Читать книгу 📗 "Игры, в которые играют боги - Эбигейл Оуэн"

– Иногда, – бормочет Гермес, – храбрость на самом деле не храбрость. Это просто глупость в красивой обертке.

– Иногда, – говорю я, – боги просто уб…

Зэй зажимает мне рот ладонью, заглушая то, что я собиралась сказать.

Открывается дверь, и появляется Аполлон. Зэй с облегчением вздыхает и убирает руку.

Бог испускает свет и тепло, и от этого комната становится уютной, как его дом. Аполлон темнее, чем его сестра-близнец, с насыщенно-черной кожей. Его свечение почти осязаемо, возле него хочется греться, как на солнышке, но больше всего меня поражают его глаза – чистое золото, как если бы он вел свою солнечную колесницу по небесам, и его глаза захватили часть лучей, и теперь этот свет пытается вырваться на волю. Я так зачарована им, что едва не упускаю вошедшую следом Артемиду.

Аполлон улыбается, и к нему невозможно не испытать симпатию.

– Приветствую, поборники, на вашем четвертом Подвиге! – Улыбка Аполлона становится шире, когда он смотрит на Артемиду. Она, в отличие от брата, неулыбчива.

– И на вашем пятом Подвиге, – объявляет она.

– Что? – Это протестует Нив. И довольно громко. – Никто не говорил, что может быть два разом.

Арес стоически сидит рядом с ней, но судя по тому, как напряжены черты его лица, думаю, он не слишком рад ее срыву.

Артемида пронзает ее единственным, не сильно впечатленным взглядом, и Нив замолкает, хотя и не сводит с богини гневных глаз.

– Никто ничего не говорил и о том, что нельзя проводить два разом, – говорит богиня таким голосом, что становится ясно: споры бесцельны… и будут запомнены. – Мы двойняшки. Мы делали все вместе еще в утробе матери.

Дэ, сидящий на скамье рядом с Римой, криво и самодовольно ухмыляется союзнице. Я быстро отвожу взгляд, чтобы никто не заметил, что я видела, но не могу не гадать, нет ли разлада в этой группе союзников.

Аполлон машет в сторону двери, из которой они вышли.

– Чтобы добраться до Подвига Артемиды, надо сперва завершить мой.

«Два за раз? Конечно. Почему бы, мать его, и нет?»

Я уже давно прошла стадию страха или надежды и, кажется, добралась до ступени Тигля «пошли-они-все-на-хрен».

– Чтобы пройти мой Подвиг, – продолжает Аполлон, – каждый из вас проведет две минуты в одиночестве в комнате за моей спиной. Ваша цель – найти способ открыть дверь; он может быть физическим, а может и не быть. Если вы не найдете ответ за отпущенные вам две минуты…

– Дайте угадаю, – ворчит Нив. – Мы умрем, а?

– Хочешь умереть прямо сейчас? – спрашивает ее Арес низким голосом, от которого по моему позвоночнику поднимается жесткое напряжение, хотя он говорит даже не со мной.

Нив закрывает рот и качает головой, рыжие кудряшки подпрыгивают.

Аполлон улыбается:

– Нет. Вы вернетесь в эту комнату. Каждый из вас будет пробовать в очередности, которую я объявлю, и вы можете пробовать столько раз, сколько понадобится, пока не разберетесь.

А значит, те, кто ответят быстрее, получат фору в Подвиге Артемиды.

– Вы можете обсуждать то, что найдете в комнате, с любыми поборниками, но не со своим богом или богиней, – говорит Аполлон. – Когда все начнется, их отведут в другое место.

– Что, если мы так и не разберемся? – спрашивает Зэй.

– Тогда вы умрете.

Ответ дан тем же тоном, каким Аполлон мог бы огласить подачу роскошного блюда. Как будто это приятный финал.

И, познакомившись с Аидом, я начинаю с ним соглашаться.

Я раздраженно выдыхаю через нос, и мне требуется вся концентрация, чтобы перестать трястись. Еще один Подвиг, сделанный так, чтобы клятое игровое поле было неравным. Неудивительно, что Аид находит лазейки.

– Как нам выиграть этот Подвиг? – спрашивает Рима. Ее аккуратные руки врача зажаты между коленями.

Аполлон кивает своей поборнице, как будто оценивая, что хотя бы один человек играет ради выигрыша.

– Если или когда вы найдете ответ, – и нет, это не загадка, – вам кое-что дадут, и откроется дверь, ведущая к началу Подвига Артемиды. Первый, кто этого добьется, будет победителем в моем Подвиге. Свою награду вы получите в конце обоих.

Он уступает сестре место, чтобы она могла описать свой Подвиг.

Что, и всё? А в его больше ничего не будет? Найти ответ и открыть дверь?

– Для вашего пятого Подвига, – говорит Артемида, – как объяснил мой брат, вам кое-что дадут, когда откроется дверь. Это кое-что – четыре флага, которые вы будете нести на теле: один – Силы, один – Разума, один – Сердца и один – Отваги.

Ее глаза задерживаются на мне. Что-то я всерьез устаю быть единственной поборницей с другой добродетелью.

Артемида отводит от меня взгляд.

– Эти флаги появятся прикрепленными к вам там, где и стоит ожидать: Сила – на руке, Сердце – на груди, Разум – на головной повязке и Отвага – на позвоночнике. Вашей задачей будет не потерять флаги, пока вы преодолеваете полосу препятствий.

Полоса препятствий. Я сдуваюсь, как проколотый шарик. Полосы я прохожу отстойно.

– Мы будем пытаться отбирать флаги друг у друга? – Декс, разумеется, спрашивает об этом.

Артемида качает головой:

– На каждом препятствии вас будут ждать различные создания. Они попытаются отобрать у вас флаги. Если у них это получится – вы поймете. Если у вас отнимут Разум, вы ощутите смятение. Если заберут Силу – боль. Сердце – изнеможение. А Отвагу – страх.

Всегда есть подвох.

Надо отдать богине должное за креативность и за особые успехи в кровожадности.

– Если вы потеряете все четыре флага, вам ни за что не пройти оставшиеся препятствия, – говорит Артемида. – Вы будете слишком ошеломлены. Если же вы пройдете, на финишной черте вы должны найти вашего покровителя, который будет ждать вас там, коснуться и отдать ей или ему оставшиеся флаги, если они еще будут при вас. Поборник, у которого останется больше всего флагов, победит. Все поборники должны пересечь финишную черту в течение часа после первого, кто это сделает. Те, кто не успеют к тому времени… Мы оставим вас финальному чудовищу.

Итак, дополнительные способы сдохнуть. Шикарно.

– А я как раз думала, что в последнем Подвиге испытаний было маловато, – бормочу я себе под нос.

И, может быть, – лишь может быть – Гефесту приходится подавлять смешок, в то время как Дионис обиженно надувается в мою сторону.

Аполлон и Артемида берутся за руки.

– Подвиги начнутся…

– Постойте, – говорю я.

Лицо Артемиды искажается от раздражения, но Аполлон лишь поднимает брови.

– Аида все еще нет. – Я кидаю едкий взгляд на Зелеса. – Кого я буду искать в конце?

– Твоему покровителю следовало подумать об этом до того, как искать… лазейки, – говорит Артемида.

Потом двойняшки произносят в унисон:

– Подвиги начнутся… сейчас.

И в следующую секунду боги и богини исчезают. Дверь распахивается, и там стоит золото-серебряная дева-сатир со свитком в руках. Я мало что вижу за ее спиной – только комнату, где еще больше белого мрамора и много света, но в остальном она кажется пустой.

– Первый, – говорит дева-сатир. – Зэй Аридам.

Зэй не двигается сразу. Вместо этого он смотрит на Риму. Как и мы все.

Она – поборница Аполлона. Почему бог солнца не посылает ее первой, чтобы дать фору перед всеми? Рима смотрит на нас в ответ, словно сова, и я не могу сказать, удивлена она или нет. В любом случае расстроенной она не выглядит.

Зэй глубоко вздыхает, смотрит на нас с Майке и кивает, а потом заходит в комнату, и за ним закрывается дверь. Через две минуты… он снова выходит. Недобрый знак.

– Нив Бушар, – выкликает дева-сатир.

Тем временем Зэй пристраивается в углу вместе со мной и Майке.

– Там арфа, – говорит он. – Ничего не делает, просто стоит. Но она довольно гротескная.

– Гротескная? – переспрашивает Майке.

Зэй кивает: