Читать книгу 📗 "Игра титанов: Вознесение на Небеса (ЛП) - Райли Хейзел"

Афина колеблется, но пистолет не опускает.

— Замолчи.

— Он её накручивает, — шепчу я из-за спин Хайдеса и Аполлона. — Нужно вмешаться, иначе всё плохо кончится.

Аполлон качает головой и бросает на меня быстрый взгляд.

— Если полезем, отвлечём Афину, и Кронос вырвет оружие. Мы не можем двинуться, Хейвен.

Не может всё закончиться так. Я не верю, что Афина нажмёт на курок. Что она совершит убийство — прямо здесь, на крыше восточного крыла Йеля.

— Афина, — голос Аполлона хриплый и испуганный, — подумай.

И тогда звучит голос, может быть, самый важный для Афины. Афродита. С глазами, полными слёз, и раскрасневшимся лицом.

— Афина, жми на курок! — кричит она. — Мы справимся. Но так больше жить нельзя. Жми!

Афина переводит взгляд на сестру. Дело нескольких мгновений. Взмах ресниц. И я вдруг до конца понимаю их связь: почему Афродита всегда шла за ней, чтобы гасить её вспышки ярости, почему именно она брала на себя роль успокоительного. Но впервые понимаю и то, что значит совершить роковую ошибку.

Кронос выхватывает пистолет молниеносным движением. Афина, однако, не отпускает, борется, пытаясь вырвать оружие обратно.

— Нажми на курок, Афина! — подзуживает её отец. — Сделай, как сказала эта неблагодарная дочь. Нажми и выстрели в меня! Давай! Смелей!

Ствол всё ещё направлен на него, но такой выстрел — русская рулетка. И всё же Афина долго не выдержит: Кронос сильнее, он вырвет пистолет.

Хайдес рвётся вперёд на помощь, и Аполлон занимает его место, заслоняя меня собой. Я ухожу в сторону — раздражённая и отчаянная. Зову Хайдеса, в панике, с дикой боязнью, что его ранят.

Афина кричит Хайдесу, чтобы он отошёл. Кронос твердит ей стрелять.

И Афина стреляет. Она нажимает на курок ровно в тот миг, когда Кронос резким ударом разворачивает пистолет на сто восемьдесят градусов. Грохает выстрел. В глазах Афины распахивается чистый, первобытный ужас.

Я слышу, как Аполлон выдавливает глухое «нет», и дыхание у него обрывается, голос ломается. Кто-то ещё вторит ему, но я не улавливаю, кто: я слишком занята взглядом, который, как загипнотизированный, провожает траекторию пули.

Я не успеваю понять, в кого попали, пока тело Афродиты не оседает на землю, золотые волосы взлетают и рассыпаются в воздухе. Рядом Гермес подхватывает её на лету, не давая затылку удариться о плитку. На груди, в районе сердца, расползается алое пятно и заливает красным белизну свитера.

«Знаешь что? Я рад, что звёзд — столько. Значит, тебе понадобятся долгие годы, чтобы их сосчитать, а значит — мы будем вместе очень долго».

Глава 26. …ПЕРЕСТАЛА СЧИТАТЬ ЗВЁЗДЫ

В некоторых традициях Афродиту связывают и с утренней звездой — Эосфором, и с вечерней — Геспером. Эти образы подчеркивают её силу и красоту, соотнося их с сиянием небес.

Первое, что я слышу после выстрела, — крик. От того, от кого я ожидала меньше всего: Кроноса. Он бросается вперёд, протянув руку, словно может поймать Афродиту и заслонить её от пули, которая уже пробила её грудь. Падает на колени с такой силой, что я не сомневаюсь — он ушибся. Это крик отца по дочери, которую он любит.

Второе — голос Гермеса. Он держит сестру на руках, поддерживая её голову.

— Нет, нет, нет, нет, — твердит он как безумный. — Афродита, нет, всё хорошо, ты в порядке.

Я не могу пошевелиться. Каждый мускул парализован страхом, который я испытывала всего несколько раз в жизни. На белоснежной ткани её свитера расплывается кровавое пятно, и меня тошнит.

— Надо вызвать скорую, — вмешивается Зевс, и даже с паникой на лице он умудряется мыслить здраво. — Гера, звони. Быстро.

— Это я попала, — произносит Афина, неподалёку от сестры, с расширенными глазами и ледяным голосом. Её передёргивает. — Я её убила? Это я её убила.

Аполлон, смертельно бледный, опускается на колени, чтобы оценить ситуацию.

Гермес качает головой; его руки так дрожат, что удержать Афродиту становится трудно, и у меня наворачиваются слёзы.

— Не поздно! Звоните! Звоните!

Афродита издаёт слабый хрип, глаза приоткрываются на едва заметную щёлочку, показывая ту же яркую голубизну, что и у брата-близнеца.

— Герм… — шепчет она.

Он прижимает её к себе, укачивает, словно младенца.

— Не говори, не трать силы. Держи глаза открытыми, не говори. Всё будет хорошо. Скорая уже едет. Едет.

Афродита качает головой, смиряясь.

Лицо её покрывается потом, кожа стремительно бледнеет. Грудь судорожно вздымается, дыхание становится неровным. Она больше не может.

— Не переставай считать, Герм, — выдыхает она. — Не переставай считать звёзды.

Я не понимаю, но чувствую — это что-то личное, их тайна. И правда: Гермес отвечает:

— Ты же обещала, что сама будешь считать для меня. Всю жизнь. И скажешь число. Останься, Афродита. Останься и считай звёзды на небе. Считай. — Его голос срывается, он вот-вот разрыдается.

Она улыбается печально, но с любовью.

— Не потеряй себя, Гермес. Обещай. Продолжай жить. И…

Мы замираем в ожидании конца фразы. Афродита тянет руку влево — туда, где стоит Афина. Манит её. Но тут же обессилено роняет ладонь на плитку.

— …не вини себя, Афина, — добавляет.

Ещё один хрип.

Гермес твердит:

— Нет, нет…

Аполлон замер, как и я, не в силах сдвинуться ни на миллиметр.

Хайдес — ближе всех. Застыл, шокированный.

Кронос рыдает, всё ещё на коленях, сотрясаемый отчаянными всхлипами. Его лицо багровое, по щекам катятся непрерывные потоки слёз.

Афродита бросает последний взгляд на брата.

— Не переставай считать, Эли.

Делает последний вдох — и задыхается на полуслове. Слеза скатывается по щеке. Тело обмякает. Она уходит так — с глазами, распахнутыми в ночное небо, в объятиях брата. С губ сходит тихая, обречённая улыбка.

— Афродита… — зовёт Гермес, не в силах осознать произошедшее. — Афродита? Афродита? Нет! Афродита! — твердит он и трясёт её.

Зевс и Посейдон подхватывают его за руки, Гера пытается принять тело Афродиты, убирает в карман телефон, с которого собиралась вызвать скорую. Афродита уже знала: это было бесполезно.

Гермес вырывается, отбивается.

— Оставьте! — кричит он. — Оставьте нас! Она ещё жива! Не трогайте, чёрт вас подери, иначе я вам морды разнесу! Дай телефон!

Зевс взглядом зовёт на помощь Хайдеса и Аполлона. Аполлон, как всегда замкнутый, старается держаться собранным. Хайдес медлит, но в итоге подходит. Они вдвоём поднимают Гермеса с земли.

И он разрывается на части. Я никогда не слышала таких рыданий. Его боль разливается в воздухе, разрывает сердце и мне. Он — беззащитный ребёнок. И всё равно, что Хайдес и Аполлон нашёптывают ему слова поддержки, он продолжает всхлипывать, дёргаться, повторять имя Афродиты.

В нескольких метрах вижу Афину. Она на коленях, к нам спиной. И лишь когда рыдания Гермеса затихают, я слышу её рвотные позывы. Она плачет и её тошнит. Кронос держит её за волосы.

— Это не твоя вина, Афина, — слышу его шёпот. — Не твоя. Это моя. Не кори себя. Не твоя вина.

С этим я согласна. Но я уверена: её это не спасёт. С этим грузом она будет жить всегда. Только хочу, чтобы она вспомнила — даже в агонии Афродита нашла силы сказать ей: «Не вини себя».

— Мы должны отвезти её в Грецию, — нарушает тишину Кронос. — Отбросить всё и устроить достойные похороны.

Никто не возражает. Но ясно, что все согласны. Все, кроме Гермеса.

Он вырывается и делает попытку заговорить, но слова не складываются. Срывается с места и исчезает за дверью крыши, быстрый, как молния.

Кронос наклоняется к телу Афродиты, но в этот момент передо мной встаёт Хайдес.

— Нам нужно уйти. Здесь они сами разберутся.

Его лицо непроницаемо. Я не понимаю, что творится у него внутри, и не хочу заставлять его говорить. Просто переплетаю пальцы с его рукой и веду туда, куда убежал Гермес.