Читать книгу 📗 "Тени столь жестокие (ЛП) - Зандер Лив"

— Я тоже тебя ненавижу, — пропела она, отпуская мой член медленным скользящим движением ладони, проводя вокруг бедра и между нами.

Моя задница сжалась, но член дёрнулся сладкой судорогой, и с моих губ сорвался стон.

— Я сказал тебе в библиотеке больше никогда меня не трогать.

— Ох, но тебе нравится, как я прикасаюсь к тебе, — сказала она, покачав бёдрами. — Она так когда-нибудь к тебе прикасалась? Ммм, какая же я глупая, конечно нет — она слишком ханжа для такого. А ты слишком боишься попросить, не так ли? Слишком боишься…

— Ты не посмеешь говорить о ней.

— Слишком боишься, что она осудит тебя, высмеет, сочтёт тебя меньшим мужчиной. — Её пальцы скользили по изгибам моих ягодиц, обводя линии мышц, что шли вниз с обеих сторон, пока не остановились в ложбинке между ними. — Ты и вправду думал, что твоя маленькая пустота вытащит тебя из тьмы, красивый мальчик Ворон? Уведёт тебя от меня? Малир, для нас никогда не было ничего, кроме тьмы. И никогда не будет ничего, кроме нее.

Тени сжимали моё сердце всё сильнее каждый раз, когда она водила рукой вдоль моей щели, заставляя стонать или всхлипывать — или и то, и другое.

— Почему ты продолжаешь это делать? Со мной? С собой?

— Почему? Потому что ты любишь, когда я напоминаю тебе, как они сделали тебя своей бабой, такой слабой и беззащитной. Красивым Вороном они тебя называли, когда трахали. А когда выжимали из тебя сперму? Плевали на тебя. Смехались и звали тебя пидором.

Я низко зарычал:

— Я сказал тебе, чтобы…

Тени когтями пробирались вверх по моему горлу там, где её рука всё ещё лежала, вжимаясь в кожу, душа меня.

— Такой красивый мальчик Ворон.

Я содрогнулся от того, как её пальцы ласкали мою задницу сквозь штаны, вырисовывая круги по чувствительной коже, прежде чем вжаться в анус. Да, мне нравились вещи, которые не должны были нравиться… учитывая обстоятельства, при которых я к ним пристрастился.

Я любил предвкушение ещё сильнее, и из головки выступила капля семени — густая и влажная. Это была наша больная игра на протяжении многих лет. Лорн пыталась подавить меня своими тенями, и я позволял ей. Позволял себе вернуться в подземелья, в то чувство абсолютного бессилия, когда они причиняли мне боль.

Потом я переворачивал Лорн. Дёргал её за волосы, мог ударить по лицу. Называл грязной шлюхой. А затем насиловал её — быстро и грубо, именно так, как она хотела. Потому что именно так она себя видела: шлюха, которую можно использовать, ничего большего она не стоила и уж точно не заслуживала связи со своим предначертанным.

Так же, как и я, вероятно, не стоил связи со своей.

Моя грудь сжалась от этой мысли.

Нет. Нет, я не мог снова поддаться этому.

Шлёп.

Я вздрогнул от жара, расползшегося по щеке там, где Лорн ударила меня, и ярость горячей волной хлынула в мои вены.

— Прекрати.

Она ласкала мою задницу быстрее, грубее.

— Заставь меня, красивый мальчик Ворон.

— Клянусь, если ты не прекратишь прямо сей…

Шлёп.

— Заставь меня!

Чёрное пламя хлынуло по моим жилам, сжигая изнутри, и тлеющее раздражение уступило место ревущей ярости, грозившей пожрать меня живьём. Моя рука метнулась назад. Я вцепился в её волосы неумолимым кулаком, рванул её в сторону.

Я повалил её на четвереньки одной рукой, опустился на колени, а другой сорвал с неё штаны, обнажив её пизду.

— Ты ёбаная тварь, Лорн!

Она рассмеялась.

— Не сдерживайся.

Не сдерживайся.

Эти слова резанули и загноились внутри. Те самые, что Галантия произнесла тогда, за водопадом, и их эхо застыло в моей крови. Что, блядь, я делал? Нет, нет, нет-нет-нет… Я не мог продолжать это. Не хотел, блядь, продолжать!

Я схватил её за волосы. Одним резким рывком дёрнул — и она со стуком влетела спиной мне в грудь. Там я удерживал её, наклонился так, что наши лица оказались в нескольких дюймах, и уставился в эти чёрные, до краёв заполненные тенями глаза. Всегда тени. Всегда, блядь, эти тени!

— Завтра ты сделаешь то, что тебе скажут. После этого я не хочу больше слышать твой голос. Осмелишься ещё раз посмотреть в мою ебаную сторону — и я забуду, через что мы с тобой прошли. Я лично свяжу тебя своими тенями, пока твой суженый не навяжет тебе связь, чтобы он мог забрать тебя и твою ядовитую, гнилую душу в Ханнелинг Холд.

Лунный свет отражался в её блестящих глазах, подсвечивая единственную слезу, что скатилась по щеке.

— Ты её любишь, да?

Горечь разлилась по моим дёснам, я оттолкнул её вперёд, поднялся и направился обратно к палаткам.

— Она никогда не полюбит тебя в ответ! — крикнула Лорн. — Вы никогда не будете счастливы вместе. Я этого не допущу!

Мои шаги замерли, странная пустота распахнулась в животе.

А приходила ли тебе мысль, что именно она могла поджечь тот канат во время осады, — голос Себиана прозвучал в моей голове.

Я обернулся, схватил Лорн за горло, рванул вверх и впечатал спиной в дерево так сильно, что хрустнула кость.

— Держись подальше от моей предначертанной, Лорн. Если ты хоть как-то причинишь ей вред… если хоть один волосок с её хрупкой головы упадёт — я… убью… тебя.

Я отпустил её, затем развернулся и ушёл, оставив её в темноте и направившись к светлому костру.

Глава 24



Галантия

Наши дни, королевство Вайрия

— Я не понимаю. — Аскер стоял рядом со мной, облачённый в свои чёрные доспехи стража Воронов. Его руки упирались в бока, а прищуренный взгляд был устремлён на нечто сверкающее вдалеке, что, казалось, царапало зимние облака, сидя на горе, укрытой чёрными клубами. — Богиня, дай мне сил, я не видел сверкающих крыш Вальтариса уже…

— Десять лет, — восхищённо вымолвил Малир, принц воронов, так же заворожённый зрелищем. Его большой палец бессознательно скользил по чёрной кирасе под тяжёлым плащом. — Тени движутся. Я думал, что заметил это ещё прошлой ночью, но не был уверен до сих пор. Они сползают на юг вдоль горного хребта, и, должно быть, расчистили часть храма.

Я прищурилась на невзрачную точку на горизонте, и всё любопытное волнение, что я испытывала от того, что мы подошли так близко к Вальтарису, сжалось в горьком комке в животе. Там не было ничего, кроме теней, громоздившихся перед нами, словно чёрные тучи, такие тяжёлые от дождя, что упали с неба, чтобы взгромоздиться на землю.

— А что на юге? — спросила я.

Малир повернул голову в мою сторону, но его глаза так и не встретились с моими.

— Ты.

Мне показалось, что я услышала в его тоне едва уловимую благоговейность, и я отвела взгляд к извивающимся краям теней впереди, где они цеплялись за снежную землю. Они простирались настолько далеко, насколько хватало глаз, по обе стороны, чёрные щупальца сворачивались в мою сторону. Или… ко мне?

— Почему? — Моя пустота могла быть сильной — или, по крайней мере, так утверждали, — но в Тайдстоуне тени никогда не тянулись ко мне, если я держалась на приличном расстоянии. А это? Это было за три дня пути полётом. — Я не понимаю…

— Боюсь, ты скоро всё поймёшь, — пробормотал Малир и глубоко выдохнул.

Что это значит?

Слева Себиан пнул угол обветшалой фермы — единственное, что говорило о том, что когда-то здесь жили люди.

— Я никогда не видел Вальтарис до появления теней.

Марла подтянула черную теневую ткань, закрывая нижнюю часть лица.

— Сам город тянется вдоль всего горного хребта. Даже если идти по Смоляной Дороге, потребуются дни, чтобы пройти от храмового плато до Крылатой Крепости.

Я сделала шаг к теням; хрустящие под снегом ракушки и камни подсказали мне, что я стояла на дороге, когда-то оживлённой. Передо мной тени волновались, уходя за горизонт и дальше. Как я могла когда-либо вобрать в себя что-то столь необъятное?