Читать книгу 📗 "По ту сторону тьмы (ЛП) - Болдт Р. С."

Возможно, это пережитки того безумия, в котором я участвовала ранее с Бронсоном. Мне действительно нужно привести свои мысли в порядок.

Женщина снова переводит взгляд на карты, проводя пальцами по нарисованным на них фигурам.

— Вместе вы сумеете возродиться из тьмы.

По телу пробегает ледяной холодок, а волоски на руках встают дыбом.

— Ладно. Спасибо Вам.

Я вскакиваю на ноги и с такой силой задвигаю свой стул, что металл ударяется о стол.

— Ой, извините! Еще раз спасибо, но мне пора бежать. Хорошего дня! — мои слова вырываются из уст в торопливой манере, я чуть не спотыкаюсь о собственные ноги, пытаясь уйти и оставить расстояние между нами.

Святые угодники, это было жутко.

Я облегченно выдыхаю только после того, как покидаю рынок и оказываюсь на полпути к дому, а моя цель прикупить еще одну пастелитос давно забыта.

В голове продолжают крутиться мысли о старушке и о том, как она с таким интересом глядела на меня, — словно она знала какую-то тайну, которая никому не известен.

Еще долгое время после того, как я разложила продукты и приготовила ужин, одна фраза, сказанная старушкой, все еще цепляется за глубины моего сознания.

И только когда я ложусь в постель, я гадаю, случайно ли она выбрала эту фразу или каким-то образом почувствовала ту зловещую пелену, которая нависает надо мной.

«Вместе вы сумеете возродиться из тьмы».

Больше всего меня цепляет ее выбор слов. «Суметь» не значит, что это произойдет.

Последнее указывает на поруку. А вот первое слово разжигает во мне неприятное чувство.

Поскольку это означает, что есть вероятность, что мы не возродимся.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

БРОНСОН

Последующая среда

Закрыв глаза, я с тихим вздохом прижимаю к ним основание ладоней. Сегодня я больше не смогу работать. Я заставил своих людей копать сведения и попытался сделать кое-что сам, но без толку.

Чтоб меня. Рыжая так сильно меня завела, что я не могу остановить проносящиеся в голове образы того, что произошло на рынке. Не могу перестать представлять, что она почувствует, если я засуну свой член в ее — пиздец какую — тугую киску.

Словно этого недостаточно, я нажимаю на кнопку мыши, чтобы открыть последние фотографии, сделанные во время слежки, которые есть у моих людей. Некоторые из них самые обыденные: она отправляется на работу либо вечером направляется к своей машине на стоянке участка. А вот другие, которые они запечатлели, заставляют меня наклониться поближе к компьютеру, а пальцы так и свербят провести по экрану, как долбанный психопат-преследователь.

Фотографии, отснятые через ее окна во время ее уборки дома, зачаровывают меня. Она одета в облегающие хлопковые шорты с низкой посадкой и футболку, завязанную узлом под грудями, а ее волосы убраны в свободный пучок на макушке. Когда женщина включает пылесос, ее соски упираются в хлопковую футболку, словно просясь на свободу. Мой член твердеет от одной мысли о том, как я припадаю своим ртом к ним.

Мои руки опускаются к джинсам, и я сжимаю свой член, который грозит прорваться сквозь ткань. Интересно, если пососать ее соски, она станет еще более мокрой, чем была на рынке? Господи, мой член сочится предэякулятом при воспоминании о том, как она, блядь, залила меня своими соками. Какой тугой была ее киска, когда я ввел в нее два пальца.

Я отталкиваюсь от стола, отчего колесики на стуле скрипят по деревянному полу. После быстрого взгляда, подтверждающего, что я запер дверь своего кабинета, отчаяние заставляет меня практически разорвать джинсы и опустить их настолько, чтобы вытащить член наружу.

Я сжимаю член в кулак и откидываю голову назад. Закрыв глаза, я представляю, как туго обхватывает мой член ее киска. Как она будет измазывать меня своими соками. Усиливая хватку, я сильно дергаю его и провожу большим пальцем по головке.

Я охренеть какой твердый, и предэякулят еще больше сочится на кончике, когда я представляю, как она склонится над моим столом, раздвинув свои ножки. Я провожу большим пальцем по толстой вене, идущей по всей длине моего члена, и боль, пульсирующая во мне, граничит с мучительной.

Я представляю, как она упирается предплечьями в стол перед собой, а я раздвигаю ее бедра, чтобы увидеть половые губки, которые так охрененно влажны и блестят. Я надавливаю на нее толстой головкой своего члена, и она изумленно вдыхает, когда я медленно ввожу в нее свой твердый член. Боже… Представив, как я погружаюсь в ее влажный жар, я еще быстрее двигаю рукой.

Моя голова откидывается на спинку кресла, и я позволяю своим мыслям разбежаться, представляя, как она скачет на моем члене. Как я хорошенько и жестко трахаю, угрожая выбить из нее всю наглость. Черт подери, я на грани. Я гонюсь за разрядкой, которая, как я знаю, ждет меня. Мои яйца напрягаются. Они такие тяжелые, когда я с силой вхожу и выхожу из ее уютной киски.

Подавленный стон вырывается из моих губ, когда я дрочу, мои движения становятся все более резкими. Легкие горят, мышцы напряжены. Я почти достиг разрядки… Еще одно поглаживание от основания до кончика, затем крепкое сжатие головки — и я уже стремительно оказываюсь на грани.

Сука. Я резко дергаю бедрами и выплескиваю в нее все, что у меня есть. Ее влага покрывает меня, она такая чертовски мокрая и…

Реальность накрывает меня с головой, и я открываю глаза, чтобы осознать… Ну, твою ж мать.

С раздраженным ворчанием я расстегиваю пуговицы на рубашке и использую ее для того, чтобы вытереть беспорядок, который я устроил, презирая разочарование, которое не изживается. Разочарование от того, что это было не по-настоящему. Я застегиваю джинсы, когда раздается стук в дверь.

— Босс? Есть новости. Возможно, придется созвать собрание.

Дерьмо, это было близко. Я кричу: «Подожди», и тянусь в гардеробную за еще одной запасной рубашкой на пуговицах. Я держу здесь несколько рубашек на случай, если они мне понадобятся, поскольку это быстрее, чем тащиться в другой конец дома в свою спальню.

Не могу сказать, что они мне раньше для этого требовались, так что это впервые. Как и то, что я отлизал женщине на треклятом фермерском рынке.

Оказывается, рыжая вдохновляет на множество первых разов.

Не уверен, хорошо это или нет.

Когда я открываю дверь своего кабинета, я понимаю, что новости Дэниела не очень хорошие, что подтверждается, когда он говорит:

— Умер еще один человек.

***

— Что за чертовщина? — Я ударяю кулаком по стальной двери и едва успеваю почувствовать боль, как костяшки пальцев разжимаются. Я оборачиваюсь к Дэниелу, и он выглядит так же взбешенным, как и я.

Остальные мои люди уже ушли, оставив нас вдвоем. Я сохранял спокойствие на протяжении всего совещания по обсуждению последних известий, но теперь, когда остались только я и мой самый доверенный человек, все закипело.

— Сколько, сука, людей я должен похоронить из-за этого балагана? — рычу я. Мой голос эхом отдается в стенах склада.

Несмотря на то, что от него исходит гнев, выражение лица и голос Дэниела спокойны.

— Без понятия, босс, но похоже, что Ти-Мани пытается развязать войну за территорию.

Я жестом показываю на окружающую обстановку.

— Он воображает себе, что может просто развести бардак и захватить то, что я построил с нуля? — я так сильно стискиваю зубы, что они начинают болеть. Развернувшись, я снова ударяю кулаком по двери. — Нахуй его.

Между нами повисает тишина, и я понимаю, что он дает мне возможность все обдумать. Что, черт возьми, мы упускаем? Должна быть какая-то связь, причина этих смертей, помимо того, что все они связаны с моей общиной. Как, черт возьми, они связаны?