Читать книгу 📗 "Особенности преддипломной практики (СИ) - Азарцева Анна"
Сэлгрин стоял в нашем маленьком коридорчике в торжественном костюме корпуса Странников. Белый воротничок, черный китель с двумя звездами героя на правой стороне груди, а под ними орденская планка в несколько рядов. А Сэлгрин то оказывается далеко не обычный Странник. Интересно, он нацепил на себя все имеющиеся у него регалии или в закромах еще что-то завалялось? В руках эльф держал черную бархатную папку, видимо, с документами.
Сашка не сводил с ильфарийца восторженного взгляда. Естественно, бредить пол-жизни корпусом Странников, знать всю атрибутику и звания, различия формы и рисунки петлиц, и вдруг неожиданно увидеть Странника в своем коридоре!
— Местра! — Сэлгрин склонил голову, завидев меня. Я отложила полотенце в сторону.
— Неожиданный визит, местр Сэлгрин, — поздоровалась я. — Вы просто на чай заглянули, мимо проходя, или по какому-то важному делу?
— По важному, — он с легким недоумением посмотрел на моих родителей. Матушка убрала за спину нож, отец опустил табуретку. А тут и бабуля доползла из кухни. Встала, руки в боки уперла.
— Ну, Маргарита Батьковна, — это она уже мне, оценив костюм пришельца, — Что гостя в прихожей держишь?
— Благодарю, мистир, — ответил ей Сэлгрин церемониальным поклоном, — У меня официальный визит и хотелось бы, чтобы при нашей беседе присутствовали все члены семьи местры Роговой.
Мама метнулась в большую комнату прибираться. Судя по доносящимся оттуда звукам, она просто распихивала и раскидывала вещи в шкаф, за диван и куда угодно, лишь бы влезло. Отец кашлянул и протянул руку:
— Владимир Леонидович, — А это моя мама Элла Львовна и младший сын Александр.
Сэлгрин точно так же склонил голову перед моим отцом и по простому протянул ладонь Сашке.
— Сэлгрин ди Андаре, четвертое подразделение Корпуса Странников.
— Вау! — только и смог повторить братец, тряся руку эльфа так, словно пытался ее себе на память оторвать.
— Проходите, пожалуйста! — мама позвала нас всех в комнату.
Как она умудрилась за пару минут превратить довольно захламленную комнату в стерильный музейный кабинет — уму не постижимо. Диван оказался застелен большим белым покрывалом, на котором четко видны были следы сгибов. На столе, за которым брат обычно играл в приставку, а папа разбирал какие-то свои электронные устройства, лежала теперь лишь цветастая вязанная салфетка. На нее мама водрузила старинные часы с механическим циферблатом, оставшиеся в наследство от дедушки. Окна полностью зашторены и я так подозревала, что это не случайно. Судя по большой тени за окном, матушка, что не смогла уложить в шкаф, выкинула на балкон.
Родители чинно расселись на диване, посадив в середину бабушку, как наиболее уважаемого члена семьи. Брат застыл статуей рядом со Странником, не отходя от него ни на шаг. Ну а мне пришлось встать у стола.
— Уважаемая местра Рогова, — обратился ко мне Сэлгрин, раскрывая папку и доставая какие-то бумаги, — По определенным причинам его императорское величество Мартелл Шестой не может лично поблагодарить вас за оказанные ему недавно ценнейшие услуги, но он попросил меня в частном порядке передать вам благодарность от всего государства Ильфарии.
Я медленно кивнула, понимая, что сейчас будет что-то. И не ошиблась.
— Когда мы с вами разговаривали о той помощи, что вы оказали его императорскому величеству, то вами были выдвинуты определенные условия.
— Доча! — прошипела с негодованием мне матушка, а бабуля подмигнула и победно ухмыльнулась, — Моя деточка!
— Так вот, — Странник сделал вид, что не заметил семейных знаков внимания, — Исполняя обещанное, я объявляю, что государство Ильфария признает деяния местры Маргариты Роговой как неоценимые и...
— И неоцененные, — пробурчала я, припоминая, о чем конкретно был наш уговор с Сэлгрином. Деньги, драгоценности и земельный участок.
— Поэтому Ильфарийская империя со всей благодарностью передает в дар местре Маргарите Роговой участок недвижимости на территории столицы Сельфар, — Странник протянул мне лист пласт-бумаги с королевскими вензелями, — Также на имя местры Маргариты Роговой в Сильфарийском национальном банке открыт счет на пятьдесять тысяч крон, — мне в руки дали еще пару бумаг.
— Почти два миллиона! — папа быстро перевел эльфийскую валюту в арлитские деньги, а мама ахнула.
— ... А так как иномирец не имеет права ни владеть недвижимостью в Ильфарийской империи, ни открывать счета в наших банках, то Ильфарийская империя награждает местру Маргариту Рогову гражданством со всеми полагающимися привилегиями и обязанностями.
Мне в руки упала еще одна бумага.
Я ошарашенно оглянулась на родителей:
— Так я что, теперь ильфарийка, получается?
— Вот такие дела, ребята!
Братья Верренсы синхронно переглянулись и нахмурились.
Выглядели они сейчас, конечно, сногсшибательно.
Мощный торс старшего Верренса был затянут в светлую рубашку и жилет, на шею Инвар повязал темный галстук в тон. На крепких длинных ногах — черные джинсы и сапоги-казаки. Рукава рубашки закатаны по локоть, открывая накаченные тяжелой работой в кузне руки. Плюс модная стрижка с почти выбритыми висками.
И если Инвара в таком стильном костюме увидеть было неожиданно, то высокий и по-женски хрупкий Йонас в легком бледно-голубом джемпере и зеленых брючках, подвернутых у щиколоток, выглядел на удивление органично. Словно всегда так и ходил. Волосы зачесаны назад, на шее болтаются новомодные наушники на ярком шнуре.
В общем, обыкновенный брутал и типичный городской хипстер. Никто бы сходу и не опознал в этих двух парнях исконных жителей довольно архаичного по образу жизни мира.
Но на брутала заглядывались многие молодые девушки, а на хипстера — женщины возрастом постарше. Кто-то просто мило улыбался, кто-то — не сводил восторженного взгляда, а пара девиц даже попыталась неловко упасть перед Инваром. Не сработало. Во-первых, тот был закален глубокими реверансами Иржины Дивайн. Хотя, конечно, шайнвилльская мода с тугими корсетами и длинными юбками не шла ни в какое сравнение с открытыми и откровенными нарядами арлитских женщин. Короткие, порой до самого сокровенного, юбки, узкие до неприличного брюки, дерзкие стрижки и яркий макияж. Все это в первые дни вызывало у Инвара легкий шок и покраснение щек до уровня вареной свеклы, пока не привык.А во-вторых, чувства ко мне у бывшего кузнеца за прошедшие две недели так и не исчезли. Хотя, подозреваю, временно поутихли под наплывом новым эмоций и впечатлений.
Мы медленно прогуливались по университетскому парку в сторону центра города. И мне надо было подумать и разложить случившееся по полочкам, и ребятам — познакомиться с Совиным градом, ставшим их местом жительства на ближайшие пять лет. Погода была хоть и солнечная, но прохладная, начало осени как никак, поэтому я накинула на плечи теплую кофту.
— Госпожа... Эм, Маргарита...
— Марго, — в очередной раз поправила я Инвара. Ему было очень непривычно называть меня на «ты», но он старательно учился и впитывал новый для него мир с особым усердием. Как будто поставил себе целью стать своим для моего мира.
Чтобы стать своим и для меня.
Я это оценила. Видела, как ему было сложно принимать то, насколько моя привычная жизнь отличалась от той, что предлагал мне он. Автомобили и квадроциклы, метро и самолеты, небоскребы с исчезающими в облаках этажами, супермаркеты, в которых можно найти почти любой продукт в двадцати вариациях, компьютер и искрофон со свободным доступом к такому массиву информации, что и у арилитца порой от него голова кругом идет.
И женщины. Женщины, которые работают наравне с мужчинами. Развлекаются наравне с мужчинами. Ведут себя так же раскованно, как мужчины. Которые свободны в своем выборе и сами решают, кем они хотят быть и как хотят прожить свою жизнь.
— А чего от вас хотели в деканате?
— От тебя...
— Да, от тебя.
Я коротко вздохнула.
***
Деканат я посетила позавчера, сразу же после неожиданного визита Сэлгрина. Хотя «посетила» будет не совсем уместным выражением. Странник попросту приказным тоном распорядился мне одеться, спуститься вниз и ждать его у машины. Сам остался о чем-то переговорить с моими родными, куда включил даже младшего братца. Вышел Сэлгрин минут через десять и все это время я стояла на улице на холодном ветру и усердно делала вид перед соседями, что не имею аболютно никакого отношения к роскошному лимузину с посольскими номерами.
