Читать книгу 📗 "Не возвращайся (СИ) - Гауф Юлия"

Паша любит мою прическу, и я за всю жизнь её не меняла, мужу ведь нравится.

Паша предпочитает видеть меня в платьях — отлично, дорогой, я же не грузчик, чтобы в штанах разгуливать!

Паша не хотел, чтобы я ходила без него в бары и клубы с подругами, при том что сам в стриптиз заглядывал. Он-то по работе с мужиками, ему можно. А я, как обычно, кивала и соглашалась — всё что ты хочешь, любовь моя!

А еще Паша хотел… А впрочем, пошёл бы Паша к чёрту! Он всё что хотел сполна получил, даже подружку собственного сына. А я в свои годы до сих пор по его указке живу, даже внешность подстраиваю не под свои желания. До сих пор!

— Ты о прическе? — нахмурилась Соня. — Зачем, Ась?

— Хочу. И причёску новую, и стиль. Когда еще экспериментировать? Не в семьдесят же лет.

— Может, ты и права. Когда в салон и по магазинам пойдешь, предлагаю свою компанию, если она тебе нужна.

— А я сейчас и поеду. Ты свободна?

— Да, только Денису напишу, что уезжаю, — Соня достала мобильный телефон, и принялась строчить мужу.

Я взяла с нее пример, и тоже написала сообщение. Но не мужу.

— Уф, хорошо, что сначала по магазинам прошлись. Теперь пару часов отдохнём, пока мастера над нами колдуют. Ой, подождите, всё же я волнуюсь, не слишком ли это для моего возраста — клубничный блонд? — забеспокоилась Соня, сидящая в соседнем кресле напротив общего зеркала.

Мастер успокоила:

— Вам пойдёт. Никакой экстравагантности, поверьте, это элегантный оттенок, но при этом интересный.

— А, — махнула подруга рукой, — делайте. Устрою мужу сюрприз. Ой, прости, Ася, — видимо, Соня по моей натужной улыбке поняла, что моё настроение снова грозится рухнуть. — Неужели, у вас действительно всё? Конец?

— Развод, — тихо ответила я. — Жаль, процесс будет небыстрый. У Паши не одна фирма, некоторые активы на меня записаны, да и в принципе моя доля в его бизнесе есть. Еще недвижимость, накопления — всё придётся делить между нами и детьми.

В отражении поймала сочувственный взгляд своего мастера, и заметила светлый ободок на безымянном пальце. Привет, сестра-разведёнка.

Соня, честь ей и хвала, не стала произносить пустую фразу на тему того что всё еще, может, наладится. Я и сама так думала. И, как оказалось, сделала этим лишь хуже, и не только себе.

— А дети-то как?

— Дети, — вздохнула я, — детям плохо. Глеб съехал к друзьям. Он всё гладко мне объяснил про взросление, желание пожить отдельно, подумать… но я такая дура, Соня! Такая дура! Прогнала Пашу, потом приняла обратно, и через день снова прогнала. И всё это на глазах Глеба и Лики. Была бы дочка постарше, думаю, тоже бы съехала из такого дурдома.

— А Лика?

— Еще более замкнутой стала, — я поморщилась как от зубной боли. — Она и так с раннего детства серьезная, только с Глебом перешучивалась, а принцессу включала только при Паше — на нём это работало, и обоим было в радость. А теперь Глеб съехал, Паша — тоже, и Лика отказывается с ним общаться. И разговоры не помогают, для Лики важнее действия.

— Ты упоминала что Лика с Пашей помирилась, — заметила Соня.

Тут уже я махнула рукой.

Когда я во второй и последний раз прогнала Пашу, Лика обиделась. Сначала на меня. Затем на отца, подумала, что на этот раз он ушёл сам. Разумеется, я не стала рассказывать дочери про сообщения Тамилы, лишь попыталась донести что мы с папой попробовали наладить отношения, но не вышло. И дочку этот ответ не устроил. Либо она сама всё поняла, потому не разговаривает с Пашей. Либо же таким образом хочет заставить его вернуться.

Соня словно мысли мои прочитала и спросила:

— А Паша что? Согласен на развод, или пытается вернуться?

Сердце уколол этот болезненный вопрос подруги. Я твердо решила перестать быть тряпкой, развод — дело времени, но черт возьми, неужели я не стою того, чтобы пытаться меня вернуть?! Я так сильно люблю Пашу, что решилась на самообман, обратно его принимала, и если бы не сообщение Тамилы, сумела бы проглотить все былые оскорбления. А он…

— Не пытается, — прохрипела и прочистила горло. — Приезжает, с Ликой пытается разговаривать. Меня игнорирует. Плевать ему, Сонь: со мной или без меня. Еще и ведёт себя при встречах так, будто не он, а я предательница, и по отелям с мужиками таскалась.

— Наверное, кризис среднего возраста: жестокие поступки, молодые девочки, красная машина.

— Красную машину Паша пока не купил. Хотя еще не вечер. Может, сегодня приедет как раз на красной новой машине, я ничему не удивлюсь.

— Вы сегодня видитесь?

— Да, — вздохнула, тяжело это для меня — Пашу видеть, и делать при этом вид что не оскорблена до глубины души его изменой и пренебрежением, нежеланием даже попытаться меня вернуть. — Сейчас Лика у Пашиной сестры, скоро она завезёт её домой. Глеб приедет на ужин, хоть покормлю его нормально. Паша говорил, что приедет с детьми увидеться.

На этом лимит моей общительности иссяк. Даже Соне я не смогла признаться что Паша вполне может забить на встречу с Ликой. Позавчера он тоже писал мне что приедет в семь вечера, и… не приехал. И даже телефон отключил. Явился утром: вымотанный, под глазами синяки были как после бессонной ночи. Еще одна оплеуха мне.

— Рисково, — Соня оглядела меня, когда мы прощались на парковке. — Но мне нравится. Только непривычно, но тебе очень идёт.

— Спасибо, — обняла и поцеловала подругу. — И за разговор тоже спасибо. Мне пора, через полчаса Лика дома будет, нужно готовить ужин.

И ждать Пашу. Ждать, и думать с кем он был, и куда поедет после, проводить свои бессонные ночи.

Глава 28

ПАША

Стою перед зеркалом, и прихожу к выводу: выгляжу я откровенно дерьмово.

Я никогда на свой возраст не тянул, пацаном даже в двадцать не выглядел. Потом Асю встретил, впахивал как проклятый, морщины рано появились.

Мне сорок, но сейчас можно дать лет на пять больше.

Зажал между пальцев прядь волос, дернул. Выдохнул с облегчением — не выпадают.

— Тук-тук, — в палату вошла Инна, в её ладони крупный апельсин. — Ну что, пациент, как себя чувствуем?

— Я в норме, — пригладил взъерошенные волосы, и обратил всё внимание на Инну — стоит напротив, улыбается, апельсинкой жонглирует. — Сейчас домой поеду.

— Паш, не нужно передо мной лицо держать, мы ведь не просто врач и пациент, мы еще и друзья.

— А как же врачебная этика? — улыбнулся ей, даже полегчало немного, тошнота отступила.

— А мы никому не скажем, — она заговорщицки подмигнула, и протянула мне апельсин. — Угощаю. А вообще я серьезно, Паш, не храбрись, не говори мне что в норме. Я, как медик, отлично знаю, что такое химеотерапия.

— Раз знаешь — не задавай вопросы про самочувствие! — рыкнул, и тут же стало не по себе от чувства вины. — Черт, прости, Инн.

— Всё в порядке, — отмахнулась она. — А теперь серьезно расскажи мне как себя чувствуешь, это важно.

Как я себя чувствую? Примерно так же, как и выгляжу — погано.

— Так себе. Позавчера к детям должен был поехать после работы. Домой заехал, принял душ, переоделся. Даже в коридор вышел. Наклонился, чтобы обуться, и меня выключило.

— Обморок? Почему не сказал сразу? Паша, я же просила!

— Не обморок, — поморщился, вспоминая то своё состояние. — Руки онемели, голова чугунная стала. Тошнило, но не рвало. Сел на пол, к двери спиной прислонился, пытался отдышаться. Обо всём забыл, даже о своём имени. Как до кровати дополз — не помню. К детям так и не попал. Проснулся уже утром.

— И поехал на работу, — Инна неодобрительно покачала головой. — Паш, твоё состояние нормально. Первый цикл терапии — четырнадцать дней, позавчера тебе вводили препарат, о воздействии на организм ты знаешь.

Знаю, да. Тошнота, головокружение, поганая координация и отсутствие аппетита. И еще до хера малоприятных побочек.

— Работать меньше не пробовал?

— В четырех стенах я сидеть не привык.

— Ты хоть кому-нибудь из коллег расскажи про диагноз. Паша, это важно. Не обязательно всем объявлять о лейкозе, но хоть кто-то кроме врачей должен знать, чтобы помочь в случае надобности. Раз жена не может быть рядом, то пусть это будет кто-то из друзей.