Читать книгу 📗 "Кровь песков (ЛП) - Грейсон С. К."

Гиневра вздохнула и опёрлась предплечьями о перила. Впервые серебро у висков сделало её уставшей.

— Сегодня ты спасла человеку жизнь, — сказала она.

Я молчала. Она не продолжала — значит, ждала ответа.

— Я бы спасла любого. — По какой-то причине я прикусила признание, что спасла его и в командном этапе. Иначе пришлось бы разбирать, почему я раз за разом вытаскиваю из беды мужчину, который должен быть моим смертельным врагом.

— Но это был не «любой». Это твой главный противник — и в Испытаниях, и для Келвадана.

Я сцепила руки за спиной и ждала, к чему она клонит.

Гиневра внимательно оглядела меня:

— У тебя были все резоны желать ему смерти, и потому я дважды благодарна, что ты не дала его убить. — Она глубоко вдохнула, словно собиралась шагнуть в зыбучую яму. — Я никогда не рассказывала тебе о своём сыне.

Я моргнула. Видимо, этого было мало, чтобы убедить её в моей «неосведомлённости».

— Ты знала?

— Слышала, что у вас был ребёнок, — призналась я.

— Он умер… по крайней мере мы так думали… десять лет назад. Он был… трудным. Настолько сильным, что мы боялись — в нём вспыхнет та же безумная сила, что у Келвара. Даже младенцем его было не успокоить — вихрь эмоций в человеческой коже. Мы пытались подавлять его силу, но пустыня говорила с ним слишком громко — он часто срывался. Однажды ночью он выскользнул из города и ушёл в пески. Мы искали, искали — не нашли. Решили, что его постигла судьба прадеда.

— А потом я услышала за маской его голос — словно привидение увидеть. Я всю жизнь горжусь своей дипломатией, а тут мой противник лишил меня оружия.

— Мне жаль. — Сказать было ужасно мало — но больше у меня не было. После стольких лет, когда говорить было не с кем, правильные слова застревали. Я умела помогать делом.

— И мне жаль взваливать на тебя это знание — ведь, скорее всего, тебе придётся встретиться с ним в дуэлях. — Впервые королева выглядела уставшей по-настоящему. Пара прядей выбилась из идеальной косы-короны; в животе у меня опустилось тяжёлое, зыбкое.

Чем дальше шли Испытания, тем тяжелее становилось простое поручение — «победить». Как и моё «почти умерла» на испытании выживания.

Я кашлянула.

— Когда нас оставили в пустыне…

Взгляд Гиневры выострился — никакой надорванной усталости, только хищная политическая внимательность.

— Кто-то пытался тебя убить?

— Я думала, это побочный эффект дурмана, которым нас усыпили. Но слова всадника из Тибела заставили меня подумать, что меня отравили, — призналась я. — Мне стало плохо после того, как я напилась у источника.

— Рядом был кто-нибудь, кто мог его отравить?

Сердце споткнулось.

— Аксла́н из клана Тибел. Мы столкнулись, и он указал мне воду.

Королева позвала стражника:

— Найдите Акслана и приведите его.

Я подпрыгнула на стуле, когда у входа на террасу, где мы с королевой пили чай из листа лиры, раздался шум; к нам присоединилась и Адерин — пить она не стала. Причина быстро выяснилась: четверо стражников втащили не одного, а сразу двоих, и оба извивались в руках.

У меня отвисла челюсть, но королева опередила меня своим удивлённым вдохом:

— Хадеон?

Исчезли пляшущие глаза мужчины, который ещё неделю назад тянул меня танцевать. На меня смотрел холодный, приценивающийся взгляд человека, оценивающего лошадь.

— Мы застали их вместе в покоях Хадеона, — доложил один из стражей. — При них было вот это.

Второй шагнул вперёд и передал Адерин флакон с густой чёрной жидкостью. Адерин выдернула пробку, осторожно вдохнула — и сразу отпрянула, часто моргнув.

— Яд ямкоголовой гадюки, — хмуро сказала она. — Он и дал бы то кровотечение, о котором Кира рассказала, когда вернулась.

Я резко обернулась к Акслану и Хадеону. У первого хватило приличия опустить глаза. Во мне кипела злость; если бы не свежий чай из лиры, магия уже взвилась бы под кожей. Как есть, она пеной билась в животе. Мне, впрочем, и не нужно было говорить — королева поднялась. Самая низкая из стоящих — а все отступили на шаг.

— Вы приходите как посол и пользуетесь моим гостеприимством — чтобы тут же вмешаться в одну из самых почитаемых традиций моей земли? И зная, что на кону — победа Киры? — её голос резанул.

Акслан сжался, но Хадеон выпрямился.

— Это вы ошиблись, признав, что Келвадан может пасть, если Вайпер выиграет Испытания, — произнёс он тоном, будто обсуждал погоду, а не судьбу пустыни. — Слишком уж удобный случай, когда для падения вашего Великого города нужен лишь лёгкий толчок.

— «Случай»? — выдавила я.

Он посмотрел на меня сверху вниз, с откровенным презрением:

— Двести лет Келвадан стоит между остальным миром и пустыней. Это единственный вход, который нужно прорвать, чтобы Доран провёл войска через горы. Не станет города, кланы перегрызутся — и нам будет проще всего войти и взять то, что хотим: лошадей Пустыни Баллан.

Теперь вмешалась Адерин — голос ровный, опасный:

— Думаешь, кланы так просто подавить?

— Вшивые дикари с мечами, — скривился Хадеон.

— Я думала, ты на моей стороне, — прошипела я. Все его речи про дружбу с будущим Чемпионом Пустыни. Его ладони на моей коже — один из первых разов, когда я позволила чужое прикосновение. Золотое змеиное обручье на моём плече — его подарок.

— Средство к цели, — пожал он плечами, и меня передёрнуло. — Я надеялся очаровать тебя и оказаться в твоей постели — воткнуть нож тихо, без лишних свидетелей. Из-за… непредвиденных помех пришлось найти помощника.

К горлу подступила желчь. Уже второй раз с тех пор, как я в городе, мужская «симпатия». И ни разу — не про меня. Драйден исчез, как только увидел мою силу. Хадеон притворялся ради неё же. Так или иначе, мной снова становилась магия — не я.

— А ты, Акслан, ради чего нарушил мир Испытаний? — ледяным голосом спросила королева.

Акслан заметался взглядом между королевой и мной. Я смотрела прямо — всем жаром, что плескался под грудиной.

— Он предложил место в Доране. Выход из пустыни, — начал он, спотыкаясь, но ровно. — Чем бы ни кончились Испытания, пустыню рвёт по швам. Я был там, когда на наш клан напал костяной паук. Мы не выживем, если останемся, а я не хочу умирать от создания из легенд.

Сердце село. Костяной паук. Пустыня перешла от бурь и редеющих стад к тому, о чём не слышали со времён перехода.

— Что ж, — резко сказала королева, — получите желаемое. Вы оба немедленно отправляетесь в Доран.

Глаза Акслана расширились:

— Меня не накажут?

— Это и есть твоё наказание. Ты захотел уйти — и больше никогда не увидишь пустыню. С этого дня ты лишён клана и лошади.

Как только смысл дошёл до него, лицо Акслана осыпалось. Пустыня жестока, но это дом. А для всадника его конь — жизнь.

Стража уже разворачивала обоих, готовясь гнать их в опасный путь через горы. Хадеон успел только бросить через плечо:

— Доран наблюдает. Мы будем ждать, когда пустыня падёт.

Когда их увели вглубь дворца, Адерин выдохнула:

— Вы уверены, что их стоит отпускать?

— Я вообще мало в чём уверена, — покачала головой королева. — Но посадить или казнить посла — значит самим просить войны, которой мы сейчас не потянем. Держать Испытания честными, чтобы Кира стала Чемпионом, — всё ещё наш лучший шанс на мир.

Обе повернулись ко мне. Пульс грохнул, как копыта Дайти по обожжённой земле.

— До финиша рукой подать, — сказала королева. — Осталось всего одно испытание — и начнутся дуэли.

Глава 21

ВАЙПЕР

Я скорее почувствовал, чем услышал присутствие у моего шатра. Зуд у основания шеи заставил меня поднять взгляд от полосок сырого мяса, которыми я кормил Зефира.

Сначала я подумал, что это Адерин — снова явилась после сегодняшней сцены на испытании, — но фигура не вошла. Адерин не стала бы ждать приглашения. Со стоном я поднялся и шагнул к пологу. Мышцы деревянели после боя — сегодня большинство сочло схватку поводом махать в меня чем попало, без особой техники. И всё же я смаковал эту ломоту. Ещё один шаг к цели. Финальные дуэли почти здесь.