Читать книгу 📗 "Горячие руки для Ледяного принца (СИ) - Морозова Рита"

Другой раз, когда папа принес мне книгу стихов (пытаясь отвлечь), я машинально открыла ее на середине и прочла строчку на незнакомом языке. Потом осознала — это был стих о море, на языке Эйридена. Я поняла его. Бегло. Как родной. Папа удивленно поднял брови: «Что это за язык, солнышко? Выдуманный?»

Сны… они не прекращались. Но это были не обрывки. Это были окна . Я видела Марту, склонявшуюся над кроватью в моих покоях в замке. Видела ее слезы, слышала ее шепот: «Приди в себя, миледи… Его Величество так убивается…». Видела Эдгара, сидевшего у камина с опустевшим взглядом, сжимавшего в руке ту самую свистульку, что подарил мне после осады. И видела его . Кайлена. Он стоял у того же окна в башне, где сделал предложение. Но его лицо было каменным, глаза — пустыми, как в самые первые дни нашего знакомства. В руке он сжимал то самое кольцо. Он смотрел вдаль, но не видел возрождающегося города. Он видел только пустоту. Мою пустоту. Однажды ночью во сне я услышала его голос, тихий, надтреснутый, полный невыносимой боли: «Алиса… Аннализа… Где ты? Ты обещала…»

Я просыпалась в слезах, в холодном поту. Сердце бешено колотилось. Писк монитора в соседней палате (меня уже перевели в общую) звучал как приговор.

Выписали домой перед Новым годом. Я шла, опираясь на папу, ноги были ватными, мир вокруг — слишком ярким, шумным, чужим. Квартира пахла привычно — домашней едой, книгами, но для меня это был запах чужого гнезда. Моя комната… она казалась кукольной. Плакаты групп, учебники по медицине, ноутбук — все это принадлежало другой Алисе. Той, что умерла под колесами машины, спасая девочку.

Рождество и Новый год прошли как в тумане. Родители старались, украшали квартиру, готовили любимые блюда. Приходили друзья — радостные, взволнованные, говорили о том, как скучали, о планах на сессию, которую я «проспала». Я улыбалась, кивала, отвечала односложно. Внутри была ледяная пустыня. Я выполняла ритуалы жизни, но не жила. Без него. Без Кайлена. Мне была не нужна эта безопасная, серая реальность. Я тосковала по холоду прежних покоев, по треску камина в «наших» комнатах, по запаху снега и дыма над возрождающимся городом. По его теплым рукам.

Я была выброшенным инструментом, выполнившим свою функцию. Зачем ему теперь существование?

Шел январь. Город сковал лютый холод, невиданный за последние годы. Я начала понемногу выходить на прогулки — короткие, до ближайшего сквера. Доктор сказал, что движение необходимо. Родители сопровождали меня, но сегодня папа был на работе, а мама — в поликлинике. Я натянула теплую куртку, шапку, шарф (все казалось чужим), взяла трость и вышла одна. Мороз ударил по лицу, заставляя вздрогнуть. Воздух был колючим, чистым.

Я медленно шла по заснеженной аллее сквера. Был будний день, людей почти не было. Снег хрустел под ботинками. Ветви деревьев, покрытые инеем, сверкали в тусклом зимнем солнце. Красиво. Бездушно.

Я дошла до замерзшего пруда. Лед был толстым, темным, покрытым слоем снега. По краям, где летом рос камыш, теперь торчали сухие, обледеневшие стебли. Я остановилась, глядя на эту зимнюю картину. В Эйридене Вечная Зима отступила, а здесь… здесь она только набирала силу. Горькая ирония.

Мои глаза невольно упали на край пруда, где тонкий лед сходил на нет, обнажая небольшую промоину у старой бетонной плиты. Вода в ней была темной, почти черной. И в этой черной воде, как в кривом зеркале, отражалось серое небо, черные ветви деревьев… ия́. Бледное лицо в обрамлении шапки, огромные, пустые глаза.

Я смотрела на свое отражение, чувствуя знакомую горечь. Кто я? Алиса? Аннализа? Призрак между мирами? Вдруг… вода в промоине дернулась . Не от ветра. Как будто кто-то бросил камень в зеркальную гладь с другой стороны . Круги разошлись, искажая отражение.

И когда вода снова успокоилась… отражение изменилось.

Вместо моего лица в темной воде я увидела его . Кайлена. Не четко, как наяву, а словно сквозь толщу льда или туман. Но это был он . Его серебристо-серые глаза, полные нечеловеческой тоски и вопроса. Его черты, резкие и прекрасные. Он смотрел на меня . Не в пространство. Прямо на меня , сквозь границу миров, сквозь ледяное зеркало промоины.

Сердце остановилось, потом забилось с такой силой, что больно отдало в груди. Я вскрикнула, неосознанно сделав шаг вперед, к воде.

— Кайлен⁈ — прошептала я, не веря своим глазам. — Ты… ты видишь меня?

Его губы в отражении шевельнулись. Я не услышала звука, но прочитала по губам: «Алиса…» В его взгляде была не только тоска. Была надежда . Смутная, робкая, но живая. И бесконечная усталость.

И тогда я заметила. За его отраженным плечом, в искаженной перспективе темной воды, виднелась комната. Знакомая комната. Мои покои в замке Эйридена. А на кровати… под тем самым стеганым одеялом… лежала она . Аннализа. Бледная, неподвижная, как кукла. Ее глаза были закрыты. Она была погружена в глубокий, неестественный сон. Тот самый сон, в который она впала до моего появления в ее теле. Тот сон, из которого не могла проснуться, пока я была там.

Промоина была не просто водой. Она была порталом . Зеркалом между мирами. И в нем отражалась правда: пока я была здесь, там Аннализа снова впала в свою загадочную спячку. А Кайлен… Кайлен стоял на грани отчаяния, потерявший меня дважды.

Отражение Кайлена подняло руку. Не для приветствия. Он протянул ее ко мне , сквозь поверхность воды, сквозь барьер реальностей. Его пальцы в темном отражении почти касались моих. В его глазах — мольба. Вернись. Или помоги ей вернуться. Закончи то, что начато.

Я инстинктивно протянула свою руку, не обращая внимания на холод, на лед по краям промоины. Мои пальцы в толстой перчатке почти коснулись ледяной воды, почти коснулись его отраженных пальцев…

И в этот миг ветер резко рванул, бросив мне в лицо колючую снежную крупу. Я зажмурилась, на мгновение отвела взгляд. Когда открыла глаза — в темной воде отражалось только серое небо, черные ветви и мое собственное, бледное, растерянное лицо. Кайлен исчез. Аннализа на кровати исчезла. Была только промоина и хрустящий под ногами снег.

Но на ледяной кромке, там, где моя рука почти коснулась воды, остался след. Не от перчатки. Маленький, едва заметный узор инея, сложный и прекрасный, как морозный цветок. Какой не мог создать простой мороз. Он мерцал слабым, знакомым голубоватым сиянием, и на секунду мне показалось, что я чувствую легкий, едва уловимый холодок, исходящий от него. Холодок его силы. Его присутствия.

Я замерла, не дыша, глядя на этот ледяной цветок — знак, послание, доказательство. Это не был сон. Эйриден был реален. Кайлен был реален. Его боль была реальна. И Аннализа, застрявшая в своем сне, была реальна.

Я была Мостом. Мост рухнул, но… может быть, его можно восстановить? Может быть, моя миссия не закончена? Если Аннализа не приходит в себя, может, ее тело ждет, пока я вернусь в него обратно?

Надежда, острая и болезненная, как удар ножа, вонзилась в ледяную пустоту внутри меня. Она была крошечной, хрупкой, как тот ледяной цветок. Но она была. Я осторожно, почти благоговейно, прикоснулась перчаткой к мерцающему узору. Холодок пробежал по пальцам.

— Я здесь, Кайлен, — прошептала я в морозный воздух, глядя в темную воду, где лишь секунду назад были его глаза. — Я не забыла. Я не отказалась. Я найду путь. Жди меня. Или… помоги ей проснуться.

Я не знала, что делать. Не знала, как вернуться. Но теперь я знала главное — связь не разорвана. Миры соприкасаются. Ледяное зеркало может открыться вновь. И пока Аннализа спит там , а я бодрствую здесь , шанс есть. Шанс на возвращение. Шанс на завершение. Шанс снова почувствовать его теплые руки .

Я выпрямилась, в последний раз глянув на ледяной цветок — знак из другого мира. Затем повернулась и медленно пошла по заснеженной аллее домой. Шаги были тверже. В сердце, вместо ледяной пустыни, теперь теплился крошечный огонек. Огонек надежды и невероятной цели. Найти путь назад. Или открыть дверь для той, кому принадлежало это тело по праву. Чтобы навсегда закрыть Мост, оставив каждую душу в своем мире. Цельной. Счастливой.