Читать книгу 📗 "Черный человек (СИ) - Пар Даша Игоревна "Vilone""

— Да, ты права. Не будет. Но ты рассуждаешь как простая смертная, а не как медиум, который знает, что такое небытие. Смерть для людей — это загадка, они не знают, что после неё и поэтому могут себе позволить жить как им нравится. Они не боятся рисковать и когда умирает близкий человек они надеются, что встретятся после смерти. А мы не можем позволить себе такой роскоши, ведь мы знаем, что там. И знаем, при каких обстоятельствах от человека ничего не остаётся. Ни памяти, ни чувств, только воспоминание, быстро исчезающее в потоках времени. Воды Изнанки. Тёмные воды. И ты готова отдать им Элли? Чтобы от неё ничего не осталось? Совсем ничего — только пустота. Ты правда готова пойти на это ради уничтожения Чёрного человека?

— Нет! — я почти плачу, ведь он говорит со мной так грубо, будто я предатель, будто Элли для меня ничего не значит. — Нет, я этого не хочу. Я просто не знаю, что правильно, а что нет. Я не могу решать, кому жить, а кому умереть. Чёрт, я обычная девчонка, я не знаю, как поступить в этой ситуации! Не знаю! И ты не знаешь! А Насте плевать, она давно уже ничего не чувствует, руководствуется принципом меньшего зла. Сейчас единственное, чего хочу — это избавить Элли от страданий. И Настя не позволит мне это сделать.

— Да, потому что Настя права, — раздаётся знакомый мужской голос за спиной.

Судя по вытянувшемуся лицу Андрея, этого человека он ожидал увидеть меньше всего. Обернувшись, встретилась взглядом со злым Виктором Сергеевичем.

— Да, сын, такого от тебя не ожидал, — холодно проговорил он. — Такая дурость не могла прийти в голову моему сыну. За моей спиной проводить это! — он скривился, кивком головы указав на ноутбук, работавший в беззвучном режиме. — Слава богу, Настенька не сразу, но всё-таки решилась позвонить. Хотя это мало поможет. Я закрываю весь этот фарс.

— Отец…

— Они наверху? — заметив экран ноутбука, спросил Виктор Сергеевич.

Я лишь кивнула, а он уже вышел из комнаты.

— Мы должны увезти Элли отсюда, — очень тихо сказал Андрей. — Странно, что отец приехал в одиночку, наверное, не хочет выносить сор из избы, но это ненадолго. Скоро здесь будет пол Института, и они уж точно не станут с ней миндальничать.

— Я могу переместить её, но… — я замялась. — Но не уверена, что получится — то, что блокирует Чёрного человека, может заблокировать и меня. И я не знаю, что будет, если перейду черту. Он…

— Мы вырубим его, я сотру черту, а ты унесёшь её… в тот клуб, где тебя впервые встретил? — задумавшись на мгновение, сориентировался Андрей.

— Хороший план, — согласно кивнула, а затем посмотрел прямо в глаза.

— Дыши, — он сразу понял, что мне нужно. — Мы справимся.

Поднимаясь на третий этаж, я всё думала, насколько быстро и молниеносно меняется жизнь. Я опять влезаю во что-то бесконтрольное, что-то, что не является мной. Мы собираемся убить Элли, чтобы этого не сделал Институт. Мы хотим дать ей возможность отправиться дальше ценой жизни будущих жертв Чёрного человека. Это то, на что мы готовы пойти. Дать ей будущее в обмен на будущее других, если мы не найдём способа остановить его раньше. И каждая его жертва будет на нашей совести.

А в остальном, прекрасная маркиза, всё хорошо, всё хорошо.

***

— Я могу начинать, как только вы прикажете, — Анастасия подчёркнуто не смотрела в нашу сторону, когда мы вошли в комнату.

Она, как верная собачка, смотрела только на главу Института, неотрывно глядевшего на одержимую. А она улыбалась. Чёрный человек внутри Элли улыбался так сладко и призывно, что мурашки бежали по коже.

— Для ритуала всё готово, — чуть отчётливее сказала Настя, пытаясь привлечь внимание Виктора Сергеевича.

— Отец, прошу, не делай этого, — Андрей, как бы невзначай, подошёл к столу.

— Всё, как я предсказывал, не правда ли? — как будто в пустоту сказал Клаус, однако быстро сфокусировался на отце Андрея. — Как по нотам. А ты сделаешь то, что должен?

— Виктор Сергеевич, — вступила я. — Пожалуйста, мы ещё можем ей помочь!

— Нет, — сказал, как отрезал.

И только сейчас обратила внимание на странное выражение его лица. Он как будто скидывал с себя страшную ношу, светлел лицом, успокаиваясь. Я увидела, что он как-то незаметно оказался рядом с чертой, а в его руках водный пистолет. Совсем маленький, детская игрушка.

— Нет! — закричала одномоментно с тем, как он нажал его и длинная струя ударила в мелованную черту, размывая её.

Всё произошло так быстро, но так явственно. Вижу, как Анастасия нажимает кнопку и свет меняется на голубой. Вижу, как Андрей тянет верёвку и ведро поворачивается, выплёскивая на кровать десять литров чистейшей святой воды. И вижу, как призрак в теле Элли, за доли секунды покидает круг. Слышу звон бьющегося стекла и становится так темно, будто мы все оказались в бездне.

Моё дыхание лихорадочное, нервное, шарю руками, а в голове рождается паника, вызванная деревянным треском ломаемых вещей. Мне страшно, не понимаю, что происходит, не понимаю, что будет дальше. А потом слышу крик Анастасии, вопль Виктора Сергеевича и голос Андрея, зовущего меня по имени. И наступает свет, и всё приходит в движение, хотя на самом деле это я оказалась прибита как бабочка к стенке комнаты. А свет — это открытые окна, впускающие свет от фонарей.

— Вот мы и поменялись местами.

Я, Андрей и Анастасия прикованы к стенам вновь изменившейся комнаты. Кровать сломана пополам, ведро, смятое под действием чудовищной силы, превращённое в угловатый шарик, валяется в углу. Там же точно с такой же силой смятые лежат камера и ноутбук. Все предметы, принадлежащие Анастасии раскурочены, разбиты, да чуть ли невзорванные, чтобы никто из нас не смог ими воспользоваться. Всё уничтожено и среди этого великолепия стоит он в окровавленном нижнем белье, но с такой счастливой улыбкой. И рядом с ним Виктор Сергеевич. Он смотрит только на сына, как будто нет ничего важнее. И в его взгляде виднеется прощание.

— Он сделал это ради жены, — совершенно спокойно сказал Клаус. — Она мертва. И она одна из нас. Виктор не смог её отпустить, поэтому решил помогать нам, чтобы когда-нибудь семья воссоединилась.

— Предатель! — громко выпалила Настя. — Лжец!

А затем она закричала. На её лице проступили глубокие порезы, как от скальпеля, симметричные, на обеих щеках.

— Не вынуждай делать тебе больно, — повторил её слова Клаус.

— Не паясничай, — оборвал его Виктор Сергеевич. — Наша сделка в силе?

— Да, — кивнул он. — А вот насчёт твоего сына, я не уверен.

— Он сделал выбор. Если он застрянет на Изнанке — я не против. Пусть будет с матерью, раз меня не хочет слушать.

— Я никогда не прощу того, что ты сделал, — не торопясь, с расстановкой, сказал его сын, поднимая голову и вперившись ненавидящим взглядом в собственного отца. — Я всегда буду помнить, что ты сделал, отец!

— Скоро это станет неважным, сын, — очень мягко ответил Виктор Сергеевич. — Передавай привет маме.

А затем он вышел из комнаты, так и не встретившись со мной взглядом. Он не хотел видеть мою боль и моё разочарование. Ведь теперь всё кончено. Я могу переместиться, но не успею забрать и Анастасию, и Андрея. И я не могу бросить одного, чтобы забрать другого. И не могу уйти, потому что просто не могу стать таким человеком.

— Как всё красиво, — оскалившись, довольно сказал Клаус. — Всё, как и планировал.

Я отрываю взгляд от Андрея и смотрю на него. Да. Всё случилось так, как он хотел. Именно это и тревожило с самого начала. Мы плясали под его дудку и никто из нас не знал, что происходит. Хотя не думаю, что он рассчитывал на пытки. Скорее верил, что Виктор Сергеевич гораздо раньше окажется здесь и переломит ситуацию. Так что теперь он зол, очень зол, хоть и скрывает это за добродушной маской. Я вижу каков он. Вижу его сквозь её черты отчётливее, чем когда-либо. Он улыбается, а с его губ стекает чёрная жижа.

— Сыграем последний акт, дорогая? — обнажив чёрные зубы, спросил он.