Читать книгу 📗 "Анархия в школе Прескотт (ЛП) - Стунич С. М."

Хаэль.

Я встала на ноги и побежала, истекая кровь и сломленная, но не поверженная.

Нет, никогда не поверженная.

Никогда.

Каллум Парк

Дестью минутами раннее…

Пахло бедой.

Я точно это знал, потому что ловил намек на нее, прежде чем случится какое-то дерьмо. На вкус это предчувствие было как мокрая медь на языке, а запах был резким, как спирт для растирания. Еще до того, как мой телефон завибрирует в кармане из-за входящего сообщения, я это чувствовал.

Что-то не так.

Проигнорировав монотонные слова учителя моего первого занятия, я достал телефон из кармана и уставился на сообщение от Бернадетт.

Бред сивой кобылы.

Интересная фраза, не так ли?

Вообще-то ей около ста лет. Согласно, «Словарю просторечия от 1811 года», вы можете сказать: «Он нашел гнездо кобылы и смеялся над яйциами»³², чтобы описать сумасшествие. На протяжении того же периода, эта фраза так же стала обозначать место, ситуацию или условия грандиозного смятения или беспорядка. Как, скажем, если бы кто-то посеял после себя хаос. Такое употребление произошло, скорее всего, из-за неправильного понимания оригинальной фразы.

И вот, почему она была идеальной для нас в качестве кодового слова.

Она значила хаос, но лишь для некоторых людей. Все остальные истолковывали не правильно, и смысл менялся. Только мы точно знали, что эта фраза означала для нас.

Я встал со своего стула так быстро и так тихо, что, казалось, никто в классе не заметил. Мои шаги были всего лишь шепотом, когда я крался вдоль задней стенки класса и вышел в коридор.

В любой кризисной ситуации я в первую очередь думаю к Бернадетт, а потмоу, сразу пошел в класс мистера Дарквуда в главном зале. Еще до того, как я завернул за первый угол в этом направлении, услышал тяжелую поступь шагов, идущих в мою сторону.

Не раздумывая, я запрыгнул на металлические шкафчики, которые были выстроены в ряд по обеим сторонам вдоль коридора, и ожидал увидеть, кто же шел такими уверенными, сильными шагами.

Два мужчины завернули за угол, на них были лыжные маски, и они держали пистолеты с глушителями.

Палачи.

Палачи «Банды грандиозных убийств».

Им потребовалась секунда, чтобы заметить меня, но мне было достаточно этого времени, чтобы достать нож из кармана моих шорт и швырнуть его в горло первому мужчине, словно я играл в дартс. Лезвие впилось в его горло, хлынула кровь, когда он нажал на курок своего оружия и несколько раз выстрелил в потолок и, так получилось, в своего партнера, пока он метался и залил весь пол в школе Прескотт кровью.

Сработала система тревоги, автоматическая система, оповещающая о нападающем на школу стрелке в кампусе. Это примерно соответствовало уровню развития наших технологий здесь, в Прескотте. Здесь не было автоматических замков на дверях кабинетов, никакой прямой трансляции с камер наблюдения, по которой можно было бы проследить за передвижениями злоумышленников.

Это было тем, с чем Хавок придется разобраться лично.

Пока двое мужчин боролись и истекали кровью в коридоре, я опустился на колени и убрал вентиляцию, которая находилась прямо над моей головой, заползая в металлический трубопровод, который был тщательно укреплен с единственной целью — удержать мой вес. Мы внесли это изменение во десятом классе, но у нас никогда не было причин этим воспользоваться.

Сейчас я был за это безмерно благодарен.

Как только я проскользнул в трубопровод, то достал маску скелета из моей толстовки и надел ее, пробираясь по коридору в сторону класса, где училась Бернадетт. В моей голове не было места панике. Паника никому не помогает.

Вместо этого я сосредоточился на том, чтобы быстро, насколько это было возможно, добраться до нее, не стараясь при этом скрыть звук своих передвижений и предпочитая скорость скрытности. Сирена продолжала гудеть, когда направился за угол и остановился. Отдаленный вой привлек мое внимание, а за ним вскоре последовал такой же надо мной.

Я тут же понял, что первым звуком была Бернадетт.

Я пополз так быстро, как мог, найдя самую быструю крышку вентиляции к месту, откуда я услышал первый вой, а потом осторожно приподнял ее, так, чтобы можно было подтянуть ее к потолку. Ложась на спину, я высунул голову в дыру, чтобы мог видеть, что происходило, а потом повис.

Да, я висел вниз головой, но я видел все, что мне нужно было здесь увидеть, не поставив себя при этом в странное положение. И я знал, что кто бы не посмотрел, для них я был чертовски пугающим.

Там, посреди беспорядка, была Бернадетт. С северного конца коридора на нее шли восемь вооруженных мужчин, пока она боролась с девятым.

Она была не в силах понять, что я чувствовал к ней, но я знал. И причина этого в том, что она жила не только для себя. У нее были мечты, даже если она в них не признается. Мечты о поэзии, путешествиях и открытиях. Когда я лишился способности танцевать, я чувствовал будто потерял все, что делало меня человеком.

Все, кроме Бернадетты, пламени детства, которое разгоралось в моем холодном сердце, как адское пламя. Повсюду были тени, но хотя бы был один лучик света. Для меня этим светом была она, единственный источник света в уставшей душе.

Я потянулся наверх и взял пистолет, прикрепленный скотчем к воздуховоду над моей головой, используя ноги, чтобы удержаться, когда я сделал два самых простых выстрела. В возникшей суматохе я перевернулся на живот и, используя руки как рычаг, выбрался из ямы.

Это почти весело. Или было бы, если бы Берни не была в опасности.

Нежеланный смех вырвался из моего горла, когда я спрыгнул на корточки и тут же поднял пистолет, прицелившись и выстрелив одному мужчине в затылок, прежде чем встать полностью.

Когда я поднялся, то прицелился в другого.

Берни была быстрой, используя время, которое я только для нее выиграл, чтобы выйти из школы. Она либо убегала, либо шла за оружием, которое мы прикрепили к нижней части одного из мусорных контейнеров. Я ставил на последнее. Бернадетт не из тех женщин, которые бежали от пугающих ситуаций. У нее может и было слишком большое и слишком доброе для этого мира сердце, но она не сбегала.

Она не трусиха.

Оставшиеся мужчины начали стрелять в меня, но я нырнул в один из альков, а затем ударил кулаком об дверь позади меня в очень различимом ритме. Один из нашей команды открыл, впуская меня, а затем так же быстро запер ее на замок.