Читать книгу 📗 "Отвергнутая (ЛП) - Ив Джеймин"

Этот момент причинял боль.

И воспоминания о сегодняшнем вечере будут преследовать меня долгие годы, но я не могла заставить себя уйти.

Мы с волком Джексона играли часами, резвясь, как старые друзья. Технически, так оно и было, но теперь мы были врагами, и это было то, о чем нам нужно было помнить прежде всего.

«Стая». Мой волк заскулил на меня.

«Нет», напомнила я ей. «Стая не нападает на стаю. Они ненавидят нас».

Наконец-то освободившись от своих оков, она на время забыла о последних десяти годах, охваченная пьянящим ощущением свободы и того, что она со своей стаей. Для нее волки никогда не были проблемой; именно человеческие качества были причиной всей драмы.

Я позволила ей пережить этот момент, и, честно говоря, мы обе наслаждались этим.

Когда луна, наконец, потеряла свой блеск, и ранний свет дня пополз по землям стаи, мы почувствовали зов альфы, тянущего узы, которые привязывали нас к этой стае и к этому социопату.

Черт! Мы забыли о побеге, и теперь было слишком поздно пытаться. Теперь они будут следить за мной, так что мне придется ждать своего часа.

Следующая смена точно будет.

Мой волк устал, когда мы бежали трусцой вместе с остальными обратно к дому стаи, и только когда альфа показался в поле зрения, я вспомнила еще один пугающий факт: он сказал, что собирается привязать меня к себе таким образом, чтобы я никогда не смогу сбежать.

И я потратила свой единственный шанс сбежать, бегая с ублюдком, который отвернулся от меня при первых признаках драмы. Почему я была такой гребаной идиоткой?

Моя волчица не понимала, в чем дело. Она полагала, что мы достаточно сильны, чтобы сбежать в любой момент, но, черт возьми… Однажды они уже выследили меня, и это было до того, как узы стали такими надежными, как сейчас. Если альфа свяжет нас еще крепче…

Мы навсегда останемся пленниками.

Я повернула голову, но Джексон был прямо у меня в заднице; у меня не было абсолютно никакой возможности убежать. Мое сердце бешено колотилось, по мере того как мы приближались к альфе, волчья натура угасала. Он снова был в человеческом обличье, голый, и ждал нас. Теперь здесь было больше волков — большая часть стаи присоединилась к сегодняшнему забегу. Я не могла видеть Дэнни, но надеялась, что она где-то здесь. Мне нужен был союзник.

Когда мой волк присоединился к остальным, темно-серый волк подбежал к альфе и начал превращаться. Мой волк рванул к нему, когда мои внутренности ожили, и все мои чувства вспыхнули искрами. От напряжения я чуть не свалилась на землю.

Не было никакой возможности остановить мою зверюгу, когда она бросилась к серому волку.

Сыну альфы.

Нашей истинной паре.

12

Торин еще не успел полностью превратиться в человека, и как раз в тот момент, когда магия была готова окутать его, он, должно быть, учуял нас. Истинным супругам нужно было только повернуться и оказаться рядом друг с другом, чтобы их волки распознали связь.

Я полностью потеряла контроль над своим зверем, и мы неслись быстрее ветра, наши души отчаянно искали того, кто сделает нас полноценными. Того, кто исправит ошибки, причиненные нам этой стаей.

Если бы я была в здравом уме, то почувствовала бы отвращение к подобным высказываниям. Я была не из тех, кто ждет гребаного рыцаря на белом коне. Ни за что. Но волки мыслили не так, как люди, и супружеские узы были священны и почитаемым.

Это человеческая сторона портила магию.

Виктор, казалось, был застигнут врасплох, когда мы бросились к нему, и я видела, как он изменил позу, готовясь к нападению. Он думал, что мы такие же, как наш отец, но он сильно ошибся.

Когда я обошла его и направилась к его все еще взбудораженному сыну, выражение лица альфы было почти комичным. Торин, тем временем, разозлился, и это стало для меня первым признаком того, что ничего хорошего из этого не выйдет.

Для меня это не было большим сюрпризом, даже если мой волк верила.

Мои эмоции были смешанными, я сильно склонялась к недоверию, отвращению и раздражению, но была и крошечная надежда. Надежда, что это может стать моментом, когда для меня в этой стае все изменится.

Торин был будущим альфой. Он контролировал всех волков, и если я была его настоящей парой, им придется научиться терпеть меня. Возможно, мне наконец-то не придется брать на себя грехи моего отца.

Он выпрямился, когда я приблизилась, его волк был почти вдвое больше моего, а серый цвет был таким темным, что казался почти черным. На его правом глазу было несколько белых крапинок, а на задних лапах — два белых носочка, но в остальном он был полуночным зверем.

Великолепный полуночный зверь, не проявлявший никаких признаков вреда от клинка, который я вонзила ему в грудь.

Торин шагнул ко мне, но прежде чем мы соприкоснулись, между нами с рычанием и воем прыгнул другой волк. Этого я не знала, но по густой шкуре цвета красного дерева догадаться было нетрудно. Цвет меха в сочетании с агрессивными собственническими чертами Торина давали понять, кто передо мной: Сисили.

И она была в бешенстве.

Ее волк налетел на моего, и, в отличие от Джексона, этот бросок не имел ничего общего с игрой. Это было чистое насилие, когти и зубы вонзались в меня со свирепостью, которая говорила о чем-то большем, чем просто о том, чтобы поставить меня на место. Это было сделано исключительно для того, чтобы причинить боль… возможно, даже убить.

У меня не было опыта сражаться в волчьем обличье, но сработал инстинкт, и мы дали отпор. Мои челюсти впились в ее плоть, и, поскольку она не была так привычна к боли, как я, она издала серию пронзительных воплей. Кровь наполнила мой рот, и я почувствовала вкус ее силы, которая перетекала из ее тела в мое. Это было странное ощущение, но я была так увлечена сражением, что мне было все равно.

— Хватит!

Команда альфы заставила нас обеих застыть на месте, и меня оторвали от нее и потащили, чтобы я растянулась перед Виктором. Поднявшись на ноги, я зарычала на альфу, прежде чем обратить свое внимание на человека рядом с ним: Торина.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал, сынок? — спросил Виктор, глядя на меня сверху вниз, его альфа-сила приковывала меня к месту.

Торин сжал челюсти, губы подергивались, и я не могла понять, что происходит. Он был моей парой. Моей настоящей парой. Другой половиной моей души.

О чем он на самом деле думал прямо сейчас?

— Изгнать ее из стаи, — неуверенно произнес Торин, но от своих слов не отказался. — Я больше никогда не хочу видеть ее лицо.

Боль, подобно которой я никогда раньше не испытывала, — и это действительно о чем-то говорило — обрушилась на меня, будто на тело упала тонна кирпичей. На сердце. Разрушая меня так, как никогда не разрушали кулаки и пытки. Моя волчица, только что освобожденная, запрокинула голову и завыла в небо. Наша душа разбивалась на хрустальные осколки агонии, вой продолжался так долго, что мы уже не могли дышать.

— Изгнание не разорвет связь, — предупредил Виктор сына, выглядя самодовольным и радостным тем, что должно было произойти.

— Я вычеркну ее из своей души, даже если это будет последнее, что я, блядь, сделаю, — выплюнул Торин, присаживаясь на корточки, чтобы оказаться с нами лицом к лицу.

Долгое мгновение наши взгляды были прикованы друг к другу, его переполняли неведомые эмоции, а мои, без сомнения, были полны боли. Хотя злость начала пробиваться сквозь боль, и я ухватилась за нее, как за спасательный плот. Злость поможет нам справиться.

— Ты позоришь оборотней во всем мире, — медленно произнес он, будто у меня могли возникнуть проблемы с пониманием. — Возможно, ты не вспомнишь об этом утром, но ты почувствуешь, как рвется наша связь, когда я начну процесс отказа.

Вскочив одним быстрым движением, он протянул руку и подхватил совершенно голую Сисили на руки. Ее человеческая кожа была покрыта порезами и синяками, но, на мой взгляд, этого было недостаточно.