Читать книгу 📗 "Королева разрушенных империй (ЛП) - Уивер Бринн"
Не дожидаясь ответа, я отворачиваюсь и киваю Хотару. Она соединяет ключи и поворачивает их, открывая портал в художественную студию Эсагила.
Я вынимаю катану за спиной и улыбаюсь мужу.
— В этот раз я буду очень громко шипеть. Очень-очень громко.
Ашен тихо смеется и проводит мечом по дуге, руны на его костяшках светятся, будто чувствуя приближение битвы.
— А я, возможно, немного порычу.
— С крыльями?
— Возможно.
— Я не против.
Наши улыбки гаснут. Я оглядываюсь через плечо — Эрикс смыкает ряды позади нас, кивая, готовый к тому, что ждет нас по ту сторону.
Я бросаю последний взгляд на море демонов позади и улыбаюсь.
Затем поворачиваюсь вперед и шагаю в портал — навстречу битве за Царство Света.
ГЛАВА 33
Мы проходим сквозь водянистую пленку, разделяющую миры, и оказываемся в слабо освещенной художественной студии, где пахнет красками, пастелью, холстами и глиной. Вдалеке за окном мерцают огни, заливая пространство теплым оранжевым светом, который диссонирует с криками и лязгом оружия, доносящимися с улиц города. Мы молча переглядываемся и направляемся к ближайшему окну.
Мы находимся на втором этаже, и улица внизу сначала кажется пустынной. Битва, должно быть, идет в нескольких кварталах отсюда, но звучит она яростно. Мы молча наблюдаем, и вскоре мимо пробегают несколько душ, оглядываясь через плечо. Они скрываются из виду, когда по улице марширует небольшой отряд из пяти Нефилимов в золотых масках, с обсидиановыми топорами в руках. Ангел приземляется перед ними, преграждая путь, и вступает в короткий, но жестокий бой. Аннунаки держится несколько минут, пока один из Нефилимов не ударяет ее топором в ребра, а второй — в сустав крыла. Она падает, перья рассыпаются по брусчатке, как окровавленные лезвия. Третий солдат достает из сумки небольшую ампулу, поджигает ее и бросает на раненого ангела. Убедившись, что та не сможет потушить пламя в своих мучениях, они уходят, оставив ее кричать и умирать в одиночестве.
— Боже, — шепчу я, прижимая руку к доспехам, пока сердце бешено колотится. — Это было быстро.
— Пятеро против одной.
— Все равно...
— Они принесли адское пламя, — говорит Эрикс, и Ашен кивает. — Видимо, они не рассчитывают, что демоны придут на помощь. Должно быть, знают, что ты можешь выдержать его.
— Не стоит рассчитывать на помощь Царства Теней, — отвечаю я. — Будем считать, что нас только трое, пока, по крайней мере, не подоспеют Коул и Эдия. Возможно, это все, что у нас есть.
Эрикс мрачно кивает.
— Нам лучше идти. Если Нефилимы уже здесь, в Эсагиле, значит, они приближаются к зиккурату. Нам предстоит долгий путь.
Мы переглядываемся и следуем за Эриксом из комнаты в темный коридор, ведущий к лестнице. Вестибюль пуст и нетронут, будто войны за массивными дверями не существует. Приоткрываем одну из них ровно настолько, чтобы я могла прислушаться к шагам снаружи. Убедившись, что никого нет, мы выходим на улицу.
Пламя освещает ночное небо за зданиями позади нас, пока мы бежим вдоль улицы, прижимаясь к стенам и перешептываясь в переулках. Время от времени я вижу вершину зиккурата вдалеке, его золотой шпиль отражает свет горящего города, как маяк. Эрикс был прав — нам предстоит пройти немало улиц, прежде чем мы доберемся туда.
И неприятности не заставляют себя ждать.
За поворотом на нас обрушивается град стрел, их свист — единственное предупреждение, чтобы укрыться. Эрикс быстро реагирует, прикрывая всех троих крыльями. Стрелы звякают о перья и падают на мостовую, а когда обстрел наконец стихает, я слышу три пары бегущих шагов. Ашен вырывается из-под крыльев Эрикса еще до того, как стрелы прекращают лететь, и встречает первого Нефилима клинком, перерезая ему горло. Враг даже не успевает упасть, как Ашен уже настигает второго, вонзая меч в его доспехи и сердце. Дым вырывается у него из плеч, пока он сражается с третьим, а я бросаюсь вперед, скольжу под прикрытием крыльев Ашена и рассекаю бедро врага. Клинок перерезает артерию, и Нефилим падает, истекая кровью. Я вонзаю меч ему в спину и, поднимаясь, рассекаю тело до плеч, его кости ломаются под мое злобное шипение.
— Что ж, — говорю я, когда Эрикс присоединяется к нам. — Думаю, теперь они знают, что мы здесь.
Эрикс слабо улыбается, и мы бежим, пока стрелы снова не начинают сыпаться с неба. Мы преодолеваем еще два квартала, прежде чем сталкиваемся с новой битвой — на этот раз с четырьмя Нефилимами, хотя к нам присоединяется раненый ангел, которому удается одолеть двоих. Мы продолжаем продвигаться вперед, теряя и приобретая новых ангелов, сталкиваясь с все большими группами солдат по мере приближения к зиккурату.
Проходит как минимум два часа боев, а мы продвинулись всего на четыре квартала.
Но даже несмотря на медленное продвижение, кровь, смерть, крики и огонь, окружающие нас, лишь когда мы выходим на широкую главную дорогу, я по-настоящему осознаю, что мы, возможно, в полной заднице. Боковые улицы и переулки перекрыты — врагом или ангелами, я не знаю, — и у нас нет другого пути, кроме как прорваться через бойню, развернувшуюся на дороге с простой табличкой: Spes Aeterna.
Вечная Надежда.
Но здесь нет никакой надежды.
Дорога залита кровью. Нефилимы сражаются с яростной грацией против ангелов, пытающихся не пустить их ближе к зиккурату, и даже сквозь пламя я вижу, что это прямой путь к сооружению. Повсюду лежат мертвые — враги, аннунаки, даже души, все еще сжимающие оружие, их невидящие глаза неподвижны. Нас затягивает в битву, словно безжалостным приливом. Вспышки пламени — это зажигательные снаряды, которые бросают Нефилимы, прячущиеся в тени или на крышах. Ангелы летают над головой, пытаясь остановить их, некоторые падают с ночного неба, сраженные шарами огня.
Я пробиваюсь сквозь хаос, сияющий зиккурат, как маяк в бушующем море. Убиваю и калечу, продвигаясь вперед, дюйм за кровавым дюймом. Теряю из виду Ашена и Эрикса, но мы перекрикиваемся, чтобы не потерять друг друга. Иногда они ближе, иногда дальше. Иногда я слышу, как они отдают приказы ангелам, сражающимся рядом. И слишком часто слышу как падает еще один из наших новых союзников, а сладковатый запах крови нагревает обломки на мостовой.
В итоге я застреваю позади Ашена и Эрикса, зажатая между огнем и боем у небольшой пекарни. Запах хлеба смешивается со смертью на улице. Я убиваю Нефилима, задерживающего мое продвижение, и меч еще описывает дугу в воздухе, когда внезапное тепло разливается у меня в животе. На мгновение, короче удара сердца, я вспоминаю битву с Ашеном, когда мы только встретились, тепло его руки на моем животе, когда он вытащил меня из схватки.
Все в порядке, вампирша?
В следующее мгновение я задыхаюсь, лежа на брусчатке, живот пылает. Лишь когда срабатывает инстинкт, и я начинаю сбивать пламя, понимаю, что в меня попали зажигательным снарядом. Крик ужаса вырывается из губ, когда воспоминания о костре вспыхивают в сознании. Мне удается подавить их, потушив пламя, пожирающее доспехи, но момент растерянности дорого мне обходится.
Нефилим шагает сквозь огонь на дороге. Он размахивает булавой над головой. Я не вижу его лица за золотой маской, но знаю — его взгляд прикован ко мне. И знаю, что мне не уйти с его пути вовремя.
Он заносит булаву, когда та внезапно выскальзывает из его руки. Он спотыкается, замирает. Вокруг его горла сжимается ошейник из светящихся рун.
Нет, не ошейник.
Татуировки.
Рука моего мужа.
Враг хрипит, пытаясь вдохнуть. Его ноги отрываются от земли. Маска срывается с лица и падает в пламя на мостовую. Лицо Ашена возникает рядом с налитыми кровью глазами Нефилима, мелкие сосуды в белках лопаются от давления неумолимой хватки Жнеца.
— Моя, — рычит Ашен ему в ухо.
Его пальцы впиваются в кожу, другая рука сжимает подбородок врага. Крик Нефилима тонет в клокотании. С ревом ярости и возмездия Ашен запрокидывает его голову назад и вырывает кусок позвоночника, кровь и клочья плоти разлетаются между нами, их густой жар гасит ближайшее пламя. Он швыряет голову в сторону с мокрым глухим звуком, другая рука сжимает окровавленный столбик костей.
