Читать книгу 📗 "Ткач (ЛП) - Робертс Тиффани"

Огненный шторм столкнулся с пробирающим до костей холодом. Ему нужно оторвать эту руку от тела самки, нужно разорвать ей горло жвалами, нужно убивать, и убивать, и…

— Подчиняйся, — потребовала Улкари откуда-то сбоку, — или мы покажем тебе, что наша королева сделала с первым из этих существ.

Ужас и ярость закружились внутри Рекоша, такие же мощные и неистовые, как самый сильный шторм, который когда-либо обрушивался на Клубок. Он встретился взглядом с Ахмьей.

Ее веки взлетали и опускались, а свет в глазах быстро тускнел. Но страх в них оставался очевидным на протяжении всего времени, с оттенком отчаяния, пока ее борьба продолжалась, слабея с каждым ударом сердца. Слезы текли по ее щекам.

Все, что нужно было сделать Нуриганас, это усилить хватку, и…

И Ахмья умрет.

Простое сокращение мышц, и пара Рекоша будет отнята у него навсегда. Прежде чем он успел бы сказать хоть слово, прежде чем он смог бы приблизиться, прежде чем он смог бы даже моргнуть, она умрет.

Мне очень жаль, кир’ани ви’кейши.

Улкари и двое самцов уже хватали Рекоша, когда его внезапно онемевшие ноги подкосились, и он упал на колени. Они стянули с него сумку, заломили руки за спину и связали их вместе, впиваясь когтями в шкуру во время работы.

Он знал, что сейчас это не имело значения, но его сердца дрогнули при мысли о потере платья. Подарка для Ахмьи.

Нуриганас освободила пару Рекоша.

Ахмья упала и рухнула вперед на четвереньки. Опустив голову, с растрепанными волосами, она прерывисто кашляла и отчаянно хватала ртом воздух.

Рекош рванулся вперед, но самцы крепко держали его.

— Ахмья, — прохрипел он, потянувшись к ней.

Улкари встала перед ним, схватила за волосы и рывком подняла на ноги.

— Мы поймали ткача. Она будет довольна.

— Надо убить его, — прорычал один из самцов, клацнув клыками. — Не стоит хлопот.

Рекош не мог видеть свою пару, но все еще слышал ее затрудненное дыхание и резкий кашель. Его сердца бешено колотились, а страх и ярость оставались сводящей с ума бурей.

— Ты потерял веру, Вулджаз? — спросила Улкари, не отводя взгляда от Рекоша.

— Нет, — ответил Вулджаз приглушенным тоном.

Руки Рекоша сжались в кулаки, и когти вонзились в шкуру. Боль, которую он должен был чувствовать, оставалась вне его досягаемости.

Прямо как его пара.

Улкари дернула голову Рекоша назад, заставляя его посмотреть на ее покрытое пеплом лицо.

— Свяжи это отвратительное маленькое существо. Мы приведем их, чтобы сделать подношение нашей королеве.

ГЛАВА 26



Рекош разрывался на части, когда двигался к вражескому лагерю с парой Когтей.

Все его мысли, чувства и инстинкты находились в конфликте. Страх и ярость продолжали сражаться в его душе. Ему нужно было биться за свою пару, освободить ее, убить всех, кто угрожал ей. Но если он сразится, они причинят боль Ахмье.

Они убьют ее.

Действовать означало бы приблизить ее конец. Продолжать подчиняться — только отсрочило бы неизбежное.

Эти вриксы, все еще фанатично преданные Зурваши, не пощадят жизней Рекоша и Ахмьи. Какой бы выбор он ни сделал, конечный результат будет тем же самым.

Он не мог этого изменить… Но и принять не мог. И последние угольки надежды боролись в нем за то, чтобы не угаснуть под безжалостным потопом реальности.

Внутренняя борьба терзала его сердце, когда они достигли места назначения.

Лагерь окружал барьер из ветвей и терновых кустов. Рекош и его друзья иногда создавали такие барьеры для защиты своих лагерей, используя их для отпугивания чрезмерно любопытных или голодных зверей. Но он никогда не видел настолько высокого и длинного, как этот.

В центре тернового кольца стояло высокое дерево, к которому на толстых шелковых нитях была подвешена круглая платформа. Два Когтя с зазубренными копьями в руках жестикулировали с вершины.

Улкари толкнула Рекоша в Лагерь, достаточно сильно, чтобы заставить его споткнуться. По его спине пробежал жар, исходящий от того места, к которому она прикоснулась. Это был зуд под шкурой, который невозможно почесать. Бурление в животе, которое никак не желало утихать.

— Может, мне идти впереди, раз тебе нужно ускориться? — проворчал он, с силой натягивая свои путы. Шелк скрипел и впивался в кожу, но не поддавался ни на пядь.

— Закрой рот, — прорычала Улкари, ударяя его по затылку тупым концом копья.

Он снова споткнулся, глухой удар эхом отдался в черепе. Но боль, как и многие другие ощущения по всему телу, была отдаленной. Тупой. И у него возникло искушение рискнуть навлечь на себя еще один удар, обернувшись, чтобы украдкой взглянуть на Ахмью, которую со связанными за спиной руками и ногами несла на плече Клык, как зверя на убой.

Рекош стиснул зубы и сжал кулаки, сдерживая новую волну гнева. Он ничего не мог поделать с этой эмоцией. Пока нет, пока не представится возможность…

Или пока он не создаст ее.

Итак, он заставил себя изучать лагерь. Внутри было множество строений, укрытий, сделанных из дерева, шелковых веревок, ткани и листьев. Большинство выглядели так, словно находились под воздействием непогоды по крайней мере несколько восьмидней.

Под некоторыми из этих укрытий было сложено оружие — боевые копья и зазубренные пики, топоры из черного камня, шипастые дубины и кожаные щиты. Хотя он не мог сосчитать их все, пока двигался, оружия было гораздо больше, чем вриксов, даже если добавить двух дозорных на платформе к группе из восьми, захвативших его и его пару.

Этот лагерь был создан не просто для выживания. Как и Острие Иглы много лет назад, это был плацдарм для атаки. Это был военный лагерь.

И хотя Острие Иглы было в нескольких днях тяжелого пути от Калдарака, это место находилось менее чем в одном дне пути от дома Терновых Черепов.

— Вы вернулись раньше, чем ожидалось, — крикнула самка впереди глубоким, властным голосом, привлекая к себе внимание Рекоша.

Самка носила украшения, типичные для Клыков при Зурваши — широкий кожаный пояс, горжет из кожи ятина с золотыми лентами на шее, золотые повязки на руках и украшения, инкрустированные сверкающими драгоценными камнями. Но эти атрибуты сочетались с длинными ниспадающими белыми шелковыми накидками, напоминающими одеяние говорящих с духами. По ее лицу были размазаны три полоски бледно-серого пепла: одна по центру, между глаз, остальные по обе стороны от них.

Другая самка, одетая точно так же, стояла рядом с ней и чуть позади. По бокам от них находились пара самцов в изодранных, перепачканных сажей шелковых накидках.

— Верховная речица Оганкай, — Улкари ударил ногой по задней части тела Рекоша, заставив его опуститься на суставы ног. — Мы вернулись с неожиданной наградой.

В нескольких шагах от Рекоша Нуриганас шагнула вперед, наклонилась и опустила Ахмью на землю. Женщина со стоном рухнула в грязь и завалилась на бок. Ее темные волосы были взъерошены, а кожа грязная, в синяках и царапинах.

— Ахмья! — Рекош бросился к ней, но был остановлен Улкари, схватившей его за руки и перенесшей больший вес на задние конечности. Его ноги упирались в землю, ища опору, чтобы толкнуться вперед, но они только скользили и царапали почву.

Оганкай шагнула ближе к Ахмье, наклонив голову и сверкая красными глазами.

Улкари обхватила толстой рукой шею Рекоша, когда его борьба приобрела новый отчаянный характер.

Он выдавил имя своей пары, все его внимание сосредоточилось на ней — и на приближающейся к ней массивной самке. Ахмья никогда не выглядела такой маленькой, такой беспомощной, такой хрупкой, даже рядом с Ансет или Налаки.