Читать книгу 📗 "В сети (СИ) - Джокер Ольга"
Вероятно, у меня синдром самозванца. Синдром, при котором возникает ощущение, что я не по праву оказался в другой, сытой жизни и в любой момент всё может рухнуть, заставив меня снова экономить.
Именно поэтому я не закрываю некоторые вопросы — особенно тот, что касается незаконности моих действий. Не исключено, что он может стоить мне свободы.
Оставаясь на месте, я слежу за тем, как Настя начинает танцевать, двигая бёдрами прямо перед моим лицом. Глубокий вырез на спине открывает линию позвоночника и гладкую кожу, подсвеченную мягким светом.
Ставка на то, что у нас будет секс, очевидна. Для меня, для Оливии, для Насти. Для всех присутствующих друзей и не только.
Я одеваюсь, вызывая такси в приложении.
Жду на улице, пока Настя припудрит нос вместе с подругами, заодно обсуждая меня, перспективы или что-то другое. Девушка Яра наверняка попробует её отговорить, только вряд ли это сработает.
Холодный весенний воздух немного проясняет голову, но не настолько, чтобы вернуть мысли в привычное русло.
Я смотрю на экран телефона, проверяя, сколько осталось до приезда машины, и ловлю себя на том, что жду совсем другого уведомления.
Моё сообщение с предложением остаётся висеть непрочитанным. Оно… до сих пор в силе. Наверное, я был груб, когда чуть ли не в лоб предложил Оливке потрахаться, но ничего другого предложить не получается, когда наше общение заходит за рамки. Причём первым их нарушаю не я. И устанавливаю тоже не я.
Водитель сосредоточенно следит за дорогой, пока Настя, не повышая голоса, шёпотом пересказывает то, что хотела бы повторить из прошлого раза.
Она запускает пальцы в мои волосы, а я нахожу в темноте податливые губы. Под ладонью — тёплая кожа. Приятная, покрытая мурашками. Я убеждаюсь в том, что на ней чулки, а не колготки, и что причиной отойти в уборную был вовсе не повод припудрить нос.
Скрипнув зубами, я провожу Настю до подъезда, взяв номер телефона, который даже не вбиваю в контакты. Разочарование между нами слишком явное, чтобы нормально попрощаться. Будет ли у нас следующая встреча — не уверен, но ей об этом знать не обязательно.
Неосознанное стремление сопротивляться очевидному, даже когда проще поддаться, адски бесит. Это не про упрямство. Это про то, что я сам себе усложняю жизнь.
Как бы ни бился во мне здравый смысл, уговаривая подняться на седьмой этаж, пока не поздно, я называю водителю домашний адрес.
Квартира встречает привычной тишиной, и я, скидывая обувь в прихожей и бросая ключи на тумбу, прохожу по коридору в поисках той самой злоебучей книги.
Она находится не сразу. И даже тот факт, что, оказывается, мы с Оливией не совпали в названии, не останавливает меня от того, чтобы сделать фото обложки.
Я не люблю чувствовать себя дебилом, но с выпирающей ширинкой и, будучи не совсем удовлетворённым развернувшимися событиями, именно им себя и чувствую, отправляя Оливии снимок с короткой припиской:
«Мы говорили о разном».
Она не в сети. И, похоже, не планирует появляться.
Я злюсь, швыряю книгу на диван и иду на кухню — заглушить эмоции алкоголем. Никогда так не делаю, но в этот раз записываю голосовое сообщение — чтобы было быстрее:
«И, кстати, хуевый из тебя психолог, Оливия. Хуевый — потому что твоя ставка не сработала».
8.
Ольга
«Так чем закончилось свидание?» — спрашивает Лекс, пока я переписываюсь с ним в пробке, опаздывая на встречу с Кариной.
Я знаю, что его «несвидание» с красивой блондинкой сорвалось. Он рассказал об этом ночью — в аудиосообщении. Довольно грубо и резко. И я не думаю, что в этом была его вина по каким-либо причинам.
Кажется, он из тех мужчин, которые легко привлекают девушек — и те готовы дать ему всё, что он пожелает.
Эта мысль в очередной раз заставляет меня пасовать перед тем, чтобы раскрыть свою личность или отправить фото. Стать одной из многих. Вряд ли я смогу удивить своего анонима, ведь за свою холостяцкую жизнь он, похоже, видел достаточно интересного, а конкурировать за внимание — последнее, чем мне хотелось бы заниматься.
Теперь я знаю, что Лекс действительно тридцатидвухлетний мужчина — с ухоженными руками, на которых проступают рельефные вены, длинными пальцами и глубоким хрипловатым голосом. Я переслушала его аудиосообщение раз сто — и уверена, что переслушаю ещё столько же.
А видео… я затёрла до дыр. Особенно ночью. То, как он лениво поглаживал женскую ногу, вызывало внизу живота приятную щекотку, будто от крыльев бабочек.
«Ничем. Это было первое и последнее свидание, несмотря на то, что кандидат дико нравится моим родителям. Они мечтали бы, чтобы мы поженились, но увы», — печатаю ответ.
«Кто у тебя родители, Оливия?»
«Они очень влиятельные люди, Лекс. И зятя хотели бы соответствующего — с нормальной родословной, образованием и карьерой».
«Понял. Значит, я вряд ли им понравлюсь».
В спину сигналят машины, и я ненадолго прерываюсь, но уже через пару сотен метров снова упираюсь в пробку и сразу тянусь к телефону. Это больше, чем зависимость. Потребность. Особенно теперь, когда я узнала о Лексе больше.
Наивно хочется верить, что причиной провала «несвидания» была именно я.
«По каким критериям не подходишь?», — удивленно переспрашиваю.
«По всем. Родословная херовая — родители запойные алкоголики. Высшего образования нет».
«А карьера?»
«Ну, раз ты воспитатель детского сада, то я — водитель маршрутки».
С улыбкой пробегаюсь по буквам, зная, что это неправда. Как и то, что сказала я. Не нужно быть особенно наблюдательной, чтобы заметить, в каких местах отдыхает Лекс, с какого уровня девушками и какой ремонт в его квартире — на снимке с книгой я увидела кусочек. И не могу сказать, что он хоть в чём-то уступает моему.
«Я видела твоих пассажирок, Лекс. Такое впечатление, что вход в маршрутку только по длине ног и глубине декольте».
Припарковавшись у бордюра возле центрального входа в кофейню, где варят самый вкусный кофе и пекут нежнейшие круассаны в городе, я прячу телефон в сумку и выхожу на улицу.
Встречи с Кариной случаются не так часто, чтобы отвлекаться на переписку, которая вполне может подождать. К тому же, я опоздала ровно на полчаса.
Как только я попадаю в заведение, задев дверью колокольчик, недовольство буквально читается на лице подруги.
Мы вместе учились в школе, а потом поступили в один вуз, но Каро не доучилась — спустя два года ушла в декрет. Она обещала, что обязательно завершит обучение, однако ещё через два года снова забеременела. Теперь она мама двух очаровательных девочек, которые требуют много внимания и заботы. Учёба и работа — давно отошли на последний план.
По классике, я заказываю латте и кремово-банановый круассан. Подруга на диете, поэтому ограничивается чёрным кофе без сахара, жадно провожая взглядом каждый кусочек, который я отправляю в рот.
Наш разговор идёт легко и непринуждённо. Есть люди, с которыми можно не видеться месяцами, но всё равно считать их самыми близкими.
Сначала я выслушиваю, как дела у Карины — как муж, дети и котёнок с откушенным ухом, которого они нашли на улице, отмыли и приютили месяц назад. К слову, подруга вовсе не из тех, кто заваливает посторонних бесконечными фото и видео своих девочек, отчаянно требуя восхищения. Она рассказывает спокойно и без излишней сентиментальности, лишь иногда с улыбкой упоминая смешные моменты.
А я обожаю слушать истории о жизни, отличной от моей — более душевной, семейной и уютно-тёплой.
Карина плавно переходит к допросу о последнем свидании, заставляя меня скривиться и слегка рассердиться.
Мы — разные.
Если подруга более практична, то я, несмотря на годы работы в прокуратуре, остаюсь чёртовым романтиком, верящим в любовь — честную и искреннюю, без подлости и измен. Размениваться на меньшее — например, на Юрия, от случайных прикосновений которого мне становилось не по себе, — я не собираюсь.
