Читать книгу 📗 "Код любви на кофейной гуще (СИ) - Светлова Анна"

— Кто-то сегодня в хорошем настроении, — заметила Маша, моя напарница, когда пришла на смену. — Колись, что случилось?

— Ничего, — соврала я, чувствуя, как щёки заливает румянец.

— Ага, конечно, — хмыкнула она, завязывая фартук. — А я тогда королева Англии.

Я рассмеялась, взбивая молоко для капучино. Пена получилась идеальной — бархатистой, плотной. На поверхности нарисовала не привычное солнце, а два силуэта, держащиеся за руки.

Телефон завибрировал в кармане фартука. Сообщение от Кирилла:

«Не могу сосредоточиться на работе. Перед глазами только ты. Твои глаза, губы. Руки на моей спине».

Внутри всё перевернулось. Жар прокатился от шеи до кончиков пальцев. Я прикусила губу, печатая ответ:

«Я тоже думаю о тебе. О твоих руках. О том, как хочу почувствовать их снова».

Отправила и тут же испугалась собственной смелости. Сердце колотилось как бешеное. Три точки появились и исчезли. Потом снова появились.

«Вера, ты не представляешь, что делаешь со мной. Я только что пролил кофе на важные документы».

Я прыснула со смеху, представив его — всегда такого собранного — роняющего чашку.

«Прости. Обещаю вести себя прилично... до вечера».

Три точки. Пауза.

«Не обещай того, что не сможешь выполнить».

Я улыбнулась, пряча телефон. Внутри разливалось тепло — тягучее, сладкое.

***

Вечер наступил неожиданно. Я закрыла кофейню, выключила свет и вышла на улицу. Кирилл ждал, прислонившись к машине. Свет падал на его лицо, подчёркивая скулы, отбрасывая тени от ресниц. Сердце пропустило удар.

Он заметил меня, оттолкнулся от двери. В два шага оказался рядом. Его руки обхватили моё лицо, большие пальцы погладили скулы.

— Я скучал, — выдохнул он, прежде чем поцеловать.

Мир исчез. Остались только его губы — требовательные, жадные. Его язык, скользнувший в мой рот. Его руки, спустившиеся на талию, притягивающие ближе. Я вцепилась в его плечи, чувствуя, как подгибаются колени.

— Люди смотрят, — прошептала я, когда он оторвался от моих губ.

— Пусть смотрят, — хрипло ответил он, целуя меня в висок. — Я весь день мечтал об этом.

Мы пошли по вечернему городу. Снег искрился под фонарями, витрины сияли разноцветными огнями. Кирилл держал меня за руку, его большой палец выводил круги на моей ладони.

— Куда пойдём? — спросил он, останавливаясь на перекрёстке. — Есть предпочтения?

Я посмотрела на него — растрёпанные ветром волосы, глаза, в которых плясали отражения фонарей, лёгкая улыбка, от которой в уголках глаз собрались морщинки. Внутри всё сжалось от нежности.

— Домой, — выдохнула я. — Давай просто пойдём домой.

Его взгляд потемнел. Он сжал мою руку крепче.

— Домой, — повторил Кирилл, и в этом слове было столько обещания, что по спине пробежали мурашки.

Глава 27. Дизайн интерьеров и сердец

Снег за окном превратился в безмолвного свидетеля нашего романа. Минуло три недели с того вечера, когда Кирилл признался, что обычная чашка кофе, поданная мной, стала точкой невозврата в его жизни, перевернув все с ног на голову и открыв дверь в новую реальность.

Субботнее утро встретило меня ароматом свежесваренного кофе. Я замерла в дверях кухни, любуясь. Кирилл сидел за столом, склонившись над чертежами — растрёпанные волосы, сосредоточенная морщинка между бровей, закатанные рукава свитера обнажали предплечья с проступающими венами. Сердце сжалось от нежности. Мой.

— Доброе утро, — прошептала, обнимая его сзади. Уткнулась носом в шею, вдыхая запах — его собственный, смешанный с нотками моего геля для душа.

— Доброе, соня, — он накрыл мою ладонь своей, большой палец погладил запястье, посылая мурашки вверх по руке. — Кофе в турке. Только сварил.

Я налила себе чашку, вдыхая терпкий аромат. Кирилл варил кофе иначе — крепче, с щепоткой кардамона. Первый глоток обжёг язык, растёкся теплом по телу.

— Что там? — кивнула на чертежи, устраиваясь рядом. Бедро к бедру, плечо к плечу.

— Набросал новую планировку для вашей кофейни, — он развернул лист, и наши пальцы соприкоснулись. Даже такое мимолётное касание отзывалось внутри дрожью. — Смотри, если убрать эту перегородку и сделать барную стойку полукругом...

Идея родилась неделю назад, когда Маргарита Викторовна обмолвилась о желании обновить интерьер. Кирилл тут же загорелся:

— Могу помочь с проектом. Бесплатно.

Маргарита сначала отнекивалась, но сдалась под напором нашего энтузиазма. Особенно когда Кирилл показал ей портфолио на телефоне, а я состроила умоляющие глаза.

— Вот здесь, — его палец скользил по чертежу, прослеживая линии, — можно сделать нишу с книжными полками. А тут — уголок с креслами.

Я наклонилась ближе, чувствуя тепло его тела. От него пахло кофе, карандашной стружкой и чем-то неуловимо его.

— А если добавить подоконники-сиденья у окон? — предложила, отпивая кофе. — С подушками и пледами. Представляешь, как будет здорово сидеть там с книгой, когда за окном метель?

Его глаза вспыхнули. Когда он загорался идеей, в них словно зажигались маленькие костры.

— Чёрт, да! — схватил карандаш, быстро набрасывая новые линии. Пальцы двигались уверенно, точно. — Примерно так?

Я склонилась над чертежом, пытаясь разобраться в переплетении линий. Они путались перед глазами как лабиринт.

— Не понимаю, — призналась, морща нос. — Это что, окно или дверь?

Кирилл рассмеялся, обнимая меня за плечи:

— Давай научу читать, — его голос стал ниже, интимнее. — Смотри, пунктирные линии — это то, что будет убрано. Сплошные — новые конструкции...

Он говорил у самого уха, его дыхание щекотало шею, посылая волны мурашек вниз по позвоночнику. Его рука лежала на моей талии, большой палец рассеянно поглаживал бок через тонкую ткань футболки. Сосредоточиться на чертежах становилось невозможно — в голове туман, в животе порхают бабочки.

— Ты меня совсем не слушаешь, — усмехнулся он, когда я в третий раз переспросила про условные обозначения.

— Слушаю, — возразила, поворачиваясь к нему. — Просто ты... отвлекаешь.

— Я? — его брови взлетели вверх в притворном удивлении, но глаза смеялись. — Чем же?

— Всем, — выдохнула, скользя взглядом по его лицу. — Руками. Голосом. Тем, как пахнешь.

Его зрачки расширились, почти поглотив радужку. Он отложил карандаш, медленно, словно боясь спугнуть, провёл костяшками пальцев по моей щеке.

— Вера, — моё имя в его устах звучало как молитва. — Ты представляешь, что делаешь со мной?

— Догадываюсь, — прошептала, подаваясь навстречу. — То же, что ты со мной.

Чертежи полетели на пол, когда он притянул меня к себе.

Глава 28. Главное - не забыть запереть дверь

Кофейня в воскресенье закрывалась рано. Последний посетитель ушёл в шесть, оставив нас с Кириллом наедине с пустым залом и новыми идеями.

— Если передвинуть стойку сюда, — Кирилл расхаживал по залу, жестикулируя, словно дирижёр невидимого оркестра, — освободится пространство для книжного уголка.

Я сидела на высоком барном стуле, подперев подбородок рукой, любуясь его воодушевлением. Глаза горели, как у ребёнка, получившего долгожданный подарок, руки то и дело взлетали, показывая невидимые перегородки и полки. Когда он увлекался, морщинка между бровей разглаживалась, и лицо становилось моложе, открытее.

— А что с освещением? — спросила, когда он сделал паузу. — Сейчас здесь слишком ярко. Как в операционной.

Кирилл остановился, запустил пальцы в волосы, взъерошивая их ещё больше, и задрал голову, оглядывая потолок. Футболка задралась, обнажая полоску кожи над джинсами. Я сглотнула, пытаясь сосредоточиться на разговоре, а не на желании прикоснуться к этой полоске.

— Точно. Нужно что-то более тёплое, приглушённое. Может, подвесные светильники над каждым столиком? — он повернулся ко мне, и я едва успела отвести взгляд от его живота.

— И гирлянды, — добавила, чувствуя, как щёки заливает румянец. — Тёплые, жёлтые, как светлячки. Чтобы создавали ощущение уюта.