Читать книгу 📗 "Майор, спеши меня любить (СИ) - Кир Хелен"

Шаги …

Поднимаю голову, прислушиваюсь. Голоса вроде бы. Мало ли кто там ходит, дом-то многоквартирный. Но на душе все равно тревожно. Встаю. Слоняюсь по квартире, трогаю вещи. Больше всего на свете хочу, чтобы Юматов вернулся домой.

К сожалению, невозможно. Его работа пороховая бочка. В любой момент вызов и все. Жизнь не течет по обыденному сценарию, она у них черт знает что такое. Мешать нельзя, ныть нельзя, можно лишь ждать.

Я все понимаю.

И все равно хорошо. Он супермужчина. Просто лев. Уверена! Других у меня не было, а надо ли? До сих пор колени ходуном от слов, ласк и всего остального. Ох, уж это «все остальное». Могла бы хоть на секунду представить, что «это» вот так происходит.

Дрожь разбивает.

Миша мощь! Он ласковый нежный смерч, мощный гепард в обличье человека. А-а-а! Я по уши! По макушку. Я утонула в Громобое. Он мой бог. Знать больше никого не хочу и не буду, только бы все было так, как обещал.

Что за …? Принюхиваюсь. В квартиру проникает запах горелого. Так воняет ужас. Срываюсь к глазку, потому что на лестничной клетке начинается движение. Отодвигаю металлический язычок, а там и правда соседи стоят. Шум. На верху горит квартира кажется. Прямо над нами.

Не могу разобрать кто что кричит. Наизнанку выворачиваюсь, бесполезно. От едкого дыма закашливаюсь. В голове бомбит, что делать? Бежать? Куда?

Меня клинит по полной. Ловлю ступор, ни туда ни сюда. Сдвинуться не могу никак. Как примерзла к полу.

- Едут пожарные! – кричит кто-то. – Сейчас будут.

- Я детей вынесу. В машине переждем. Дыма жесть сколько.

- А я смотрю шмыгнул кто-то, - старческий голос. – Так и знала. Наркоманы! Больше некому.

- Выходите! – мужской голос перекрывает всех. – Задохнуться хотите?

С трудом отрываю ноги, иду в комнату. Как во сне натягиваю спортивный костюм, носки теплые. Глазами рыщу по поверхности, ищу ключи от квартиры. Вытягиваю связку. Идти на улицу придется, иначе и правда отравлюсь.

Набиваю сообщение Мише. Одна галочка, все. Оно даже не доходит. Юматов не доступен.

Оглядываюсь на дверь. За окном сирены машин, шум, грохот в подъезде. Слышу, как стучат по дверям, призывая оставшихся людей покинуть квартиры. В нашу тоже барабанят.

Беру куртку и шапку, ключи. Отпираю.

- Девушка, выходим на улицу.

Пожарный беспокойно смотрит на верх, оттуда слышен треск. Запах ужасный. Лицо мужчины в копоти, одни зубы блестят. Мимо бегут его товарищи со шлангами. Он что-то им кричит в след.

А у меня пол из-под ног уплывает.

- Вам плохо?

Киваю.

- Я провожу до машины. Там скорая. Давайте руку. Ну! – понукает он.

Протягиваю и попадаю в крепкий хват.

20. Опасные сомнения.

Спрыгиваю в сугроб. Парковка шиздец, все завалено. У павильона стоит брат, ждет заказ, мрачно попыхивая сигаретой. Вид еще тот. Лютый, как демон. Девушка за кассой боязливо окликает, протягивая стаканы. Сгребает молча. Качаю головой, хоть бы спасибо сказал.

После Яны хочется обнять мир. Меня ведет, как малолетку. Ага, так. Забыл, что за чувство кайфовать от девушки. А ведь не было такого, чтобы внутри пляска не утихала после секса. Бушует тело, не слушается.

Пока иду, сгребаюсь. Понимаю, что за лютующей эйфорией крадется такой же лютый пиздец. Надо собраться и действовать. Но пока он не настал за грудиной рвет до искр.

Моя. Невинная. Хрустальная. Нежная. Моя!

Никуда же не отпущу теперь. Без вариантов.

- Че лыбишься? - прижигает чернотой злого взгляда.

Ясно. Штырит, как всегда. Забираю кофе молча, отпиваю. Даю брату немного выдавить скопившегося яда. Пока не проблюется не успокоится.

- Пошли в машину, - не глядя на меня, бросает.

Усмехаюсь. Походу отравы выше ноздрей скопилось. Ни хрена не проходит.

Все. Походу крышка. Допиваю одним глотком, прыгаю в тачку. Умащиваюсь на сиденье. Федька вроде здоровый, но тачка кропаль. Сколько раз говорил, купи нормальную. Недовольно размещаюсь, готовлюсь морально к пиздецу. Шкурой разматывающий подход ощущаю. Осталось недолго.

- Говори сразу, – тянуть не хочу.

Брат хмурится сильнее. Между нами повисает осязаемая неприязнь. Понимает, что защищать Яну стану. У меня на роже написано все. Федя соображает — впервые в жизни накрыло. А когда меня кроет, на все насрать.

Зло давит смешок. Резко разворачивается, почти утыкаясь в мой лоб. На вспыхнувшем порохе давлю в ответку.

Без слов принимает. За пару секунд сдается, отступает. С рыком сдирает пленку с пачки, кромсая и ломая, вытаскивает сигарету. Пальцы ходуном от ярости. Щелкает зажигалкой, огонь срывается. Со злости ломает пластик.

Вытаскиваю свою и сую, подкуривает. Глубокой тягой сразу половину глушит.

Мне ясно. Все сука ясно. Попадос конкретный. Готовлю отступные пути, просчитываю, где подстраховать Яну. Если …

- Она воровка.

Разворачиваюсь корпусом. Они там в уме? Какая она на хер воровка?

- С какого перепуга?

Бред. Все, что угодно можно пришить, доказать еще надо. И есть во всей истории странное непонятное, какого мазая ориентировки пришли? Янка преступница мирового значения?

- Короче, – выбрасывает окурок в окно, – ориентировки прислали аккуратно. Не на все отделения. В Ленинский еще и в Коминтерновский. На наш отдел особое внимание. Выясняю почему только на три, есть мысли по этому поводу.

- Что украла Яна?

- Вроде драгоценности на охулиард. Особой ценности, – раздраженно щелкает по рулю. – Ты рассмотрел кулон?

Федя видел его.

Запрокидываю голову назад, выдыхаю. Видел. Конечно, блядь, видел. Яна сказала, что это память матери. Не дешевая побрякушка. Там камень реально дорого стоит.

Хорошо, даже если украла. Допустим. Кому бы его загнала? Да ее бы в первом ломбарде запалили. Такие побрякушки на рынке не продашь, все поделено по сферам. Это очень опасно.

Девочка не дурочка, так что в версию с воровством слабо верю.

Озвучиваю Феде, он соглашается. Но есть наши доводы и есть доводы начальства. Если меня выведут на то, что Одинцова у меня – нам пиздец.

Яну надо прятать и разбираться. Иначе разберутся другие сразу, быстро и не в пользу.

- Федь, там выше бери. Кулон не то, понимаешь. Либо Яна разменная монета, либо за ней кто-то из самой вышки маньячит. Другого не вижу. Остальное, – пожимаю плечами, – херня выдуманная.

- Возможно. Ее надо увозить, – прямо перед собой упрямо в лобовуху пялится. – Не отдашь же? – усмехается язвительно. – Влюбился, придурок?

Вылетает сокрушенно, с огорчением, будто услышал, что я отбитый на голову нарк. Надувает щеки, яростно фукает, закатывая глаза.

- Да. Прикинь. Что теперь? – упрямо подтверждаю. – Такое бывает, Федь.

- Деби-и-ил, – искренне сочувствующе соболезнует. – Ох и деби-и-ил, – хлопает по лбу. – Ты следак, Мих. Какая баба, ну скажи? Ты – майор! Зачем тебе все это? Мало дерьма было в прошлом? Ведь еле вылез, Мих.

- Хватит, – обрубаю. – Не надо, Федь. Давай все со мной останется. Распространяться не собираюсь, прими как факт. Помогаешь Яну спрятать?

Брат стонет, будто внезапно пульпит открылся. От злости трясется и бесится. Ничего, перетопчется.

- Ты хоть понимаешь, если за жопу возьмут, к кому обращаться придется? – тычет в грудь. – Сдюжишь?

Немею. Отворачиваюсь к окну. В ту сторону думать нет желания.

- Надеюсь до этого не дойдет. Сам справлюсь. Поехали, – срываюсь, не выдерживая накала. – Хватит стоять.

Матерясь сквозь зубы, брат заводит мотор. Спокойно, сейчас приедем послушаем, оценим обстановку, потом решим. Прорвемся. Хер им, а не Яну.

Собираю в кучу, все что имею. Мотаю, как старый диафильм. Вроде все за одно цепляется, нащупываю, наматываю клубок. Местами очень неприглядно выходит, но человеческая жизнь в принципе не шоколадная конфета в красивой обертке. Янка-Яночка, куда же ты моя девочка влипла-то? Ядвигу надо прощупать и чем скорее, тем лучше.