Читать книгу 📗 "Арестантка: Путь на Броссар (СИ) - Вайшен Нина"

– Неплохо, – сказал Шепот, потом повернулся к Сантьяго. – Майор, доложите обстановку.

– Рассел просит помощи в лаборатории, имперцы убивают сотрудников, пытаются забрать оставшиеся подарки, что спрятаны в сейфе, – отчеканил Сантьяго.

– Понял, идём на подмогу. Альдо передал, что с коробкой в конгломерате разберутся без нас, – ответил Шепот. – Мистер Этнинс с нами?

– Да, – кивнул я.

– Пусть Этнинсы останутся на корабле, пока мы уладим ситуацию в Лаборатории, – рапортовал Шепот, и от его слов мне почему-то стало не по себе.

С другой стороны, от меня действительно немного толку в заварушке, когда есть парни и девушки в бронекостюмах. Ко мне подошла Вараха, встала рядом и мотнула головой в сторону транспортника:

– Будь хорошим мальчиком ради Принс.

– Как она?

– У неё всё хорошо, только из-за тебя крышу сносит, – Вараха подтолкнула меня. – Идем, я вас провожу.

– Вы думаете справиться с людьми Махаона? – спросил отец. – Не лучше ли улететь?

– Наша новая начальница приказала спасти людей, – произнесла Вараха, улыбаясь. – Мы ж люди подневольные.

А меня окатило волной восторга. Новая начальница – Принс – хочет спасти людей. Какая же она прекрасная, как хорошо, что я освободил её. И боже, как я скучал. Как хотелось расцеловать ей руки, лицо, губы. Как хотелось обнять.

– Вы оставите здесь кого-то на случай, если Андромаха вернётся к своему кораблю? – спросил отец.

– О, у нас тут ещё начальник?  – к губам Варахи приклеилась саркастическая ухмылка. – Хан останется с вами.

Она кивнула на идущего за нами огромного бойца.

Главное, чтобы всё прошло гладко, чтобы десантники справились. Неужели всё оборачивается хорошо? Да, я испытывал это бодрящее и даже расслабляющее чувство – предчувствие успеха. И гнал его от себя. Расслабляться не время.

– А где сейчас Принс? На Тореадоре? – спросил я.

– Они предупредили глав пиратов. Коробка перехвачена. Летят на встречу с конгломератом.

– Это не опасно?

– Опасно, – сказала Вараха. – Но сейчас ничего безопасного нет.

Мы вошли в транспортник – небольшой старый, но ухоженный корабль. Чёрная краска на нём приветственно блестела в ярком освещении ангара. Внутри стояли кресла в два ряда и рубка пилотов. Их было двое, я их не знал, собственно, как и не знал, что это за судно.

– Откуда такая роскошь? – спросил я, ловя Вараху за локоть, когда она собралась уходить.

– Подарок от неожиданных союзников, – загадочно усмехнулась она и скрылась за съезжающимися створками гермодвери.

– Пусть это побудет у вас, – к нам зашёл Смарт и бросил в меня коробочкой.

Озноб окатил с головы до пят, когда она оказалась у меня в руках.

– Не боись, она не взорвётся от встряски. Работает четко по детонатору.

– Бомба не взорвётся, пока Андромаха на станции, – заметил отец. – Он не самоубийца.

Смарт выскочил из корабля вслед за Варахой. Я убрал коробочку в карман. Это было странным решением, но я просто не знал, куда её положить.

И здесь я понял, что мы с отцом остались один на один. Как я этого хотел. Как я этого боялся!

20.4

Отец. Он держал трость двумя руками и вглядывался в смотровой экран, на котором виднелся полуразрушенный ангар. Никакого движения, тишина.

Тишина царила и между нами. Как бывало в прежние годы. Стоило мне как-то провиниться, отец мог молчать по полгода, не находя для меня не единого слова.

Как я ни пытался тогда с ним говорить, он не отвечал. Сейчас ко мне вернулись те неприятные ощущения, что передо мною глухая стена равнодушия, сквозь которую до отца не докричаться.

– Ты нашёл своеобразных друзей, – сказал внезапно отец, и его голос отозвался тёплым трепетом в душе.

Хотя было непонятно, хвалил он меня или осуждал.

– Они грубоватые, без манер, но хорошие, – сказал я. – Сам ещё не совсем привык. Думаешь остаться с нами?

В последних моих словах звучало столько надежды, что её бы хватило на пару колоний. Я умом понимал, что это какие-то  старые чувства, совершенно детские. Но после всех злоключений я просто не мог быть неискренним.

– Конечно, нет, – отстранённо сказал отец. – Как ты себе это представляешь?

– Андромаха не оставит тебя в покое, – ответил я, и мой голос, в отличие от его, дрожал. – Тебе лучше остаться с нами.

– Да не говори ты вздор! – он в первый раз за всё время сказал громче обычного. – Твоё место, возможно и здесь, рядом с Альдо, а я точно не смогу терпеть этого унижения.

– Какое унижение, отец? – я даже рассердился. – Они тоже люди, пусть и уже другие. Им нелегко пришлось, они пережили столько лишений, и нельзя обвинять их в том, что у них такие нравы.

– Я не об этом, – отец снова сказал добродушно-спокойным тоном. – Просто я не смогу находиться рядом с этим… человеком.

– С кем? С Альдо? – вдруг понял я. – Дело в прошлом мамы?

– Если бы только в прошлом… – тон его был мягким, а ладони крепко до белых костяшек сжимали ножны-трость. – Мне не очень хочется об этом говорить.

– О, как всегда. Я, видимо, такой никчёмный сын, что ты даже говорить со мной не хочешь, – от охватившего меня горького отчаяния хотелось кричать, но я сумел совладать с собой.

– Ты совсем не никчёмный, – сказал отец, покрутив в руках трость. – Просто эта тема скабрезная… не хочется её касаться.

– Ну и что? Я хочу, чтобы ты хоть раз в жизни был со мной честным и объяснил. Пожалуйста. Знаю, что я перед тобой виноват…

– Она меня презирала, – вдруг сказал он, и его лицо скорчилось в гримасе душевной боли.

– Кто?

– Елена. Она вышла за меня из-за денег. Обворовывала меня, посылая деньги ему. Я узнал это после её смерти.

Я решительно не понимал ничего. Но чувствовал, как к горлу подкатывает ком.

– Кому посылала?

– Альдо Санчесу. Тайно спонсировала революционное движение на Альфа Центавра. За что и была убита, – он говорил это взвинченно, глядя на сталь катаны, которую обнажил, сняв ножны.

– Может, она просто хотела помочь людям? – моё сердце стучало так сильно, что я чувствовал боль в груди. – Она была очень добрая.

– Возможно. Но Елена продолжала любить его, я видел переписки… А ещё она встречалась с ним незадолго до того… – он отвернулся и замолчал.

В моей голове вдруг всё встало на места, и он мог даже не договаривать. На мгновение от стыда мне даже захотелось, чтобы коробочка с бомбой в моём кармане взорвалась прямо сейчас.

– Так вот в чем дело… – я опустил взгляд вниз, перевёл дыхание. – А ты делал тест?

– Ну сделай я этот тест, и ты, например, оказываешься не моим  сыном, – пусть я в это время пялился в пол, чувствовал на себе его терпкий взгляд. – Мне бы нужно было вышвырнуть тебя в детский дом в четырнадцать лет? Отправить в приют в колонии…

Я шокированно поглядел на отца.

– Но я же тебя растил, играл с тобой в прятки в нашем саду. Помнишь, как ты спрятался на яблоне?

– И стряхнул на тебя весь урожай? – я улыбнулся, хотя мне было очень больно.

– Я тогда почувствовал себя Ньютоном помноженным на три, – отец нервно рассмеялся. – Ты был мне дорог, всё равно. Поэтому я не стал расставлять точки над и.

Я не знал, что ответить. Но что тут сказать? Сходства с Альдо у меня не было вообще. Хотя он же спрашивал мою дату рождения. Значит, у него в голове тоже была эта мысль. Чудовищно отвратительно. На языке осел вкус испорченной рыбы.

Отец сомневался, что я его сын? Поэтому так холодно вел себя со мной? А я идиот так старался хоть где-то заслужить его уважение. Ненавидел эти гребанные катаны. Но каждый день после школы оставался на тренировки. Я злился. Злился на маму, на Альдо, на отца. И на себя почему-то тоже.

– Да… я не ожидал такого, – только и смог выговорить я.

– Я предупреждал, что это скабрезно, – отец спрятал катану в ножны. – Ну если уж я начал, то должен тебе ещё кое-что сказать.