Читать книгу 📗 "По ту сторону тьмы (ЛП) - Болдт Р. С."

— Да, он живет неподалеку. Я его часто вижу.

Я не могу подавить тоскливую улыбку. Если бы мне не досталась такая хреновая семья, я могла бы быть как она, тоже проживать рядом со своей семьей. Мы бы вместе ужинали или просто заходили друг к другу в гости, чтобы пообщаться.

— Звучит славно.

— Точно. — Она пристально смотрит на меня. — Твои родственники здесь живут?

— Нет. — Я подавляю желание сказать что-нибудь вроде: «Слава яйцам, что я бросила их много лет назад». Вместо этого я просто заявляю: — У меня нет семьи. — Натянув непринужденную улыбку, я пожимаю плечами. — У меня есть только я.

Обеспокоенность проступает на ее лице, но быстро исчезает.

— Очень жаль.

Чтобы пресечь возможные дальнейшие вопросы, я перевожу тему и показываю ей найденную книгу.

— Не знаю, читали ли Вы какие-нибудь работы доктора Александер, но у нее есть увлекательнейшие анекдоты из ее карьеры в судебной антропологии. Очень рекомендую.

В уголках ее глаз появляются морщины, когда она ласково улыбается.

— Я обязательно ознакомлюсь.

Я ненадолго замолкаю.

— Я также хочу поблагодарить Вас за то, что Вы рассказали мне об этом рынке. Он действительно потрясающий.

Гордость переполняет ее выражение лица.

— Он потрясающий, правда? — она оглядывается по сторонам, любуясь видами рынка. — Стыдно признаваться, но я была одной из скептиков, когда была предложена эта концепция. Не стоило сбрасывать эту затею со счетов. — Печальная улыбка заигрывает на ее губах. — Он так много сделал для этого места, что мы все склонны считать его отцом-основателем.

Я уже собираюсь расспросить ее об этом мужчине, как вдруг кто-то или что-то за моим плечом привлекает ее внимание. Она радостно машет им рукой и ухмыляется, а затем снова поворачивается ко мне.

— Ну, не буду мешать тебе с покупками.

— Рада была с Вами повидаться. — И я действительно имею это в виду.

Ее улыбка отражает мою собственную.

— Взаимно. — Когда она уходит, я возвращаю свое внимание к книгам. Проходит еще несколько минут, прежде чем я решаю купить книгу доктора Александер и еще одну кулинарную книгу.

Выйдя из палатки, я направляюсь к самому дальнему ряду у набережной, намереваясь купить пастелитос, однако далеко уйти не удается — пожилая женщина с идеально уложенными волосами, украшенными серебряными прядями, привлекает мое внимание, стоя у входа в свою небольшую палатку кораллового цвета.

Ее взгляд устремлен на меня с напряженной тяжестью.

— Подойди-подойди. — Она машет мне рукой, в ее голосе заметен латиноамериканский акцент. — Я прочту тебе карты.

Мои глаза округляются, и паникую, ища способ вежливо отказать этой милой женщине, которая выглядит так, словно она — вероятно — чья-то бабушка.

— Ой, мне вообще-то…

Ее брови упрямо сходятся вместе, интерес и ужас подчеркивают ее морщинистые черты лица.

— Ты откажешь пожилой женщине в простой радости?

Я прищуриваю глаза, глядя на нее. Мне и думать об этом не хочется, но складывается впечатление, что она дурачит меня, используя свой возраст, чтобы втянуть меня в это. В моем голосе сквозит веселье, потому что она просто очаровательна в своей бабушкиной манере.

— Вы пытаетесь манипулировать мной, чтобы прочесть мне карты?

Она откидывает голову назад, заливаясь хохотом, который заразителен и заставляет меня ухмыляться. Когда женщина приходит в себя, то показывает на меня пальцем.

— Ты умная девушка. — Махнув ладонью, чтобы я следовала за ней, она произносит: — А теперь, иди сюда. Я сделаю это бесплатно, и если ты останешься довольна, то заглянешь еще раз.

Ну, полагаю, от бесплатного я отказаться не могу.

— Ладно, я попробую.

Она взволнованно потирает руки, и я шагаю за ней. Большой переносный вентилятор обдает ветерком, и я замечаю, что кто-то исхитрился протянуть длинный удлинитель туда, где есть источник питания.

Женщина жестом приглашает меня присесть за стол, а сама усаживается за стол, напротив меня. В центре маленького карточного столика аккуратной стопкой лежит колода карт большого размера. Она протягивает руку к ним, но только для того, чтобы постучать пальцем по поверхности карты.

— Для начала раздели колоду. — Как только я это делаю, она следит за тем, чтобы карты были сложены аккуратно, а затем жестом показывает, чтобы я положила на них руки. — Теперь задай картам вопрос, ответ на который ты желаешь узнать.

Мой первый порыв — спросить, почему умершие люди вдруг сами разговаривают со мной. Но я не могу спросить что-то подобное в ее присутствии. Она подумает, что я чокнутая, оторванная от реальности… и все такое.

«Ладненько… думай, Джорджия».

Единственное, что приходит мне на ум, это легкомысленный вопрос, и я выпаливаю его, не успев обдумать.

— Влюблюсь ли в парня, который проявил ко мне интерес? — внутренне я содрогаюсь от того, как по-детски я звучу, спрашивая, влюблюсь ли я в офицера Хендерсона. В Уэйда.

Пожилая женщина внимательно смотрит на меня, и меня охватывает жуткое чувство. Словно она видит меня насквозь и знает о моих внутренних мыслях.

Она раскладывает карты на столе, не глядя, с ловкостью, что говорит о том, что она делала это бесчисленное количество раз. Ее внимание по-прежнему приковано ко мне.

— Ты не относишься к Скорпионам. — Она утверждает это без всякой интонации, оставляя меня в недоумении. К чему она клонит?

— Нет, не отношусь.

— Но когда-то будешь относиться.

Мои брови опускаются. В меня закрадывается смущение.

— Эм-м, я в этом сомневаюсь, — осторожно заявляю я.

Женщина некоторое время изучает меня, прежде чем на ее лице расцветает медленная улыбка.

— А я не сомневаюсь.

Я хмурюсь, недоумевая, во что, черт возьми, я ввязалась. Затем она заставляет меня выбрать несколько карт. После этого она внимательно прищуривается на каждую из них, а затем смотрит на меня, как будто я могу предложить какое-то подтверждение или уточнение.

Наконец, она откидывается на спинку стула и постукивает указательным пальцем по столу, пристально глядя на меня. Тук, тук, тук. Пауза. Тук, тук, тук. Пауза. Каждое постукивание пальцем лишь усиливает мою тревогу.

Неловкость овладевает мной, пока я жду, когда она нарушит молчание. Должна ли я что-то произнести? Почему меня не проинструктировали поподробнее, как все это работает? А то я…

— Ты изменишь его.

Я замираю, поднимая брови в безмолвной мольбе о разъяснении. Когда она ничего не разъясняет, я задаю вопрос:

— Кого это я изменю?

Но она не отвечает мне прямо. Вместо этого она продолжает осматривать меня, как будто я — существо, прежде не виданное ею.

— Ты найдешь свою любовь, однако не поверишь в нее, пока не станет слишком поздно. — Ее глаза снова опускаются к картам, а брови образуют глубокую морщинку. — В конечном итоге может оказаться слишком поздно.

Ладно, это получается слишком жутко и совсем не так весело, как я думал.

— Звучит не слишком многообещающе, не думаете? — я заставляю себя рассмеяться. — Ну, думаю, мне пора идти.

Ее взгляд приковывает меня к месту, заставляя застыть на месте.

— Ты должна осознать это, чтобы не упустить любовь, чтобы не упустить его. Ты нужна ему… а он нужен тебе.

Ее голос становится мягче, и она говорит низким, приглушенным тоном, как будто доверяет мне.

— Вы научите друг друга любить и доверять.

Мои нервы туго натягиваются от неловкости, вызванного тем, к чему все это ведет. Пытаясь отвлечься от странного настроения, я добавляю в свой тон юмора.

— За все эти хлопоты ему лучше бы быть отличным парнем.

Она внимательно изучает меня.

— Он один из лучших, но многие его недооценивают. Его легко отвергнуть, потому что он идет против всех.

Хм. Офицер Хендерсон — хороший парень, и он не раз раздражал свое начальство.

Как только эта мысль приходит в голову, мой желудок сжимается, словно восставая против мысли о том, чтобы влюбиться в него. Но почему?