Читать книгу 📗 "Игры, в которые играют боги - Эбигейл Оуэн"

И я глотаю еще одну жемчужину.

Когда мы появляемся в пустыне, кто-то – возможно, Диего – врезается в меня, и я падаю навзничь на жесткую землю в облачках пыли. Кашляя, я поднимаюсь на ноги.

– Быстрее! – Я тащу Зэя на ноги. – Переходите черту, пока они снова не появились.

Сирены быстрые. Они выяснят, где мы, и тут же окажутся здесь.

Рима и Диего встали, все трое выглядят сбитыми с толку, но больше не очарованы.

– Что случилось? – невнятно спрашивает Рима.

– Все ответы потом. – Я хватаю Зэя за руку и разворачиваю, готовая волочь его за собой, если понадобится, но тут же вижу остальных: Сэмюэла, Джеки, Тринику, Амира и Дэ. Они стоят в одну линию.

На этой стороне врат.

Мое сердце бьется, будто зверь в силке.

– Вы что, с ума посходили? Валите туда! – В ту же секунду я выхватываю топоры одной рукой и поворачиваюсь к группе спиной. Очевидно, они еще не отошли от эффекта песни сирен. Может быть, я смогу удержать тварей, пока остальные не окажутся в безопасности. Слезы Эос все еще помогают мне видеть, и пока никого нет. Но в любую гребаную секунду… – Они летят сюда.

– Мы хотим, чтобы ты прошла первой, – говорит Триника.

– Чего? – Я бросаю взгляд через плечо и понимаю, что они все еще стоят здесь. Триника несет какую-то чушь. Все еще удерживая топоры, я начинаю подталкивать Зэя в сторону врат. – У меня больше нет жемчужин, чтобы вас вытаскивать.

Зэй вырывается из моей хватки:

– Тогда лучше поторопись и победи.

Вместе с Римой и Диего он присоединяется к остальным. И они ждут меня.

И мое запертое в ловушке сердце хочет разорваться от проявления этого единения.

Ради меня.

Они хотят, чтобы я победила? Даже после того, что было в видении Римы. Даже после того, что они сочли это опасным. Они не зря боятся этого будущего. Мои губы кривятся от эмоций, застрявших в горле, от желания обнять их всех разом. Но нет времени.

– Идем все вместе. – Я спешу к ним на порог, все еще глядя в сторону от врат и ограждая нас своим щитом.

– Ты первая. – Сэмюэл слегка толкает меня в плечо. Но с дополнительной силой, которую даровал ему Зевс, он отшвыривает меня спиной вперед прямо через створки врат.

Я спотыкаюсь, торможу и смотрю на остальных поборников.

Спустя мгновение все, что относилось к Подвигу, исчезает: врата, тьма, чудовища, даже пыль в воздухе. И остаемся только мы – выжившие поборники – в Долине Смерти, и солнце выглядывает из-за хребта на востоке, подкрашивая темноту нежно-розовым.

Мы это сделали.

Мы выжили.

Они все улыбаются мне, и мои руки обмякают, а протесты, которые я готовила, застревают в горле. И когда мое сердце как будто готово отправиться в полет, я улыбаюсь в ответ.

Но больше ничего не происходит.

Где Зевс? Подвиг завершился. Пора объявлять меня победительницей и заканчивать. Верно?

Я замечаю двух моих костяных солдат: они стоят неподалеку по стойке смирно. Разве они не должны рассыпаться? Их задача – защищать нас от чудовищ – завершена.

И вот тогда мои друзья, стоящие передо мной в шеренге, мертвенно замирают, глаза их расширяются, а лица становятся масками чистого ужаса.

А за моей спиной звучит рык тремя голосами. Настолько близко, что я чувствую горячее дыхание на шее.

Весь мой организм так сильно бьет очередным приливом адреналина, страха и шока, что кожа будто электризуется.

Не может быть.

Я очень медленно поворачиваюсь и вижу перед собой Цербера, ставшего еще больше обычного, как будто он дорос до тех же пропорций, что те два чудовища.

– Убить смертную, – гавкает Цер у меня в мыслях. Он поднимает все три головы и нюхает воздух.

– Убить ее, – огрызается Рус.

Бер только рычит, показывая мне зубы, которые должны сорвать плоть с моих костей.

Кислая желчь рвется вверх по моему горлу, и я сглатываю жжение.

Это не он. Не может быть он. Ярость, льющаяся сквозь его голоса, просто дикая. Бешеная. И именно тогда я ловлю взглядом глаза Бера. Черные, бездушные глаза. Как у минотавра. Видимо, Зевс заколдовал их. Их всех.

Но… Подвиг окончен.

Мы пересекли последнюю финишную черту. Или перейти надо всем, как двое других врат? Вот только врата уже исчезли. Мысли в моей голове летят в тысячу разных направлений.

«Беги. Прячься. Помоги Церберу».

Где носит Аида? Похрен на вмешательство. Проклятый богами Зевс забрал у Аида питомца и спустил на меня после того, как Подвиг уже закончился. Этот ушлепок жульничает. Если пса убьют, Аид никогда не простит себе. Мы не можем его убить. Я не позволю остальным. Но я не могу дать и ему навредить им.

Держа топоры перед собой – барьер между псом и моими друзьями, – я становлюсь лицом к нему.

– Не надо…

Черная лапа врезается в меня сбоку. Я слышу рык Цербера, пока сама с криком, размахивая руками, взлетаю в воздух и рушусь наземь. Когда я падаю, топоры летят в разные стороны, а из меня так мощно выбивает воздух, что следующий вдох звучит, будто я умираю.

Этот ужасный звук, когда я пытаюсь заставить легкие снова работать, немедленно тонет в вое Цербера, когда он бросает остальных поборников и бежит прямо ко мне.

Я вижу, как мои друзья рассыпаются за его спиной, помогая друг другу найти укрытие. Где угодно. Мои легкие все еще не справляются, и меня дико мотает между желанием воздуха и желанием удрать. Топоры слишком далеко, чтобы подобрать оба. Последняя жемчужина оказывается у меня в руке, не успеваю я даже подумать. Это мой единственный выход. Тут негде спрятаться.

– Цербер, – кричу я. Он так близко. Прямо надо мной. – Не делай этого. Это же я! Лайра!

Цер… улыбается.

– Я знаю.

Дальше все происходит так быстро, что я не понимаю, что вижу, пока все не заканчивается. Цербер кидается ко мне, и огромное копье, сделанное из кости, поднимается в небо над одной из его голов, сверкая белым в моем измененном зрении.

– Нет! – кричу я.

Поздно.

Солдат-скелет вонзает копье в спину Цербера. С жалким, ужасным, душераздирающим воплем из всех трех голов адский пес оборачивается на солдата, даже падая наземь.

А мне приходится отползти, чтобы не быть раздавленной.

– Нет… – слово рвется у меня из глотки. Потом я, ковыляя, поспешно обхожу тело Цербера, чтобы не дать костяному солдату закончить работу. – Не трогай его, – приказываю я.

Мне плевать, если Цербер меня сожрет. Я не могу дать ему умереть.

Мой защитник моментально встает по стойке смирно, ожидая следующего приказа.

– Лайра? – Голос Цера дрожит у меня в голове. Никакой больше ярости. Никакого бессмысленного гнева.

– О боги, – шепчу я.

Я тянусь к нему, только чтобы отдернуть руки от липкой крови, а Цер, скуля, вздрагивает от моего прикосновения. Он дышит быстро, поверхностно и хрипло. Бер и Рус, обмякнув, лежат на земле с закрытыми глазами, без сознания, недвижные.

– Я тебе не навредил.

Я похлопываю его по голове:

– Ты мне не навредил.

– Я видел, что делаю, но не мог остановиться. – Его голос слабеет.

– Все хорошо. Все хорошо. – Я вся трясусь, стискивая руки в дергающих спазмах, по телу разливается тошнота. – Ты можешь доставить нас к Аиду?

И где вообще Аид?

– Слишком… слаб…

– Что тебе… поможет?

– Только… река… – Он умолкает и жалобно хнычет: – Стикс.

Потом Цер рычит, разбито, но яростно, смотря на что-то позади меня. У меня тут же встают дыбом волосы на загривке, как будто я коснулась розетки. Мне не нужно оборачиваться, чтобы все понять, но я все равно это делаю.

Зевс.

Вот сука. Надо было хватать топоры, прежде чем подходить к Церберу.

Лицо бога дергается от сдерживаемой ярости, но не это заставляет меня попятиться. Просто мои глаза до сих пор наполнены слезами Эос, и я кое-что вижу. А вижу я мерцающую сетчатую вуаль на лице Зевса. В странном отображении слез она кажется разноцветной, как будто я смотрю сквозь призму, и подходит к его чертам, словно нарисована на них.