Читать книгу 📗 "Поцелуй Спящего красавца (СИ) - Лакомка Ната"

- Когда я учился на третьем курсе, граф Мертен приходил к нам с ознакомительной лекцией, - Стефан сорвал и закусил травинку. – О фон Розене он прямо не говорил, но особое внимание уделил тому, что великий талант не всегда полезен. Иногда талант опасен, и может причинять зло всем вокруг. Граф сказал, что в своё время сам пострадал от таланта своего товарища по обучению, как и его друзья Тедерикс Заклинатель и Симила фон Беренготт. Симила была погублена, король убит, а Тедерикс и он сам мучились от чувства вины, потому что вовремя не разглядели зло. 

- Говорят, Симила покончила жизнь самоубийством ещё до окончания университета, - блеснула я знаниями.

- Не говорят, так и есть. Но почему она это сделала? Говорят, - он невесело усмехнулся, - что довёл её до этого имен фон Розен.

- Вы верите, что он способен на такое? – не удержалась я. – И на убийство?

- Кто знает, на что способен каждый из нас? – философски ответил Стефан. – Но в убийство короля не верю. Смерть короля была загадочной, явно колдовской, но мастер в ту пору уже был усыплён…

- Звучит неоднозначно, - проворчала я.

- …и вряд ли мог повлиять на чью-то жизнь и смерть на расстоянии.

- Усыпила фея? – уточнила я.

- Кто же знает, что там произошло?

- А сами что думаете?

Белая мышка с черным пятном под глазом выбралась из рукава Стефана, перебежала ему на грудь и свернулась комочком.

- Мне кажется, версия мастера больше похожа на правду, - задумчиво сказал Стефан, пощекотав мышь указательным пальцем. – Заколдованный сон, розы… Всё это больше похоже на исцеляющую и любовную магию, чем на проклятие. Вам надо отдохнуть, госпожа Маринетта.

- Не называйте меня госпожой, - быстро ответила я. – И не считайте принцессой. Начнём с того, что это – не точно, что мой отец – какой-то там король. Я никогда его не видела и ничего о нём не слышала. Слух пустила фея Карабос. А ей, как вы понимаете, нельзя слишком доверять. Если она заодно с графом Мертеном.

- Вот тут, похоже, фея не ошиблась, - возразил студент. – Карабос никогда не ошибается. Это всем известно. Если она говорит, что вы – принцесса, значит, так и есть. И получается, что вы разрушили чары, пробудив мастера. Ещё одно доказательство, что в вас течёт королевская кровь. Только королевская кровь способна разрушать злое колдовство.

- Вы же сами сказали, что в случае с Брайером имела место любовная магия!

- Но для чего она была нужна? Чтобы нейтрализовать проклятие. Получается, фея приостановила действие зла, но разрушили его именно вы.

- Чего Брайер до сих пор не может мне простить, - ответила я с нервным смешком.

- Вам надо отдохнуть, - повторил Стефан. – Ложитесь спать, я присмотрю за мастером. Вы ему всё равно помочь не сможете.

Я помолчала, вглядываясь в помертвевшие черты колдуна. Кожа его стала белой, как бумага, и сейчас стало особенно заметно, какой он красивый. Мужчина-мальчик, мальчик-рыцарь, для которого весь мир – приключение. И совсем он не злодей. Потому что не может злодей оттолкнуть другого, приняв стрелу на себя. И не может тащить на себе нелепую женщину, будучи влюблённым в другую. И не может полюбить раз и на сто лет, а то и больше…  

Простак?..

- Спойте ещё раз ту колыбельную, - попросила я Стефана. – И будем ждать утра. Может, утром что-то изменится.

- Утро всегда дарит надежду, - согласился Стефан и снова запел песню по сон, свирель и любовь.

Он пел, глядя в небо, и это придало мне смелости. Я наклонилась и поцеловала Брайера – так же, как в нашу первую встречу. Поцеловала в губы, только он мне не ответил.

А Стефан допевал последние строки песни, которых я ещё не слышала:

Пусть люди не верят, я знаю, что ты

Умеешь любить и быть верным.

Усни, сон избавит от боли и лжи,

От горя, проклятий и скверны.

Я не собиралась спать, но всё равно уснула, а когда проснулась, то обнаружила, что лежу, укрытая жилеткой Стефана. Костёр звонко потрескивал, над огнём на распялочках жарилась рыба, а рядом весело хлопотал Брайер фон Розен – живой, здоровый и крепенький, как огурчик. Порванное и окровавленное платье он снял и теперь щеголял в одних штанах, с голым торсом. Волосы влажно вились, а на боку не было ни следа от вчерашней раны. Я не вскочила, не бросилась его обнимать – просто лежала на боку, свернувшись клубочком, подложив руки под щёку, и смотрела. И чувствовала себя самой счастливой на свете.

Брайер поднял голову, взглянул на меня и улыбнулся. Прежней задорной и мечтательной улыбкой.

- С добрым утром, Крошка! – пропел он, как обычно, паясничая. – Рыбка почти готова, подожди немножко!

От его голоса проснулся и зашевелился Стефан, спавший по ту сторону костра. Приподнявшись на локтях, студент огляделся, зевнул и потянулся. Казалось, он даже не был удивлён, что Брайер скачет, как заяц.

- Сони, - упрекнул нас со Стефаном Спящий красавец, который сейчас был бодрее всех неспящих. – Пока вы тут сладко сопели, я наловил рыбы и разведал местность. Докладываю: на ближайшие десять миль вокруг ни одного гвардейца. Мертена с Карабос я тоже не обнаружил. Похоже, они побежали догонять нас в сторону столицы. А мы-то не в столицу пошли! – он расхохотался весело и заразительно.

 - Да, тут нам повезло, - согласился Стефан, ещё раз зевая и выпуская в траву мышь. – Я вижу, с вами всё в порядке, мастер.

- Лучше не бывало, - подтвердил он, поворачивая рыбу другим боком к огню.

- И раны от стрелы нет, - заметил Стефан, озвучив мои мысли.

- Как и не было! – подхватил Брайер.

- И рука в порядке, - тут Стефан проявил большую наблюдательность, чем я.

Брайер и сам удивился, оглядев свою руку.

- Ты смотри-ка, и правда – чистенькая, - он покрутил кистью, сжал пальцы в кулак, разжал. – Чудеса – не иначе!

- Думаете, чудеса? – спросил Стефан, поднимаясь на ноги.

- Да, - Брайер кивнул и подбросил в костёр пару сухих веток. – А знаете, мне снилась моя фея, - он произнёс это без обычного веселья, как-то задумчиво, и очень задумчиво смотрел в костёр. – Она снова пела мне… ту самую песню… А потом поцеловала и сказала, что мы навсегда будем вместе.

Я фыркнула и закрыла глаза. Потому что даже после излечения волшебным образом мозги кое у кого на место не встали.

- Наверное, она приходила ко мне, - продолжал колдун. – Почувствовала, что мне плохо.

Плохо сейчас было мне – от этих слов. Хотя… на что я надеялась? Что колдун за сутки позабудет о той, которая снилась ему сто лет? Наивная.

- Пойду, умоюсь, - сказала я, поднимаясь и возвращая жилетку Стефану.

- Речка вон там, - указал мне Брайер. – Берег песчаный, спустишься легко. Но далеко не забредай, Крошка. Даём тебе четверть часа, потом идём искать. И кто не спрятался, - тут уголки его губ лукаво задёргались, - я не виноват.

Я сделала пару шагов, когда Стефан сказал – громко и отчётливо:

- На самом деле, это я пел вам вчера, мастер. А поцеловала вас госпожа Маринетта.

- Что? – переспросил Брайер, помолчав.

- Похоже, у её высочества неплохие колдовские способности, - спокойно произнёс Стефан. – И явный талант в волшебном целительстве.

Я собиралась сохранить гордое королевское достоинство и удалиться к реке, но не смогла и уставилась на Брайера, ожидая, что он ответит. Пожалуй, я была больше колдуна удивлена заявлением Стефана по поводу моего явного таланта, но хотелось услышать слова благодарности и удивления от кое-кого, кто только и умел, что зубоскалить по поводу и без повода.

И мы со Стефаном их услышали.

Пару секунд Брайер разглядывал румяные тушки рыбы, снял их с огня, переложил на лист лопуха, как на большую тарелку, а потом посмотрел на нас со Стефаном и воодушевлённо сказал:

- Спасибо, ребята! От души спасибо! Я рад, что ты спел, а Крошка поцеловала. Потому что если бы было наоборот, и это ты бы меня поцеловал, сопляк, я бы точно помер.

- Очень остроумно, - похвалила я колдуна ледяным тоном и пошла к реке.