Читать книгу 📗 "По рукам и ногам. Книга 1 - Шеол Анна"
– Ну нет, только не в губы, – нахмурился он.
– Почему? А… Ах да, – перед глазами яркими вспышками пронеслись одна за другой сцены из прежней жизни, из «Шоколада». Наверняка, Ланкмиллер в силах примерно представить, как это было. То, что это осталось в прошлом, совсем не значит, что этого не было вообще. Он хорошо это понимает. Мне стало мерзко от себя самой, и я сделала попытку тихонько отползти от мучителя, но он взял меня за подбородок, сжимая щёки так, что стало больно.
– И что, это всё?
– Не знаю, чего ты ещё от меня ждёшь, – голос ослаб.
Неосознанно сжимаясь, я опустила взгляд, чем вызвала ланкмиллерское:
– Посмотри мне в глаза, милая. Почему ты такая зажатая у меня, скажи? – Эта сахарная ласка в голосе совсем не обещала его снисходительности. Как раз напротив, тут стоило испугаться.
Наверное, выражение моего лица было очень смешное, но Ланкмиллер ни разу не улыбнулся. Я несколько раз пыталась честно поднять глаза, но через секунду опускала снова. У Кэри был неприятный тяжёлый взгляд, как будто он в чём-то меня обвиняет. Но он на всех так смотрит, кажется. Я просто не могу к этому привыкнуть. Глаза начало щипать. Я инстинктивно отстранялась от него, но издеватель только выше задирал мой подбородок. Он закончил эту пытку, когда казалось, что почти что прожёг во мне дыру. С изучения глаз перешёл на шею. Я слабая, оказывается. Отвратительно.
Кончики его пальцев очертили линии вен, проступавшие под кожей, коснулись ямочки меж ключиц. Я почти даже расслабилась, но Ланкмиллер неожиданно схватил меня за горло, почти перекрывая дыхание. Кажется, он не совсем осведомлён о том, от каких махинаций человек может умереть, а от каких ещё не очень.
Запрокинув голову, даже можно было дышать, но чёрные точки перед глазами мне решительно не нравились. Ну давай, задуши меня, и покончим с этим. Но Кэри медленно отнял руку, изучая оставшиеся на коже следы.
– Восхитительно, – выдохнул он. – Тебе подойдёт ошейник.
А тебе топор в голове.
– Теперь ещё и ошейник? Ланкмиллер, ты издеваешься, – тоскливо простонала я.
– Хозяин, – настойчиво поправил Кэри, отвлекаясь на шкаф со своими игрушками. Мне туда даже смотреть не хотелось, но, едва взгляд упал на ошейник, я даже пожалела краешком сознания, что мучитель меня всё-таки не задушил, как цыплёнка.
Этот был почти как тот самый. Тот, который Кэри заставил меня самостоятельно выбрать. Я ткнула тогда в первый попавшийся, но сейчас бы узнала его сразу. Широкий, кожаный, почти что без излишеств. К нему ещё толстый чёрный шнур привязан был.
От холодного прикосновения к шее я вздрогнула.
– Хозяин? – Я поймала себя на том, что слежу за его руками, ожидая пощёчины. Как будто у меня получилось бы увернуться.
– Хорошо, – одобрительный тон, кивок. По нижней губе скользнул его большой палец. – В постели только хозяин. За ошибки расплачиваться придётся дорого. Уяснила? – Ланкмиллер подкрепил свои слова щелчком ошейника.
– Уяснила, – совсем глухо выдавила я.
Мучитель удовлетворённо усмехнулся, дёргая меня к себе. Я вздрогнула от прикосновения к обнажённой коже – его ладонь легла на рёбра и медленно спустилась к животу. Знала, что он ждёт от меня инициативы, отклика на то, что он со мной делает, но всё, что осталось от моей храбрости и самовнушения, Ланкмиллер сам уничтожил этим ошейником и своими грёбаными гляделками, и сейчас я прикладывала усилия, просто чтобы оставаться на месте, не отстраняясь от его рук. Хотя дёрнись я, он, наверное, не заметил бы. Он был намного больше меня и намного сильнее. Почему так? Он вроде бы и не слишком жёстко со мной. Почему меня так выводит из равновесия его близость?
Кэри заметил, что кроме частого прерывистого дыхания, походившего куда больше на всхлипы, я больше не подаю особо признаков жизни. Меня, аккуратно подхватив под поясницу, уложили на подушки.
– Не бойся меня, – успокаивающе, в этот раз по-настоящему ласково прошептал мне на ухо. – Сейчас я не сделаю тебе больно.
Я слабо усмехнулась краешком губ. Смелое обещание, хозяин. Особенно учитывая то, что ты делаешь мне больно уже одним своим присутствием.
Он поцеловал кожу на шее, как раз под ошейником, и у меня перехватило дыхание. Я не сразу уловила то, как меняется отклик моего тела от его шёпота, от исходившего тепла. Оно доверяло ему, гораздо больше, чем моя сознательная часть, и это пугало, но разум слабел с жаром каждого прикосновения. Какая-то часть меня знала, что он не соврал, что пыток сегодня и правда больше не будет. Он стиснул вместе мои запястья, вжимая их в подушку над головой, вторая ладонь медленно скользнула по животу, вздымающемуся в такт с дыханием, и остановилась в самом низу.
– Тише, Кику, – выдохнули в самое ухо, – расслабься.
Я взглянула на него влажными растерянными глазами. Ты подчинил меня своей воле, ты снял все мои щиты – и, надеюсь, ради чего-то стоящего.
9. Три способа исчезнуть
Утро наступило на меня. Я не просыпалась, скорее, медленно приходила в себя, бездумно пялясь в потолок и прикидывая, какие части тела ломит больше. Я определённо не привыкла к таким активным упражнениям на гибкость. Ланкмиллер, оказывается, обожает эксперименты.
Чёрт, что мы вытворяли ночью… Быть может, для Кэри это обычное дело, а вот во мне просыпался целый фонтан эмоций от одних только воспоминаний. Жгучий стыд, чувство вины и отвращение к самой себе, все они проистекали из одного. Из странного тягучего чувства, которое упорно не укладывалось у меня в голове.
Мне всё ещё не нравился Ланкмиллер, у меня буквально живот скручивало от одной только его рожи. Но мне нравилось… с ним трахаться? Ощущать приятную тяжесть на бёдрах, его руки, вдавливающие в простыни мои запястья, чужое дыхание на щеке. Всё это словно плавило мне мозг, подчиняло волю и забирало себе контроль.
Это чувство появилось ещё тогда, в душе, но в этот раз оно было… отчетливее. Может, со мной что-то не так. Может, я просто конченая. Но, как верно заметила Николь, он может быть сногсшибательным, если захочет.
Господи, какой глубокий анализ собственной тупизны, которая явно того не стоит.
Я издала булькающий страдальческий звук, натягивая одеяло повыше, чтобы закрыться от солнечных лучей, бьющих прямо в глаза. Судя по свету, было уже где-то около полудня.
Хорошо хоть, день не пасмурный, а то кукуха и так уже критически близка к полёту. Хотя почему нет, пусть в психлечебницах тоже сажают на цепь, так хоть не насилуют. М-да, Ланкмиллер бы сейчас злорадно заметил, что я была не очень-то и против.
– Доброе утро, – довольным голосом пожелали со стороны окна. – Как настроение?
Я с мученическим стоном села в кровати. Кэри обретался на широком подоконнике с чашкой кофе.
– Поясница, – проскулила я. Засранец, если кому и надо делать массаж, так это мне… На бёдрах остались от его пальцев красноречивые синяки. – Хозяин не подскажет, случаем, где одежда?
Ланкмиллер отставил чашку.
– Ходи без одежды. Кроме меня, всё равно смотреть некому.
«Тебя одного достаточно», – чуть было злобно не огрызнулась я, но оборвала себя ещё на вдохе.
– Как чувствуешь себя? – он приподнялся с подоконника и потрепал меня по волосам, и без того дыбом стоящим.
– Как будто меня жёстко отымели, – без тени промедления мрачно сообщила я, и лишь секундой позже дошло, что мой свежий утренний сарказм совсем не далёк от правды. – У меня всё тело болит. Спина не восстановилась ещё после невероятных приключений с Генрихом. Мне кажется, пару рёбер он мне всё-таки сломал. – Я угрюмо уставилась на мучителя, натягивая на своё девственное в прошлом тело мягкую простыню, чтоб уж совсем не развратничать. – Чёрт, Ланкмиллер, капец ты буйный, сколько раз ты успел кончить? – Откинула в сторону подвернувшийся под руку вибратор.
– Мм-м… А ты? – вяло протянул он, разглядывая дно своей кофейной чашки.
А Кэри знает, как вогнать в краску одним вопросом. Хотя дело тут, кажется, не в вопросах. Насладиться плодами своих моральных издевательств Ланкмиллеру не дали: в его кармане странную мелодию заиграл телефон.
