Читать книгу 📗 "Золотые рельсы - Боумен Эрин"

— Что вы там сидите и хлопаете глазами, — поторапливает нас Кэти. — Помогайте разгружаться.

Мы начинаем с того, что нужно отнести в дом — с колыбели и ее содержимого, нескольких одеял, которые захватила Кэти. Я мимоходом подумал, что ей придется теперь до конца дней носить ту одежду, которая сейчас на ней, но, войдя в дом, понял, как же я ее недооценивал. Это не просто хижина на поляне. Это настоящее убежище, полностью оборудованное и меблированное.

Все покрывает тонкий слой пыли, но шкафы на кухне забиты банками со сгущенным молоком и бобами, мешками с кофе и вяленым мясом. Имеется и погреб с соленьями и вареньями и горой картошки. Я заглядываю в спальни — их тоже две, как и в ее доме у ручья, — и нахожу там застеленные кровати, одеяла, шкафы, полные одежды. Это дом, в котором есть все необходимое для жизни, и его содержимое выглядит абсолютно новым, нетронутым.

Похоже, Кэти готовилась к бегству много лет, словно знала, что ее договор со стрелком обернется для нее бедой и кто-то приедет на ферму, чтобы отомстить. Она выстроила этот дом очень давно, и все это время была готова исчезнуть.

— Как, черт возьми, ты заплатила за это? — спрашиваю я, ставя колыбель на стол в кухне. — Притащить сюда все эти бревна, выстроить дом… Здесь, в глуши.

— Именно, в глуши, — хмуро говорит она — А как я заплатила, не твоего ума дело. Так, мне надо выбить ковры и вытереть неимоверное количество пыли. Присмотрите за животными, ладно?

Ее уверенность, что я не сбегу, бесит меня, но, думаю, она обоснованна. Знать, что Прескотт находится где-то к югу отсюда, недостаточно, чтобы легко туда добраться. Я запросто могу заблудиться в этих соснах. К тому же с завязанными глазами я не имел возможности понять, разветвляется ли дорога и каким путем ехать, если это так. Даже если я чудом выберусь отсюда, меньше всего мне хочется налететь на Диаса или Босса.

Лучше переждать несколько дней. В конце концов, надо подумать о маме, я знаю, Босс не убьет ее, пока я на свободе.

Эта угроза позволяла все это время держать меня в узде в качестве преданного члена банды. Но если они меня поймают…

— Я помогу вытереть пыль, — предлагает Вон.

— Ты поможешь с лошадьми, — возражает ей Кэти.

— Не буду я ему помогать, — она смотрит в мою сторону, — ни с чем.

— Будешь. Вам надо кое-что обсудить, да и нужно, чтобы кто-то за ним присматривал.

Вон невесело рассмеялась.

— Невозможно присматривать за членом шайки «Всадники розы», тем более за Малышом. Идти с ним в конюшню — это полная глупость. Он меня пристрелит…

— Не буду я…

— Никакой стрельбы, пока мы здесь! — отрезает Кэти, прерывая нас. — Звуки выстрелов слишком хорошо слышны в горах.

— Значит, цивилизация не так уж далеко? — с надеждой говорю я.

— Если место нелегко найти, это еще не значит, что оно невидимое и что твой босс не найдет нас, если мы примемся палить, как продувшиеся игроки в покер. Охотиться будем, ставя ловушки и силки. Никаких ружей. Если я услышу выстрел, это будет означать, что нас обнаружили и вы стреляете во врага.

— Значит, мы с ним должны поладить? — Вон указывает на нас с ней. — Ты хочешь, чтобы я сделала вид, будто не знаю, что он убийца? Я не хочу иметь с ним никаких дел!

— Придется, у тебя нет другого выхода. Либо так, либо я пристрелю вас обоих.

— Я думал, тут стрелять нельзя, — говорю я. Никто даже не улыбнулся. Обидно, это была достойная шутка.

— Объясняю еще раз, — медленно говорит Кэти, сердито глядя на нас. — Никакой стрельбы, кроме как если нас найдут, или если я стреляю в вас.

Вон выглядит напуганной, но я понимаю, это блеф. Кэти не стала бы укрывать меня вчера только для того, чтобы прикончить сегодня.

— Мне это не нравится, — заявляет Вон.

— Да не трону я тебя, — говорю я. — Даже не взгляну на тебя, если тебе так больше нравится.

— Все равно.

— К черту, — говорю я. — Я один справлюсь с лошадьми.

Я поворачиваюсь и выхожу из дома.

Я понимаю Кэти. Она надеется, что я приму предложение Вон. Она хочет, чтобы мы отправились верхом в город навестить дядю Вон, а потом не смогли найти дорогу назад, заблудились в горах и умерли от голода. В любом случае она снова исчезнет для «Всадников розы» и будет в безопасности в своем убежище, а наша судьба не слишком отяготит ее совесть, ведь она сделала для нас все возможное.

Но нет, так дело не пойдет.

Тут совсем не плохо, думаю я, и этот дом, и конюшня, и запас воды. Я мог бы укрыться здесь на несколько месяцев и уехать, когда Роуз с ребятами перестанут меня искать, а газеты объявят о моей смерти.

Я распрягаю лошадей, гнедая ведет себя дружелюбно, а соловая так и норовит укусить меня, взмахивая серебристой гривой, словно поторапливает и сердится на мою медлительность. Видно, у лошади Кэти такой же свирепый нрав, как и у ее хозяйки.

Я хватаю поводья и веду лошадей в сторону конюшни. Вон стоит в нескольких шагах у меня на пути. В руке она сжимает пистолет Джонса.

— Мне все равно, что Кэти сказала насчет стрельбы. Если ты хоть пальцем меня тронешь, пристрелю.

— Это справедливо, — говорю я.

Вон хмурится. Должно быть, она не ожидала такого ответа. Я понимаю, что нужно опасаться такого человека, как я, но не собираюсь причинять ей боль ни сейчас, ни потом. Есть черта, которую я никогда не переступлю, иначе закончу как Босс и его парни.

Похоже, Вон не поверила ничему из того, что я ей говорил. Может, лучше попробовать по-другому — не говорить ей ничего, а подождать, пока она сама все поймет.

— Я иду туда, — я киваю на конюшню. — Хорошо?

Она кивает.

— Ты можешь привести третью лошадь.

Она смотрит на свою гнедую, которая привязана сзади к фургону.

— Или иди за мной с пистолетом. Я не против.

Она стоит там, пока я веду лошадей мимо, и смотрит на меня так, словно я скинул одежду и голый пляшу на снегу.

Глава двадцать четвертая

Шарлотта

Несмотря на все обещания Малыша Роуза и на то, что он ведет себя так, словно не желает мне зла, мне не слишком приятно оставаться с ним наедине.

Но у меня нет выбора, и я помогаю с животными. Я пытаюсь загнать в хлев свиней, но они и не думают подчиняться. Им больше нравится валяться в грязи, и, поскользнувшись в мерзлой жиже в своих огромных ботинках, я оставляю их в покое и направляюсь к фургону. Если я займусь гнедой, мне придется подойти к Малышу, но еще есть куры. Я вытаскиваю три ящика с ними из фургона, несу в курятник и выпускаю. Куры квохчут и взъерошивают перья. Кэти, видимо, намеревается собирать яйца, но несколько птиц наверняка пойдут в еду, если она задержится в этих горах надолго. Я надеюсь, что к этому времени меня здесь уже не будет. Я и так потеряла слишком много времени из-за хитрости Кэти и теперь думаю, почему бы не предложить Малышу Роуза помочь нашей семье освободиться от власти дяди Джеральда.

Я беру пистолет, который оставила на столбе ограды. Им пользовались для чудовищных вещей, и держать его в руках неприятно, но пока мне не удалось выкроить минутку и попросить Кэти вернуть отцовский кольт, а приближаться к Малышу безоружной я опасаюсь.

Я нахожу его в конюшне, он ведет соловую в стойло.

— Что это с тобой приключилось? — он смотрит на мое перепачканное платье.

— Упала.

Он поднимает брови, его губы не складываются в улыбку, но я вижу по глазам, что ему смешно.

— Пыталась загнать свиней в сарай, — объясняю я, словно мне не наплевать, что он там себе думает.

— Их не надо пока запирать, пусть себе в грязи купаются.

— Пускай. Они все еще… Да бог с ними, у меня есть предложение.

— Меня это не интересует. — Он поворачивается к лошади.

— Ноя еще ничего не сказала!

— Неважно. Я не стану этим заниматься. — Он берет в руку щетку и начинает чистить лошадь.

— Могу я, по крайней мере, сказать, о чем идет речь?

— Говори, если не жаль времени.