Читать книгу 📗 "Игра титанов: Вознесение на Небеса (ЛП) - Райли Хейзел"

— Двигаться.

Сверху виден весь лабиринт. Я уже видела его так — издалека, когда впервые приехала сюда, в Грецию. Я была с Хайдесом, и тогда он сказал, чтобы я не переживала — мол, мне туда никогда не попасть. В глубине души он знал: врёт себе.

Теперь маршрут яснее. Пусть развилок и тупиков — прорва, но с этой высоты я понимаю, куда идти. И тут взгляд цепляется за движущуюся фигуру. В другой половине лабиринта Кронос бежит, пусть и прихрамывая, между изгородями. Он на середине. Ему осталось совсем немного до точки, где два пути сходятся.

Минотавр срывается на бег. Я — за ним, на долю секунды запоздав. Ширины хватит, чтобы нестись быстро, но не вдвоём плечом к плечу — только гуськом.

Минотавр, конечно, проворнее. Он уходит метров на несколько вперёд, оглядывается, подгоняет жестом — быстрее, ещё быстрее.

За каких-то несколько метров до выхода понимаю: придётся спускаться. Иного пути нет. Здесь есть ещё одна верёвка — тоньше той, по которой мы забрались.

Кронос замечает нас. Ему осталось пару поворотов. Отсюда я вижу силуэты у порога — нас ждут. Узнаю синюю шевелюру Посейдона, но не трачу время искать взглядом Хайдеса. Никакого сиропа — надо спускаться.

Минотавр спускается первым, потом ждёт внизу, вытянув ко мне руки — снова готов подхватить. Я не слишком думаю о том, что сейчас сделаю. Спуски мне всегда давались хуже подъёмов. Тело скользит по всей длине верёвки, я глушу стон от того, как она жжёт и царапает кожу.

Минотавр перехватывает меня чуть выше середины и ставит на землю. До выхода — каких-то несколько метров. Но стоит мне сделать шаг, как между мной и победой вздымается стена огня. С левой стороны изгородей вырываются языки пламени и грозят перекрыть проход. Тот же огонь, что пометил Хайдеса на всю жизнь.

— Чёрт, — шипит Минотавр. — Чёрт, чёрт, чёрт… Только не снова.

Я так резко оборачиваюсь, что хрустит шея. — Аполлон. — Звучит как обвинение. Только он знает про огонь и Хайдеса. Он нам рассказывал.

Он меня не слушает. Между языками огня слева и правым краем просвет стремительно сужается.

Кронос подскакивает к нам со спины и ныряет в образовавшуюся щель, чтобы выскочить. Минотавр — или, может быть, Аполлон — хватает его за руку, а второй ладонью вырывает мачете из петли у бедра.

— Нет! — орёт он.

Кронос вырывается, уходит от косых, не слишком скоординированных взмахов мачете. У него рассечён висок, откуда течёт тёмная кровь. Интересно, через что он сам прошёл здесь внутри.

— Хейвен, беги! Сейчас! Быстро! — приказывает Минотавр.

Но я не могу оставить его здесь с Кроносом. Огонь не даст ему выйти. И если это правда Аполлон… я не брошу его. Нет.

— Чего ты ждёшь? — рычит он на меня, удерживая Кроноса прижатым к земле. Он сильнее, но рано или поздно тот вырвется — и мы вляпаемся по полной.

Сквозь огонь я замечаю движение по ту сторону, уже вне лабиринта. Доносится крик. И я вижу Хайдеса — он рвётся ко мне, но его держат двое, с обеих сторон. Его вопли становятся громче. Он кричит моё имя — с такой отчаянной болью, какой я никогда ни у кого не слышала.

Звук за спиной вырывает меня из ступора. Кто-то нависает над Минотавром. Вырывает у него мачете — и пока тот теряет равновесие, Кронос получает шанс вырваться.

Мой отец. Мой отец только что помог Кроносу.

— Что ты творишь? — набрасываюсь я. — Ты с ума сошёл?

— Ты только и делала, что создаёшь проблемы, Хейвен, — отвечает он. — Всем нам будет лучше, если ты сдохнешь здесь. Наша жизнь станет проще. Тебе остаётся лишь хватит альтруизма, чтобы это принять.

Я таращу глаза. В его лице не осталось следа того человека, который меня растил, которого, как мне казалось, я знала всю жизнь. Гнев перекашивает мышцы, он хрипит, как безумец, сжимая мачете — готов пустить его в ход против любого, кто приблизится.

— Папа… — шепчу.

— Ты должна умереть, Хейвен. Если ты умрёшь, Кроноса больше не будет волновать мой долг. И мы с Ньютом заживём нормально, навсегда вдали от семьи Лайвли. — Спокойствие, с которым он это произносит, пробирает до костей. — Сделай правильно. Будь героиней этой истории и пожертвуй собой.

— Я здесь, чтобы помочь тебе! — напоминаю. Дым уже скребёт горло. Я кашляю.

— Мёртвой ты поможешь мне больше.

Происходит неожиданное. Его слова ранят меня — а кого-то другого доводят до ярости. Не Минотавра. Кроноса. Он издаёт рёв, больше похожий на голодное рычание льва:

— Даже не смей её трогать и вмешиваться в мою игру!

Минотавр отпихивает меня к узкому просвету, который ещё остаётся между огнём и правой изгородью. Я валюсь на пол, но успеваю выставить ладони. Ползу к огню, жар обжигает глаза, новый приступ кашля выворачивает грудь. Единственное, что не даёт остановиться, — приглушённый голос Хайдеса в нескольких метрах: он зовёт меня.

Я бы сказала ему не лезть и оставаться на месте, да не уверена, что хватит сил. Мне не хватает воздуха, лёгкие горят. И всё же, так хочется сказать… не рискуй ради меня… не…

— Нет! — нечеловеческий крик за спиной возвращает меня к реальности.

Отец бросается ко мне и хватает за щиколотки — наверное, чтобы снова затащить внутрь. Я луплю ногами изо всех сил и попадаю ему по руке. В нескольких шагах Минотавр удерживает Кроноса.

Я замечаю краем глаза. Лезвие мачете взмывает в воздух — и падает мне на лицо.

Боль такая, что я даже не в силах закричать сразу. Я чувствую, как сталь рассекает правую сторону щеки, идёт по всей длине. Прежде чем дойдёт до шеи и убьёт меня, я бью коленом вперёд и отталкиваю отца.

И тогда кричу. Кричу так, что боюсь — голоса больше не останется. Кричу, слёзы текут по коже, смешиваясь с кровью, которая струится из раны.

Это привлекает внимание Кроноса и Минотавра: они бросают схватку и встают по одну сторону — против общего врага. Моего отца.

— Что ты с ней сделал? — взрывается Кронос, глаза налиты кровью.

Крио будто в трансе. Уставился на лезвие, забрызганное моей кровью, потом — на моё лицо в слезах. Этой заминки хватает, чтобы Кронос вырвал у него мачете.

— Пожд… — выдавливаю я.

Крио отшатывается — он, как и мы, понял, что задумал Кронос. Но Кронос быстрее — и ведом яростью, пьян адреналином и злобой. Он бросается на брата и вгоняет лезвие ему в живот. Глаза моего отца распахиваются вместе с ртом. Руки хватают рукоять — будто пытаются выдернуть железо — а он оседает на колени.

Кровь хлещет. Вид оружия, прошившего его насквозь, подступает к горлу рвотой. Я уже почти не чувствую свою боль. Я хочу только одного: чтобы отец не умер. Я хочу знать, что стояло за его словами. Он не может умереть после того, что сказал. Не так. Не сейчас.

Я ползу к его телу и трясу его как безумная. — Папа… Папа…

Он моргает один раз. Шевелит губами, но звука не издаёт.

Я снова зову. Он умирает у меня на глазах. Что я скажу Ньюту? Как это объяснить? Он поверит?

— На моём месте должна быть ты. — Это его последние слова перед тем, как он делает последний вдох.

Я не трачу дыхание. Пятюсь вслепую, всё ещё не в силах встать. Уставившись в ужасе на неподвижное тело, повторяю его фразу. На моём месте должна быть ты. Он никогда меня не любил? Я всё делала зря? Тогда зачем было меня усыновлять? Какой смысл был во всей моей жизни?

— Хейвен! — Минотавр орёт мне прямо в ухо, прежде чем поднять меня с земли. Ноги не держат — подламываются, он вынужден перехватить меня снова.

Мне нужно время, чтобы понять источник паники в его голосе. Кронос прошёл сквозь стену огня. И вышел из лабиринта. Раньше меня. Он только что выиграл.

Я потеряла того, кто, возможно, никогда не был мне настоящим отцом.

И я проиграла игру.

Глава 57. ИГРА АРТЕМИДЫ

Легенда гласит, что Артемида уже в трёхлетнем возрасте попросила у Зевса исполнить девять желаний. Вот они: навсегда остаться девой, иметь множество имён, быть «Дарительницей Света», получить лук и стрелы и тунику до колен. Ещё — шестьдесят дочерей Океана девятилетнего возраста для собственного хора. Плюс двадцать нимф в услужение, чтобы заботились о ней. И напоследок — стать владычицей гор и помогать женщинам, страдающим в родах.