Читать книгу 📗 "Песнь Теней и Звёздного света (ЛП) - Готье Морган"

— Это наш прадед и тёзка Никса: генерал Никодэмус Делэйни. Говорят, он был последним из троновианских всадников драконов, прежде чем огнедышащие исчезли.

— Исчезли? — я скрещиваю руки на груди. — Или вымерли?

Атлас пожимает плечами, потирая затылок.

— Очень хороший вопрос. К сожалению, мы не знаем.

Где-то вдалеке раздаётся бой часов, и Никс говорит:

— Думаю, Рону мы дали достаточно времени. Давайте не будем ещё больше злить дядю, заставляя его ждать.

Я нехотя иду за братьями вверх по второй величественной лестнице в конце коридора, и мы направляемся по длинному проходу, по обе стороны которого тянутся окна. Коридор упирается в двойные двери, на которых выгравирован полумесяц. Прислужники в безупречных зелёных мундирах тянутся к дверным ручкам.

Вот и всё. Сейчас я узнаю свою судьбу.

Я закрываю глаза и глубоко, ровно вдыхаю, в тот самый момент, когда двери распахиваются.

Глава 25

Я не знаю, чему восхищаться в первую очередь. Как и кухня братьев Харланд, тронный зал выложен чёрно-белой плиткой, сверкающей в лучах утреннего солнца, льющегося сквозь окна от пола до потолка по правую сторону зала. По левой стене развешаны тёмно-зелёные знамёна с золотым полумесяцем Троновии, под ними стоят восемь вооружённых стражников. С деревянного потолка в форме буквы «А» свисают три золотые люстры, а вдоль зала тянется длинный ковёр, ведущий к возвышению, где стоит Ронан в тёмно-зелёной военной форме с золотыми медалями, приколотыми к лацкану.

Когда наши глаза встречаются, Ронан улыбается и подмигивает. Он, возможно, пытается успокоить меня, но никакого чувства безопасности это не приносит. Я нервничаю даже больше, чем раньше.

Когда мы подходим ближе, я заставляю себя посмотреть на короля моих врагов, восседающего на троне с зелёной бархатной обивкой и золотой отделкой. Ронан вылитый отец. У них схожее телосложение, одинаково тёмные волосы и карие глаза. Но в отличие от модной небритости принца, у короля Сорена борода с проседью. На голове у него простая золотая корона, а его зелёный военный мундир украшен куда большим количеством медалей, чем у сына. Через плечи перекинута меховая накидка, придающая ему суровый вид, и даже сидя, он источает власть и авторитет.

К моему удивлению, его глаза добры, а улыбка тёплая. Когда я кланяюсь перед ним, он вскакивает на ноги и широко разводит руки, будто приветствует давно потерянного друга.

— Принцесса Илария, для меня истинная честь приветствовать вас в Троновии, — его голос глубокий и успокаивающий, и, как ни странно, это немного снимает моё напряжение. — У нас не было мидорианцев в этих залах уже триста лет.

Я отвечаю ему улыбкой и с лёгкостью возвращаюсь к придворной учтивости:

— Для меня честь познакомиться с вами, ваше величество. Ваш город поистине восхитителен.

— Что ж, из ваших уст это звучит как особая похвала, — его лучезарная улыбка постепенно меркнет, и взгляд становится пристальным, когда он переводит его на Атласа и Никса. — Хотя мне жаль, что ваш визит произошёл не по вашей воле. Похоже, мои племянники проявили недальновидность. Поверьте, за те неприятности, которые вам пришлось пережить, они понесут наказание.

В памяти всплывает кошмар, в котором Веспер пытает Атласа, и, хотя я уверена, что король никогда не накажет своих племянников настолько жестоко, внутри просыпается сильное желание защитить их.

— Боюсь, тут какое-то недоразумение, ваше величество, — говорю я. — Уверяю вас, я нахожусь в Троновии по собственной воле. Ваши племянники были превосходными сопровождающими и вели себя с честью и уважением.

Четверо мужчин обмениваются ошеломлёнными взглядами, прежде чем все глаза вновь останавливаются на мне.

— Хотите сказать, вас не похитили и не привезли сюда против вашей воли? — спрашивает король.

Я смеюсь, надеясь, что моя игра убедительна.

— Простите мою усмешку, ваше величество. Всё обстоит совершенно иначе. Мне потребовались знания из вашей печально известной библиотеки, и ваши племянники любезно пригласили меня в ваш город, чтобы я могла получить нужную информацию.

Король приподнимает бровь, затем переводит скептический взгляд на братьев.

— Это правда, Атлас?

Мы с Атласом переглядываемся, и я молю про себя, чтобы он подхватил мою ложь и не отступил.

— Атлас? — вновь обращается король. — Так ли всё было?

— Похоже, что так, дядя.

После короткой, напряжённой паузы король опирается локтем на подлокотник и касается подбородка.

— А из твоего письма я понял, что речь шла о «несанкционированном похищении».

Самодовольная маска Атласа возвращается на место, подпитанная моей уверенностью.

— Прошу прощения, если я недостаточно ясно выразился по поводу визита принцессы, дядя. Если вы помните, письменная переписка никогда не была моей сильной стороной в школьные годы.

— Возможно, тебе стоит оставить составление докладов Финну. Он самый ответственный из вас троих, — отвечает король Сорен, затем вновь поворачивается ко мне и кладёт ладонь на грудь. — Простите меня, Принцесса, похоже, я ошибся.

— Тут не за что прощать, — мягко отвечаю я, одаривая его тёплой улыбкой. Верит он моей лжи или нет — неважно. Я знаю, что он не рискнёт обвинить гостя королевской крови во лжи. Если он хочет сохранить приличия, его руки связаны.

— Как моя гостья, вы можете оставаться во дворце столько, сколько пожелаете.

— Благодарю вас, ваше величество, но, если вы не возражаете, я предпочла бы остановиться у Харландов на время моего визита. У меня нет сопровождающих из Мидори, а с вашими племянниками мы уже стали почти как семья.

— Разрешаю, — король согласно кивает, затем меняет позу, откидываясь на другой бок, и начинает постукивать пальцами по подлокотнику. — Вы сказали, что прибыли сюда ради знаний Калмары?

— Да.

Когда я не спешу раскрывать больше информации, Сорен наклоняет голову набок и спрашивает:

— Могу я поинтересоваться, что именно вы ищете?

Как бы я ни сожалела, что не воспользовалась утром возможностью обсудить с Атласом, что можно раскрывать о моей магии и цели, я не могу отмотать время назад. Хотя я терпеть не могла уроки мастера Кайуса, его голос теперь звучит в моей голове, предостерегая: «держи важную информацию при себе».

— Ничего особо важного. Просто личное дело.

На лице короля промелькивает отблеск веселья. Он наклоняется вперёд, упираясь локтями в колени, давая своим рукам свободно свисать перед собой.

— И это «неважное» дело, случайно, не связано ли с вашими чертами ледяного эльфа? Или, быть может, с вашей редкой магией света?

Я злюсь. Ноздри раздуваются, и я бросаю косой взгляд на Атласа, но он не отвечает мне тем же. Неужели он рассказал всё королю? Разве он не понимает, в какую опасность меня поставил? А если король захочет, чтобы я использовала магию против своего народа? Что если он попытается выдать меня замуж за своего сына, чтобы запереть меня здесь? Или, что хуже всего, он увидит во мне угрозу… и прикажет казнить?

Но, с другой стороны, я ведь сама должна была догадаться: своей безусловной преданностью и верностью Атлас обязан не мне, а Сорену.

— Тебе, как никому другому, следовало бы знать, миледи, — усмехается король, — у меня есть глаза и уши повсюду. Я знаю о твоей магии. Знаю, что до недавнего времени ты выглядела иначе. И знаю, что ты столкнулась с Пожирателями Душ, которые служат твоему жениху.

Вот тут мне и пригодятся учения мастера Кайуса.

— Что вам от меня нужно?

Почему он выглядит озадаченным?

— Нужно от тебя? — переспрашивает он.

Королевские манеры, вбитые мне с рождения, исчезают без следа. Я настроена показать этому королю, что я не просто красивая кукла. У меня есть когти.

— Все чего-то хотят, ваше величество, — я бросаю взгляд, острый как лезвие. — Пусть я и жила в роскоши, но даже я знаю: ничего стоящего не даётся просто так. Поэтому я спрошу ещё раз, и умоляю вас быть со мной откровенным: чего вы хотите от меня?