-то сделать. Что-то такое, что изменит равновесие сил, что переломит эту невидимую волну. Я должна победить Чёрного человека на его же поле. И пусть пока не знаю, как это сделать, но я это сделаю.
***
Мы встретились с Анастасией в парке неподалёку от её дома. Она часто бывает в разъездах с тех пор как подтвердила свою квалификацию Экзорцист II разряда. Однако последние месяцы в связи с новой обстановкой она находится в Москве, как и другие, отслеживает и пытается нейтрализовать новых одержимых. Сложность в том, что смертность по-прежнему очень высокая, а средневековый стиль объяснений уже давно не работает. Поэтому приходится постоянно выдумывать новые объяснения тому, что случилось с погибшими. Институт похож на мафиозный клан в разгар войны, отчаянно пытающийся доказать всему миру, что всё в порядке и волноваться не о чем. Им действительно приходится периодически прибегать к методам бандитов, чтобы люди не обвиняли сотрудников в убийствах.
