Читать книгу 📗 "Биверли Хьюздон - Серебряные фонтаны. Книга 2"

Они так мало времени провели вместе, но письма протянули между ними прочную нить искренней любви. Теплота их отношений чувствовалась, стоило переступить порог комнаты. По вечерам мы подолгу сидели в детской за чаем, слушая рассказы Альби о войне. Элен притеняла лампу, и в отблесках пламени камина лицо Альби выглядело таким молодым, что, казалось, оно никогда не состарится. Его голос тоже был юным, слишком юным для того, что ему довелось повидать и пережить. Элен сказала мне однажды, когда мы остались вдвоем:

– Ему нужно выговориться, моя леди. Я это понимаю... хотя порой бывает тяжело слушать, – она потянулась к моей руке. – Не знаю, как бы я это вынесла, если бы вы не слушали вместе со мной.

Иногда мне тоже было трудно это слушать, потому что я вспоминала, что там Лео – и Фрэнк. Я сознавала, что они тоже это перенесли и все еще переносят. Когда я слушала, как Альби рассказывал о людях, разорванных на куски рядом с ним, о почерневших, обгорелых остовах деревьев, о жутких грязевых болотах, засасывающих раненых в черную жижу, война становилась такой реальной и грозной, что мне казалось, будто ее щупальца появляются в углу, разворачиваются и тянутся ко мне по гладкому линолеуму детской.

Обучение Альби проходило в Оксфорде. Он сказал, что по возможности будет заезжать в Истон.

– Если ты не возражаешь, Эми, – добавил он.

– Ты можешь приезжать в любое время – для тебя всегда будет готова постель.

Элен рассказала мне, что после войны Альби надеется стать школьным учителем.

– Значит, пройдет не меньше, чем несколько лет, пока мы поженимся. Мы хотим, чтобы все было устроено до появления детей, – она была так спокойна и так уверена. Я завидовала ее спокойной уверенности.

Затем мой ребенок стал чаще давать знать о себе, и я перестала завидовать Элен. Было так хорошо в эту зиму вынашивать ребенка Лео. К концу января он стал сильным и подвижным. Я была уверена, что это мальчик, и каждый вечер перед сном представляла лицо Лео, когда тот впервые увидит сына. Это могло случиться вскоре после рождения ребенка, потому что в эти дни солдатам стали чаще давать отпуска. Джордж Чандлер пришел домой через десять месяцев после предыдущего отпуска, а Сирил Бистон уже дважды побывал в отпуске после Пасхи. Однако он был офицером, как и Фрэнк. Значит, возможно, вскоре мистер Тиме откроет дверь моей гостиной и объявит: «К вам лорд Квинхэм, моя леди». И я удостоверюсь, что он невредим.

Но это произошло не так. Сидя после обеда в кабинете имения, я услышала за дверью быстрые шаги по каменным плитам. Затем дверь резко открылась.

– Привет, Эми! – это был Фрэнк. – Арнольд сказал, что ты здесь. Выходи и бери шляпку – я хочу прогуляться с тобой и Флорой.

Я взглянула на мистера Селби:

– Пожалуй, я закончу эти расчеты позже...

– Конечно, леди Ворминстер, – мистер Селби не поднял на меня глаз, а его голос прозвучал официально-вежливо.

– Идем, Эми, не копайся, или мы пропустим лучшее послеобеденное время. – Я встала и пошла к двери, чувствуя на себе оценивающий взгляд Фрэнка. В коридоре он сказал: – Ты, бесспорно, стала толстушкой.

– Я беременна.

– Я так и подумал, – он пожал плечами и улыбнулся. – Ладно, милочка моя, все мы делаем ошибки.

– Это была не ошибка.

– Я имел в виду твое замужество. – Я открыла рот, чтобы объясниться, но Фрэнк обогнал меня и ушел вперед, задержавшись только, чтобы бросить через плечо: – Я буду в детской.

Когда я пришла туда, Флора была уже одета. Она сидела на коленях у Фрэнка, они были так похожи, что мое сердце вздрогнуло. Взглянув на меня, он весело улыбнулся.

– Каждый раз, когда, я ее вижу, она становится все красивее, – Фрэнк бросил взгляд на дочь. – Ты тоже так думаешь, Флора?

Он засмеялся над моим смущением. Неодобрение Элен тяжело повисло в комнате.

Мы пошли по дороге, ведущей на домашнюю ферму, взяв с собой Неллу, которая бежала рядом, словно бдительная компаньонка. Фрэнк выглядел таким жизнерадостным, что я спросила:

– Этой зимой на войне было не так плохо?

– Там было дьявольски ужасно, Эми, просто я рад передышке, – он внезапно подхватил Флору и закружил ее в воздухе. – Ешь, пей, веселись, а, Флора? – она завизжала от восторга.

Персей и его коровы бродили по полю рядом с парком. Бык подошел к ограде повидаться со мной, и я остановилась, чтобы приласкать его. Он уткнулся в мою ладонь и лизнул ее.

Перегнувшись через ограду, Фрэнк рассмеялся:

– Ты умеешь обращаться с мужчинами, Эми. Даже быки едят с твоей руки.

– Перси такой добродушный.

– Но, не слишком изящный, не правда ли? Однако он всегда получает то, на что рассчитывает – ему не нужно кольцо в носу, чтобы поставить его на место, – Фрэнк потянулся и потрепал быка по массивной шее. – Ты счастливчик, старина. Послушай моего совета, не просись на фронт.

Когда мы попили чаю, Фрэнк вежливо спросил:

– Можно я сниму ботинки и немного вздремну на диване, Эми? Я всю ночь был в пути.

Он проспал около часа, а я сидела за шитьем. Время от времени я отрывалась от иголки и изучала лицо Фрэнка. Оно было очень исхудавшим, под глазами залегли резкие тени. Когда он проснулся, мы поговорили еще немного.

– Ты останешься на ужин? – спросила я.

– Увы, не останусь. Этти Бартон настояла, чтобы я вернулся на ужин в Белинг. Она ясно дала мне понять, что если я буду ужинать здесь, это нанесет непоправимый ущерб твоей репутации. Я заметил ей, что летом я ужинал здесь, но она заверила меня, что ужинать, пока не стемнело – это совсем другое дело. Она объяснила, что если я буду сидеть напротив и смотреть на тебя при свете электрических лампочек, это наведет меня на «мысли». Я подумал, что будет неблагоразумно говорить ей, что такие мысли навеваются не столько светом лампочек, сколько созерцанием твоего лица и фигуры, – он взглянул на мою отсутствующую талию и добавил: – Нужно заметить, что сейчас, в феврале, ты в большей безопасности, чем в прошлом августе. Но не слишком надейся на это, Эми – я сказал, что ты в большей, а не в полной безопасности. Полной безопасности ты не дождешься! Но, по-моему, рискнуть пообедать вместе нам можно, а? Если мы проявим осторожность, и не будем включать свет! – Фрэнк, смеясь, встал. – До завтра, милочка.

Все утро, работая в кабинете имения, я старалась оставаться спокойной. Однако, когда я пошла умыться и прибрать волосы перед обедом, то почувствовала себя ребенком, отпущенным со школьных занятий, а когда я услышала шаги Фрэнка в холле, даже холодная гостиная показалась мне теплой и жилой.

За обедом мы болтали легко и непринужденно, словно старые друзья. После еды Фрэнк закурил сигарету и сказал: