Читать книгу 📗 "Игра титанов: Вознесение на Небеса (ЛП) - Райли Хейзел"

— Ты ведь согласилась на сделку Кроноса, до того, как оказалась здесь, — слова срываются сами. Я собирался держать это при себе.

Она напрягается. — Да.

— А стать одной из нас значит, что мы больше не можем быть вместе, — добавляю тихо. Хоть бы она сделала вид, что не знает.

— Я знаю.

— Ты бы и правда отказалась от меня, Хейвен? — спрашиваю медленно. Чем дольше тяну вопрос, тем позже наступит миг, когда моё сердце в очередной раз разлетится на куски.

Она переворачивается на спину. Её прекрасные глаза пронзают меня насквозь, заставляют грудь подниматься, а желудок сжиматься в тугой узел.

— Это моя семья.

Мне нечего возразить. Она права. И я сделал бы то же самое ради своих братьев и сестёр. Но я не в её ситуации — мне не приходится выбирать.

— Я не хочу отказываться от тебя, Хейвен. — С трудом сглатываю ком в горле. — Я не могу отказаться от тебя, — шепчу. — Я не собираюсь отказываться от тебя. Se agapó.

По щеке, с левой стороны, скатывается слеза, ещё прежде, чем я успеваю заметить, что глаза увлажнились. Она доходит до подбородка и падает на лицо Хейвен. Капля попадает ей на верхнюю губу. Застывает там на секунду, а потом её язык выскальзывает между губ и слизывает соль.

Я не могу оторвать взгляд от её рта. Желание поцеловать её, коснуться, забыть всё и утащить её в свою постель накрывает с головой. Но в её глазах — только тревога за Ньюта. Для меня там нет места. И я никогда не осужу её за это. Похоже, она тоже это понимает, потому что наши тела чуть расходятся, и она снова поворачивается к выходу.

— Что за игра в лабиринте, Хайдес?

Я вздрагиваю. Надеялся, что она не спросит.

— Могу рассказать то, что помню, но это будет сумбурно и обрывочно.

— Так и думала, — бормочет разочарованно.

— Прости, — повторяю во второй раз. — Я тебя люблю.

— Ты уже говорил.

— Знаю. И продолжаю говорить, потому что ты всё ещё не ответила, — признаюсь.

В ответ — лишь молчание. И я принимаю его. Пусть Хейвен возьмёт паузу. Пусть сосредоточится только на Ньюте. Моё дело — быть рядом, подхватить, когда она сорвётся.

Я устраиваюсь поудобнее и жду. Вспышки молний прорезают серое небо, но дождя, к счастью, нет. Ветер шевелит ветви и шуршит в траве вокруг нас. Я зажмуриваюсь до боли — чтобы отвлечься от собственных мыслей. Чтобы физический дискомфорт заглушил боль в голове. Чтобы не вытягивать на свет воспоминания о том дне в лабиринте.

Не хочу помнить. Не хочу снова это пережить.

Шрам пульсирует — от виска до кончика левой стопы. Будто я снова тот мальчишка по имени Малакай, вылезающий из лабиринта наполовину мёртвым.

Я замечаю, что рука дрожит, только когда чувствую прикосновение. Её пальцы находят мои, переплетаются с ними. Хейвен мягко сжимает ладонь, не глядя на меня, подтягивает мою руку к себе и прижимает к груди. К сердцу. К своим губам. Ласково касается тыльной стороны кисти поцелуем и удерживает её там, у себя.

— Вот это и есть любовь, — шепчет сонным голосом. — Запомни, Хайдес. Любовь не причиняет боли.

Я хочу возразить, оправдаться, сказать, что в этом ничего не понимаю. Но вдруг осознаю: она вовсе не осуждает меня. Она учит меня тому, о чём я всегда твердил, что не имею ни малейшего понятия. Любви. Тому, как любить.

Её дыхание становится ровнее, тяжелее — она засыпает. И я благодарю любого бога, если он есть, что усыпил её. Ей нужен отдых. А мне — видеть, как она спит.

Запомни, Хайдес. Любовь не причиняет боли.

Я повторяю это как мантру. Как стихотворение, которое учишь наизусть, чтобы продекламировать на уроке и получить пятёрку.

Не знаю, сколько проходит времени, но Арес возвращается. Шлёпает ногами, демонстративно зевает. У Хейвен глубокий сон, поэтому я позволяю себе говорить в обычном тоне.

— Тебе бы в комнату, — говорю я.

Арес замирает на полпути.

— А я ведь хотел составить тебе компанию, кузен. Обидно.

— Да мне насрать, — шиплю.

Он подходит ближе и садится почти вплотную к нам с Хейвен, так что я различаю черты его лица.

— Хотел остаться один, чтобы выложить пост в Tumbler? — выуживает, и хуже всего то, что он серьёзен.

Я сжимаю зубы и молчу. Сажусь, осторожно, чтобы не потревожить сон Хейвен.

Арес глядит на ворота лабиринта.

— Ты ведь был там внутри, да?

— Я и все мои братья и сёстры, — уточняю.

Он осматривает меня с головы до ног и ухмыляется.

— Там и заработал этот шрам?

Я лишь киваю. Перед глазами тут же вспыхивает осколок памяти. Две маски. Два голоса. Поверь мне. Я резко трясу головой, гоня воспоминание, сердце уже колотится.

— Ага, вот оно что, — комментирует Арес, и я знаю, что сейчас последует очередная его мерзкая шутка. — Думал, кто ж тебя чуть не грохнул.

— Заткнись.

— Прости. Наверное, грубовато вышло.

— Более чем. И извинения твои липовые.

— Конечно липовые.

Я игнорирую. Может, он как Гермес: дашь поболтать в пустоту — и сам устанет.

— Никогда не думал набить поверх татуировку? Ну, знаешь, как в японской теме: берёшь бабушкин кувшин, грохнул его об пол, а потом склеиваешь и золотом заливаешь трещины — и он уже красивее прежнего, — выпаливает на одном дыхании.

На секунду мне даже смешно. Это звучит в стиле Хейвен.

— Может, когда-нибудь и сделаю.

Арес довольно кивает, будто раскрыл мне секрет жизни. Достаёт телефон, экран бьёт ярким светом.

— Почти два ночи. Сколько ещё ждать этого идиота?

— Не называй Ньюта идиотом, — осекаю я.

Мы какое-то время смотрим друг другу в глаза. Арес приподнимает бровь.

— Хочешь сказать, что он не идиот?

— Идиот, — признаю.

— Ещё какой идиот, — добавляет с ухмылкой.

И, странно, я тоже улыбаюсь.

Бросаю взгляд на Хейвен. Она всё так же спит, спокойно. Возвращаюсь к Аресу.

— Тогда зачем ты здесь? Хейвен для тебя никто.

Его кривая ухмылка мгновенно заставляет пожалеть о вопросе. Знал же, что он подбесит.

— Пока никто. А потом… кто знает? — подмигивает.

— Потом ты уже будешь трупом. Так что планы не строй.

Арес откидывает голову и заливается смехом. Я тут же прикрываю ладонями уши Хейвен, чтобы она не проснулась. Когда он наконец замолкает, я осыпаю его матом. Плохая идея: его это веселит ещё сильнее.

— Шучу, Хайдес, ты же знаешь, что я люблю только провоцировать, — фыркает Арес.

— Неправда, — бормочу. — Тебе нравится Хейвен.

— Чушь, — отрезает он.

Я усмехаюсь тихо, с растущей уверенностью.

— Если бы у тебя был шанс узнать её так, как я, ты бы в неё влюбился. Я уверен.

На этот раз он запинается. Крутит телефон в руках, делая вид, что ему всё равно.

— Возможно.

— Арес.

Телефон выскальзывает у него из пальцев и падает в траву. Он даже не подбирает.

— В любом случае тебе не о чем волноваться, — говорит наконец. — Потому что я здесь злодей. А злодей никогда не получает девушку.

— Я бы не был так уверен, — возражаю.

Конец фразы заглушает раскат грома, но Арес догадывается.

— Максимум у нас будет один злой перепих, и всё, — ухмыляется.

Я хватаю подушку и с силой швыряю ему в лицо. Попадаю точно в цель: голова откидывается назад, подушка валится на колени. Арес морщится и потирает нос.

— Смотри, если испортишь эту красоту, придётся возмещать ущерб.

Я натягиваю фальшивую улыбку и стараюсь придать голосу самый любезный тон:

— Пока что она — моя девушка. Моя.

Арес вскидывает брови.

— Ну, однажды она может бросить тебя и стать моей.

Спокойно. Не время устраивать драку.

— Если она настолько опустится, чтобы влюбиться в такого придурка, как ты, я уже ничего не смогу сделать. Но сейчас она со мной. Вбей это себе в голову, пока я не впечатал её в стену.

Не знаю, то ли я его действительно заткнул, то ли он просто бросил тему. Скорее второе, потому что вскоре снова слышу его голос:

— Можно взять одеяло?