Читать книгу 📗 "Золотые рельсы - Боумен Эрин"
И тогда я написал ей снова, хотя только спустя несколько дней понял, что было тому причиной. Все просто — я хотел ее увидеть, должен был ее увидеть. Не потому, что ждал чего-то, а потому что она одна знала меня и тем и другим — сначала имела дело с Малышом Роуза, а потом видела, как стоял перед лицом смерти Риз Мерфи. Чтобы жить дальше — по-настоящему, а не бесцельно скитаясь по городам и весям, — мне нужно было принять это в себе. И в этом она одна могла мне помочь. Если бы захотела.
Я добрался до Юмы и зашел в «Инквайрер», но она уже уволилась. Наборщица из типографии сказала, что она едет на восток и поезд отправляется сегодня. Я не мог заставить себя искать ее дом, вскрывать старые раны, если ей этого не нужно или она не готова. Так что я пошел на станцию и стал ждать там.
Решать ей.
Возможно, я мог бы стать человеком-невидимкой, если бы еще немного попрактиковался. Я занимался этим все последние одиннадцать месяцев, и с каждым днем у меня получалось все лучше. Весь мир может считать меня мертвецом или героем из какой-то легенды, но я должен знать, узнает ли меня она.
Вот она смотрит, как поезд приближается к перрону.
Двери пассажирского вагона открываются. Народ начинает входить, она идет вместе со всеми, а я немного задерживаюсь.
Я хорошо знаком с этими вагонами Южно-Тихоокеанской, с ними связаны неприятные воспоминания о скверных делах. Хотя я уже не тот человек, шрамы от ужасного прошлого остаются навсегда.
Я заскакиваю в вагон последним.
Она сидит в дальнем конце и смотрит в окно напряженно и печально, словно не уверена, что сделала правильный выбор. Или, возможно, сожалеет о своей потере. Я иду в ее сторону. Она смотрит на проход, ее взгляд скользит надо мной, сквозь меня, дальше… Но быстро возвращается. Она улавливает что-то под моей новой шляпой, что-то знакомое, и тут ее взгляд встречается с моим.
Она резко выпрямляется, прижав пальцы к губам, пытаясь скрыть расцветающую улыбку, затем медленно кивает на сиденье рядом, словно приглашая: «Садись».
И я отвечаю:
— Хорошо, Шарлотта Вон. Как скажешь.
От автора
События этой книги разворачиваются десятью годами позже, чем в «Пути отмщения». За десятилетие ландшафт Аризоны разительно изменился. Большую часть Территории пересекли железнодорожные линии, связавшие между собой поселения и изменившие жизнь их обитателей.
Во многих отношениях это было хорошо. Стало легче доставлять грузы в города и поселки. Цены на перевозки снизились. На западе стали появляться новые производства и рабочие места. Однако плата за развитие оказалась непомерно высокой. При прокладке путей пострадали коренные американцы — они были изгнаны с исконно принадлежавших им земель, загнаны в резервации или хладнокровно истреблены. Дороги строились в основном руками представителей аризонских этнических меньшинств — китайцев и мексиканцев, которые получали за свой труд гораздо меньше, чем белые бригадиры и рабочие.
А когда дороги были выстроены, это принесло убытки другим группам населения. Убавилось работы у ковбоев и других работников на ранчо. Если раньше скот приходилось перегонять по прерии несколько месяцев, теперь его можно было перевезти за несколько дней. Часто дороги даже пересекали традиционные пути перегонщиков скота. Все расширяющаяся железнодорожная сеть вкупе с необычно снежной зимой 1887 года практически уничтожили скотоводческую отрасль, которая так до конца и не оправилась.
Если источником вдохновения для «Пути отмщения» послужила легенда, то для этой книги — сама железная дорога, линии которой нарушили чей-то уклад жизни, но чьи-то жизни, напротив, соединили, — и нововведения, породившие новые отрасли промышленности и убившие старые. Огромные усилия и средства были вложены в развитие американских железных дорог, многие из которых не дожили до наших дней. Так, Прескоттская и Аризонская Центральная была достроена накануне 1886 года и заброшена всего семью годами позже. Эту дорогу, построенную несмотря на крайнюю нехватку средств, все время преследовали неприятности — сходы селей, размытие участков пути, опоздания поездов и так далее. Ее так и не восстановили после того, как в марте 1893 весенним половодьем был размыт большой участок пути.
В книге упоминается много исторически достоверных деталей относительно этой дороги. Первого января 1887 года, когда Риз и Шарлотта приезжают в Прескотт, там действительно праздновали открытие дороги. Та речь, которую Шарлотта слушает из экипажа, принадлежащего ее семье, — это слова одного из ораторов, выступавшего перед тем, как празднование завершил директор Прескоттской и Аризонской Центральной Томас Буллок. Даже грузовой вагон, наполовину превращенный в свинарник, где Риз сражается с Кроуфордом в кульминации романа, действительно существовал. Железнодорожный мастер-умелец понял, что его инструменты занимают лишь часть вагона, и выстроил стойла, чтобы обеспечить бригаду железнодорожников свежей свининой. Правда бывает удивительнее выдумки. Вы можете раздумывать над сценой в вагоне-ресторане, задаваясь вопросом, зачем такой вагон на линии, которая еле сводила концы с концами. Скорее всего, его там и не было. Но тут я вспоминаю про право писателя на художественный вымысел и признаю, что кое-что присочинила.
Вы спросите, есть ли другие авторские вольности? Да! Газета «Юма инквайрер». Ее никогда не существовало, но газеты были востребованы почти во всех приграничных городках, и потому редакция издания, в которой работают одни женщины, не выглядит чересчур неправдоподобно. В конце концов, начать выпускать газету было несложно. Сложнее было сделать ее популярной.
«Прескотт морнинг курьер» — пример такого успеха. Ее редактор Джон Мэрион сначала работал в «Аризона майнер» и даже владел ею какое-то время, а потом в 1882 году основал «Курьер». Он заслуженно имел репутацию человека настойчивого и энергичного. Правда, репортерский стиль Мэриона многие критиковали, называя его обидным, клеветническим и необъективным. Другие же считали газету заслуживающей всяческого доверия, а редактора — прямолинейным и строгим. Как бы то ни было, Мэрион, деятельный приверженец строительства железной дороги, активно пропагандировал в Прескотте это начинание. Трудно сказать, помог бы Шарлотте реальный Джон Мэрион, но если бы существовала газета, где работали бы одни женщины, такая как «Юма инквайрер», я твердо уверена, они непременно проверили бы факты и пришли на помощь девушке так же быстро, как успели бы сверстать номер.
Что до Нелли Блай, она-то уж точно должна была вдохновлять кого-то вроде Шарлотты. До публикации «Десяти дней в сумасшедшем доме» в октябре 1887 года и последующей книги «Вокруг света за семьдесят два дня» в 1890 году мисс Блай не могла похвастаться популярностью, но любая девушка, мечтавшая попасть в мир журналистики, которым управляли мужчины, наверняка следила бы за ее публикациями с восторженным интересом.
Хотя Риз и Шарлотта — вымышленные персонажи, мир, описанный в книге, вполне реален. Несмотря на многие часы, потраченные на его изучение, возможно, я что-то упустила из виду и в книгу все же попала какая-то историческая неточность. Ответственность за такого рода ошибки несу только я. Когда я писала этот роман, то ощущала, что стою на краю пропасти. В каком-то смысле Запад был «Диким» из-за беззакония, но еще и потому, что уклад жизни в нем постоянно менялся. С экспансией железных дорог и распространением современных удобств он постепенно умер. Во многих отношениях его прикончило именно железнодорожное сообщение. Ну а то, к чему придут Риз и Шарлотта в этом странном, изменчивом мире, я оставляю на откуп читателю.
Благодарности
Публикация романа — результат коллективных усилий, и я предпочитаю полагаться на проверенную команду, которая помогла мне в работе над дебютным романом «Путь отмщения».
Я хочу сказать огромное спасибо моему агенту Саре Кроу и ее команде в издательстве «Хьютон Мифлин Харкурт» — Кэти О’Салливан, Кэтрин Ондер, Мэри Уилкокс, Линде Мэграм, Лизе Ди Сарро, Карен Уолш, Таре Сонин, Каре Люеллин, Мэри Магриссо, Дэлии Гэффен, Софи Киттредж и всем, кто был так или иначе причастен к этому проекту. Я счастлива, что вы у меня есть. Плюс огромная благодарность Тиган Уайт за еще одну прекрасную обложку к первому изданию «Золотых рельсов».
