Читать книгу 📗 "Шелковый рай (СИ) - Серебрянская Виктория"

Парень в непонимании вскинул на меня взгляд:

— А при чем тут растопка?

— А при том, мой дорогой, — свободной рукой я взъерошила Марку волосы, — что можно просто испортить вкус блюда, а можно сжечь его так, что и собаки есть не станут. А угольки всегда пригодятся на растопку камина. — Дожевав тост, я торопливо запила его кофе. — Марк, ты тут голодать не будешь? А то я, скорее всего, опять уеду на целый день.

Парень уверенно замотал головой.

— Не буду. За меня не волнуйся.

— Хорошо. Я убежала. Постараюсь в ближайшее время решить проблему с поваром.

К тому моменту, как я выбралась из сада, Мирайя уже ожидала меня в припаркованном перед домом мобиле. Бледная и напряженная Алиарна тоже была тут.

Мирайя вместо приветствия кивнула мне на заднее сидение мобиля:

— Садись. Ждем только тебя. Насколько я знаю, ничего непоправимого не случилось. Но те, кто оставался работать на ночь, кого-то изловили. Нужно посмотреть кого. — И сокрушенно покрутила головой: — давно у нас не было на планете таких встрясок. Такое ощущение, что где-то началась гражданская война.

Мобиль сорвался с места на предельной скорости, круто забирая в сторону будущей фабрики по пошиву белья. Место под нее Совет выделил на северной окраине города, у подножия высокого холма. Местность там была унылая, даже трава не росла сплошным ковром. Все больше щебень, чахлые редкие кустики и полное отсутствие деревьев. Ближайшим соседом будущей фабрики была закрытая школа для мальчиков. По задумке Совета будущие мужчины должны были стажироваться на фабрике. А самые отпетые — отрабатывать наказания.

Я не вмешивалась в их политику. В этом отношении мне было все равно. Вернее, не совсем все равно, но портить отношения с Советом я пока не собиралась. Потом что-нибудь придумаю. В конце концов, фактической хозяйкой фабрики буду я. А значит, и правила на ее территории будут моими.

На данный момент меня больше заботили другие проблемы. И пока Мирайя маневрировала, выбирая место для парковки, я прикидывала, где мне взять повара. Такого, чтобы хорошо готовил и не трепал языком налево и направо. Все же, предпочтительней для меня было бы, чтобы мы с Марком оставались одни во флигеле. Но, по-видимому, это будут только мечты. У меня не хватает времени готовить самой. Марк не умеет. А вскоре, как только Сашер доберется домой, у меня еще появится и охранник. А может быть и не один. И охранника тоже нужно будет кормить. Так что, судя по всему, не мне капризничать.

Почему-то все самое неприятное по вселенскому закону подлости происходит именно тогда, когда ты вообще не ждешь гадостей от судьбы. Мы всю дорогу от усадьбы Алиарны до места будущей фабрики держались настороже и внимательно следили и за дорогой, и за обочиной. И только когда Мирайя сбросила скорость и начала искать место под парковку на неровной, изрытой выбоинами и усеянной строительным мусором площадке, мы расслабились. Алиарна достала комм и начала кому-то надиктовывать список покупок, я начала строить планы в уме. И именно в этот момент раздался резкий хлопок, словно кто-то хлопнул в ладоши над самым ухом. Мобиль подкинуло. Алиарна ударилась головой и выронила комм. Мирайя судорожно материлась сквозь зубы, пытаясь справиться со взбесившейся техникой. Но сегодня, видимо, был не наш день. После второго хлопка я тоже не удержалась, и обо что-то приложилась головой. Висок взорвался мучительной болью. А ясное утро неожиданно заволокла ночь.

Глава 10

Во всех книгах и всех фильмах бесстрашная героиня, придя в сознание, продолжает притворяться обморочной и добывает бесценную информацию, которая в дальнейшем помогает ей одержать верх над противником. Я же, очнувшись, бездумно села. И сразу же со стоном схватилась за голову: висок словно гарпуном прострелило.

Рядом кто-то раздраженно прошипел:

— Заткнись! А то пришибу раньше времени!

Боль сразу как-то резко притихла, притаилась в глубине моей черепушки. А я наконец додумалась открыть глаза и осмотреться.

Увиденное повергло в глубокий шок. Я сидела на каменистом полу крохотной полутемной пещерки. Скорее даже норы, а не пещеры. Где-то наверху, примерно на уровне моей головы, слабо светилось небольшое пятно входа. Или скорее лаза. Свободного пространства вокруг было так мало, что кроме меня тут поместилось бы еще пару человек, не больше. И то, места для маневра уже бы не осталось. Как я тут оказалась, для меня было загадкой. Последнее, что я помнила — это взбесившийся ни с того, ни с сего мобиль Мирайи и удар головой. Неужели меня выбросило из мобиля и я каким-то невероятным образом провалилась сюда?

В голове все плыло, мозг плавился от боли, меня мутило. От малейшего мыслительного усилия перед глазами начинали мелькать какие-то пятна. Поэтому, наверное, не удивительно то, что в пещере я не одна, я сообразила одновременно с тем, как увидела нацеленное на меня дуло какого-то оружия. Я замерла, глядя на этот черный равнодушный глазок, как кролик на своего палача. Пещера была освещена тонким лучиком света, прорезавшим ее напополам. И именно в этом лучике с холодным равнодушием замерло что-то, отдаленно похожее на бластер, черное, жуткое. А рука, удерживавшая оружие, скрывалась в тени. Тот, кто прятался под противоположной стеной, прошипел:

— Замри и ни звука! Тогда еще немного поживешь! Может быть.

Холодный цинизм фразы словно лезвием полоснул по сердцу. Тело оцепенело. А сердце в груди, наоборот, словно взбесилось. Резко захотелось в туалет. Но я не могла ни шевельнуться, ни открыть рот и что-то сказать, ни отвести взгляда от вороненого дула, безучастно смотрящего мне в лицо.

Где-то совсем рядом с пещерой раздались голоса. Нервные, возбужденные, вот только разобрать, о чем говорят, оказалось невозможным. То ли я слишком нервничала, то ли злую шутку сыграло эхо, но голоса я слышала, как прибой. Он то накатывал, то отдалялся. А я все не могла отвести взгляда от оружия и мужского пальца, побелевшего от усилий на спусковом крючке.

Сколько я так просидела, сказать сложно. Но все тело затекло и одеревенело. В ноги нестерпимо впивались мелкие камешки, в изобилие валяющиеся на полу. А я вся словно окоченела. И только когда голоса у пещеры стихли, оружие медленно опустилось вниз. А я не сдержала облегченного вздоха. Тот, кто держал меня на прицеле, усмехнулся:

— Умненькая девочка. Жаль, что ты кому-то перешла дорогу и тебя придется убить.

Странно, но эта фраза меня почему-то не тронула. То ли я уже перегорела, перебоялась. То ли подспудно заранее знала, что другого конца у этой истории не будет. Но так или иначе, на известие о своей грядущей смерти я не отреагировала. Только хрипло попросилась:

— В туалет хочу.

Темнота под противоположной стенкой слегка всколыхнулась, мужчина пожал плечами:

— Терпи. Или можешь все делать тут. Но имей ввиду: сидеть в этой луже ты будешь потом еще несколько часов, до темноты. Пока все не уйдут. Тогда сможем отсюда выбраться.

Я недоверчиво уставилась в темноту:

— Ты идиот? С чего ты взял, что с наступлением темноты все уйдут? Неужели ты веришь тем сказкам, которыми тебя накормили? Это же просто глупо! Тебя не выпустят отсюда! Мирайя не уйдет до тех пор, пока не найдет меня живой или мое тело. Это для нее дело чести. Да и краснеть перед Советом, как школьнице, ей тоже будет неохота. А если облажается, то точно придется краснеть. Разве ты не знаешь, насколько важен для Эренсии этот строящийся объект? А, соответственно, и я, как человек, руководящий стройкой?

— Заткнись, я сказал!

Новое шипение меня уже не впечатлило. Наверное, у меня наступило перенасыщение организма адреналином, адреналиновое отравление. Или просто устала бояться. Я пожала плечами:

— Да я-то заткнусь. Уже поняла, что в любом случае для меня ничем хорошим это не закончится. А вот ты, похоже, не понимаешь, что стал попросту разменной монетой, куском пушечного мяса. И тебя пустят в расход так или иначе. Либо люди Мирайи шлепнут, либо заказчик пустить в расход! Какой ему смысл оставлять в живых свидетеля его преступлений? Да еще и эренсийца, чья жизнь стоит ломаный грош!