Читать книгу 📗 "Игра титанов: Вознесение на Небеса (ЛП) - Райли Хейзел"

Возвращается боль от раны на лице. Пульсирует так яростно, что меня на секунду лишает дыхания.

— Больно, — выдыхаю то немногое, что у меня осталось. — До чёртиков больно.

— Знаю. Сейчас вытащу тебя и обработаем рану. Держись.

Голос у Минотавра больше не искажён. Я слышу низкий, ни с чем не путаемый тембр. Успеваю повернуть голову — и ловлю знакомые черты Аполлона. Значит, Минотавр и правда был он.

Маска валяется в траве в нескольких метрах. Пламя уже подбирается к ней. Почти символ того, что игры лабиринта закончились. Навсегда.

Аполлон подхватывает меня на руки, прижимая к груди.

— Закрой глаза. Постараюсь как-то тебя «починить».

Я не закрываю. Но он обнимает ещё крепче, накрывает собой — и, разогнавшись, прорывается вместе со мной сквозь огонь. Он настолько быстр, что я почти ничего не чувствую. И от этого меня прошибает: насколько же больно сейчас ему?

Я стискиваю зубы и считаю про себя до десяти. Воздух становится чище. Меня осторожно укладывают на землю.

— Хейвен! Боже, Хейвен, нет, нет, нет… — голос Хайдеса не даёт мне сомкнуть веки, как бы ни клонило в сон.

Он сменяет Аполлона, и меня накрывает его свежий, чистый запах. Я вцепляюсь в его футболку на остатках сил. Пытаюсь улыбнуться:

— Видел? Я выбралась… проигравшая… но живая… — язык заплетается, и я бормочу несвязное.

В его глазах стоят слёзы. Он смотрит на меня с ужасом. И я понимаю — только когда замечаю кровавые разводы на его футболке. Моя рана. Моё лицо.

Я знаю, что он думает. Что приговорил меня к той же отметине, что носит сам уже много лет.

— Так не должно было быть… — шепчет. Слеза прорезает его щёку. — Сбылся худший мой кошмар. Так не должно…

— Аполлон? — выдыхает Гермес, оглушённый.

Зевс держится, выгибая бровь:

— Ты разве не умер?

Арес делает шаг вперёд, с самым нелепым выражением, что я у него видела:

— Охренеть, воскрес? Я же говорил, что он — Иисус!

Аполлон пожимает плечами, будто ничего особенного:

— Только у меня ушло меньше времени.

Даже Кронос позволяет себе секунду изумления при виде сына. Потом улыбается:

— Должен был догадаться. Должен был догадаться, что твоя верность — Артемиде, твоей сестре. Солнце и Луна. Как и должно быть.

Пока остальные пытаются переварить новость, прикосновение Хайдеса возвращает меня к нему. Он с болезненной бережностью касается кожи вокруг раны, его губы шевелятся беззвучно. Кажется, он повторяет одно длинное «нет».

И внезапно мне плевать на боль и на глубину пореза. Я хочу только, чтобы всё это исчезло — лишь бы не видеть муку в его глазах.

— Я победил, — Кронос не даёт нам и перевести дух. Стоит, воздев руки к небу, с улыбкой хозяина мира. — Я победил.

В этом он виноват. Во всём. Мой отец оказался таким же ублюдком, как и он, но это не добавляет Кроносу очков святости.

— Это не важно, — обрывает его Аполлон. — Крио мёртв. Долга больше нет. Она не станет твоей дочерью.

Кронос улыбается, но стоит его взгляду упасть на моё лицо, тень боли скашивает ему черты.

— Ошибаешься. Всё, наоборот. Теперь, когда она сирота, у меня тем более есть причина её удочерить.

Я запрокидываю голову. Надо мной — звёздное небо. Рядом — Хайдес. Подо мной — холодная трава.

От Кроноса мне не избавиться. Вот она, правда. Он продолжит эту идиотскую охоту. Выхода нет.

Но кое-что я могу сделать, прежде чем снова с ним схлестнусь. Спросить правду.

— Я хочу знать всю историю, — выдавливаю. Хайдес отводит прядь с моего лица. — Почему я — яблоко раздора.

Кронос усмехается. Его взгляд скользит поверх нас; он протягивает руку, будто приглашая кого-то выйти. Рея больше не в лабиринте. Она подходит, игнорируя жест мужа, и бросает взгляд вниз, на меня. Сжимает губы. Её обычная холодность. И всё же в глубине — отблеск сожаления.

— Твою мать звали Алетея, — начинает он, шагая по кругу вокруг меня и Хайдеса, всё ещё сидящих на земле. — Я влюбился в неё с первого взгляда. И поначалу она отвечала взаимностью. Пока мой брат, Крио, не влез и не решил, что хочет её тоже. — Он сжимает кулаки и тут же расслабляет. Резко втягивает воздух. — Недолго она металась, между нами, а потом поняла, что любовь всей её жизни — это я, и выбрала меня. Крио это пришло не по вкусу, и он, обманом, сделал её беременной — Ньютом.

Арес тыкает локтем Зевса:

— Видал? Я же говорил — одни интриги да тайные трах-похождения.

Зевс не реагирует — слишком увлёкся рассказом.

— Крио решил порвать с семьёй, лишился денег наших родителей и всех привилегий на Олимпе. Они уехали в Штаты, построили там милую, счастливую семейку. Хватило ненадолго — ровно до первого месяца Ньюта. Алетея быстро поняла, что Крио ей не пара, что она его не любит. И общий ребёнок не стал тем «клеем», на который она надеялась. — Он делает паузу и упирает в меня янтарный взгляд. — Хочешь знать всю правду, Артемида? Всю, даже если она больно ранит?

Мне кажется, ничто уже не ранит. — Да.

Он одобрительно кивает:

— Тот, кого ты считала любящим отцом, был человеком жестоким и собственником. Он обращался с Алетеей как с рабыней и бил её от ревности. Она сбежала в Грецию, вернулась ко мне за помощью. Но к тому моменту я уже был с Реей, — он кивком указывает на неё. По её лицу ясно: дальше пойдёт то, что ей ненавистно. — И, хотя теперь я уверен: она — любовь всей моей жизни, тогда я пал в искушение. Мы с Алетеей провели ночь. Прекрасную…

У меня перехватывает дыхание. Хайдес ослабляет хватку на пару секунд — к той же догадке приходит и он.

Кронос продолжает:

— Она забеременела. Тобой, Хейвен.

Я начинаю трясти головой.

— Нет, нет, нет… — слова застревают. — Нет, — уже громче. — Ты не мой биологический отец. Нет!

Кронос строит сочувственную гримасу — больше похожую на детскую обиду:

— Это и правда было бы так ужасно? Ранишь меня до глубины, Артемида.

— Договаривай, — резко говорит Зевс. — Там есть продолжение. Хейвен, не верь с ходу каждому слову. Мы его знаем.

Я с трудом сглатываю. Он прав. И всё равно в голове звенит: а вдруг это правда. Так всё складывается логичнее — и его одержимость мной, и то, что я — та самая яблоня раздора, с которой началась семейная война.

— Разумеется, моя прекрасная жена не обрадовалась, — подхватывает Кронос с ледяной иронией. Рея злится так, будто проживает это снова. — Она притворилась, что хочет помочь Алетее — с условием, что та потом исчезнет, а мы с Реей построим свою семью. Когда Алетея родила, Рея была при родах с акушеркой — и они инсценировали твою смерть. Так Рея смогла тебя украсть и увезти на маленький греческий остров, на Итаку. Оставила тебя на попечение своей сестры, и та растила тебя несколько лет. Ты их не помнишь, потому что тебе уже тогда давали настои из цветов лотоса, чтобы спутать воспоминания и затереть следы твоего… тяжёлого прошлого. Да и ты была слишком мала. Рея навещала тебя и наблюдала издалека.

Рея едва заметно склоняет голову — подтверждает.

— Но от меня ничего не скроешь, — хихикает Кронос и опускается на колени, чтобы быть на одном уровне со мной. — Я всё выяснил. Ты едва не довела нас с Реей до развода, но мы выстояли. Увы, сестра Реи привязалась к тебе, и, прежде чем я приехал, устроила тебя в приют. Я знал, что она так и поступит, вот только приютов в Штатах слишком много. К счастью, наша семья всегда держала их под присмотром. Мне не потребовалось много времени, чтобы тебя выследить. Я был счастлив. Я нашёл свою дочь — да ещё и своих Хайдеса, и Аполлона. Жаль, что Алетея с Крио опередили меня — Рея их предупредила, не желая видеть под крышей плод измены.

Чего-то не хватает. Последний пазл, который встанет и завершит картинку.

— Ты говоришь не всё, — шепчу.

— Вся в меня. Ничего не упускаешь, — довольно потирает ладони и встаёт. — Алетею убил Крио. Она вернулась к нему в надежде вернуть тебя. Готова была терпеть такого мужа, лишь бы быть с детьми. Но когда они тебя усыновили, Крио быстро понял, что ты — моя дочь. Мысль о том, что в конце концов она изменила ему с его же братом, сводила его с ума. Он её убил.