Читать книгу 📗 "Кровь песков (ЛП) - Грейсон С. К."

Я зарычал — жар внизу живота никуда не делся. Почему мне снится она — та, кто превращает Испытания в петлю? Она увидела моё лицо один раз — и этого достаточно, чтобы преследовать меня. Но разум снова и снова швыряет картинки ещё более обнажённые — где она видит не только лицо. Словно подсознание нарочно мучает тем, чего на дневном свете мне не положено.

Я перевернулся и поднялся. Пора на формы. Сна в эту ночь мне всё равно больше не видать.

Глава 22

КИРА

Ладонь легла мне на плечо, я дёрнулась — и лишь потом поняла, что это Невен. Его тёплый взгляд был как бальзам по расшатанным нервам. Оставшиеся дни отдыха на Испытаниях я намертво засела в его лавке тканей, не доверяя себе выходить «в люди» после того, как последняя попытка «социализации» оказалась уловкой убийцы-неудачника. Пока я работала с Невеном — подавала, уносила, считала сдачу, — он ни разу не завёл разговор ни о грядущих дуэлях, ни о прошедших состязаниях. Если и болтал, то пустяками — сплетни про соседние ряды. Я была благодарна за эту выгородку из нормальности. Последние недели нервы звенели, а во сне ко мне лезли всё более тревожные сны о Вайпере. Последний повторил первый мой сон об интимности, когда я только пришла в Келвадан, — только спутник теперь носил лицо Вайпера. Я проснулась от него, словно меня облили сразу жаром и холодом. Лавка Невена стала тихой гаванью — и от таких снов, и от шепота толпы про Испытания.

Сейчас Невен протянул горшочек с чёрной краской и кивком спросил разрешения — провести полосу через глаза. Дуэли начинались днём и шли к вечеру; солнце легко ослепит, если не прикрыться.

Я охотно отвернулась от схватки на площадке — любая отвлекашка была кстати. Смотреть на бойцов — значит будить тошноту от мысли о собственных поединках. Я и не рассчитывала дойти так далеко, а рев толпы на каждом столкновении тупых сабель бил в виски.

Я закрыла глаза и сосредоточилась на прохладе его пальцев, оставлявших влажный след через переносицу.

— Хорошо, что ты пропускаешь первый круг после скачки, — негромко сказал Невен, работая кистью. — Так меньше вымотают — сил на поздние бои хватит.

— Говоришь, будто я точно дойду до «поздних», — проворчала я почти себе под нос, но он всё равно услышал.

— Ты дошла уже сюда.

— До сих пор не понимаю как. Я тренируюсь всего несколько месяцев, — напомнила я. Королева и Адерин верили, что я выиграю Испытания и отведу войну от Келвадана, но стоя здесь, у края финальных дуэлей, я ощущала странную зыбкость сна. Может, я всё ещё лежу в пустом песке, захлёбываясь собственной кровью, и вижу бред — как это, быть в финале. Но тело говорило: всё реально. Может, Пустыня и правда выбрала меня, и я повергну Вайпера, чтобы спасти Келвадан — и, наконец, заслужу здесь дом.

Или провалю королеву, несмотря на всё, что она для меня сделала.

Живот дрожал, и фрукты, съеденные в обед, нехорошо ворочались. Я сглотнула тошноту — не собиралась отдавать еде песку.

— Будто годы в Пустыне, где ты держала себя в живых, — не подготовка, — Невен закончил, вытер пальцы о тряпицу за поясом. — К тому же Испытания — это когда Пустыня выбирает Чемпиона. И она не ошибается. Случалось, люди с многолетней выучкой уступали тем, кого она сочла достойными.

— В Келвадане хватает тех, кто считает «избранность» всего лишь сказкой, — заметила я. Ещё больше было уверенных, что обруч Чемпиона — знак великой судьбы. Но это никак не ложилось на меня.

— В каждой сказке есть костяк правды.

Я уже раскрыла рот, но меня заглушил взрыв крика. Я обернулась к кругу: двое сцепились. Один прижал рукоятью руку соперника к боку и фактически обезоружил. Тот не сдался — схватил меч противника.

Толпа ахнула, когда прижатый вырвал саблю, стукнул прежнего владельца эфесом по голове. Тот отшатнулся, запнулся, ошарашенно завалился. В одно мгновение второй уже держал обе сабли крестом у его горла.

Гонг перекрыл рев зрителей.

— Сайлас проходит дальше!

Победитель подал руку, поднял соперника. Они сцепили предплечья, проигравший стукнул костяшками по виску.

— Следующий бой: Бадха из клана Оту́ш и Кира из Келвадана.

Обед снова рванулся обратно, но сердце перекрыло всё — прыгнуло в горло от слов: я — гражданка Келвадана. Я бьюсь за город, который принял меня, когда нигде не было дома.

Я выдернула из ножен тупую саблю и вошла в круг, чувствуя, как взгляды давят в спину, — и всё равно подняла подбородок. Напротив стояла женщина с зелёным поясом Оту́ша. Она взметнула руки, и рев показал, что зрители её любят — она купалась в этом. Я не глядела по сторонам, фиксируясь на сопернице.

По удару гонга она обрушилась на меня серией быстрых выпадов, гнала назад. Я резко ушла вбок, не давая загнать себя к границе, где маневра мало. В голове лихорадочно искала слова Адерин про бой с быстрыми, верткими противниками.

Вспышка — удар в незащищённый бок. Прежде чем он впился в рёбра, я развернулась, подняла локти над головой и встретила клинок «висячим» парированием. Силой уводя саблю в сторону, провела движение в верховой рубящий.

Глаза Бадхи расширились — я прижала её, едва промахнувшись по плечу. Я не помнила ни одного конретного «дрила», что гоняла Адерин, и это не мешало. Тело помнило.

Время смазалось; ветер засвистел в голове. Через пару мгновений — или мне так казалось — соперница держала руки в воздухе, а моя сабля лежала у её горла.

Я тут же опустила клинок. Слишком знакомо ощущение чужого острия у собственной шеи — не желала дарить его даже со срезанным лезвием. Бадха хлопнула меня по плечу, улыбнулась — с досадой, но тепло. Мы вышли вместе.

Я застыла у края, ошарашенная: незнакомцы улыбались, хлопали по спине. Руки повисли, кончик тренировочной сабли рыскал по земле. Стоять среди толпы и принимать поздравления — было почти как «принадлежать». Этого я хотела так долго, что желание, кажется, вросло в кости. А сейчас всё ощущалось, как будто происходит не со мной.

Пара следующих боёв прошла мимо, пока меня не выдернуло знакомой фигурой: широкие плечи, тень — он вошёл в круг. Хоры смолкли, их слила вязкая тишина.

По маске не понять выражения, но тело не выдавало ничего. Он просто провёл мечом несколько раз — разминая кисть; свист клинка был слышен через весь круг.

Кровь отхлынула от лица соперника. Я не винила его. Хоть в охоте я его и перехитрила, всё остальное, что я видела от Вайпера, — внушало ледяное уважение: как легко он умыкнул меня и нёс через Пустыню, как косил десятками в меле. Человека, что мягко лег ладонью мне на шею и предлагал помочь сдержать магию, здесь не было.

Я даже не услышала гонг — а противник Вайпера уже лежал лицом в пыли. Зрители не успели толком отреагировать — вместо клика раздалось приглушённое гудение.

— Боец клана Катал побеждает!

Вайпер стоял над поверженным. Руку не протянул, но задержался. Проигравший на четвереньках отполз, выскочил из круга, не желая помощи даже если бы её предложили.

По спине пробежал холодок — несмотря на зной, — когда вызвали следующую пару. Если эта безжалостная точность приведёт его к обручу Чемпиона, о мире можно забыть.

Мой следующий бой прошёл как первый: тело победило раньше, чем разум понял, что делает. Может, сработала накатка Адерин — мышечная память и инстинкт, — но чувство было тревожным. К полуфиналу кожа зудела, как тесная одежда, а гул толпы, нарастающий от боя к бою, казался роем мух у самого уха.

Схватки становились жёстче — бились тяжелее. Из знакомых в дуэлях, кроме Вайпера, держалась только Нира. Я моргнула, когда вызвали её: не заметила, что ещё одна из новичков дотянула до пары.

Я выпрямилась — и тут же сникла. Её первый выпад легко отвели, по руке прилетел чёткий удар. Она ойкнула, и тупая сабля выпала в песок. Я поморщилась: Адерин била меня так же — пальцы деревенеют, хват не держит.

Нира подняла оружие и ушла, когда объявили победителя. Я думала, она пройдёт мимо, — но она коснулась двумя пальцами моего локтя.