Читать книгу 📗 "Забыть её... (СИ) - Жиглата Кристина"

Забыть её...

Глава 1

Ноа.

- Скажи, как ты оказался здесь, в интернате? – поинтересовалась Айлин, потупив взгляд в пол.

Мы сидели на ступеньках старой кочегарки, и впервые за долгое время нормально разговаривали.

Мы никогда не говорили об этом, о личном… Потому что как-то было не до этого. Но сегодня пришло время. Мне исполнилось восемнадцать, и я покидал стены интерната. И Айлин тоже оставлял.

Что это значило для самой девочки… Да всё!

С тех пор как Айлин попала сюда, а это было три года назад, я стал для неё защитой и опорой. Изначально, мне просто было жаль её, ведь она казалась такой хрупкой, маленькой, беззащитной… А потом у нас появилась некая связь… Я видел в ней родную душу, дорогого мне человечка и всегда относился как к сестре.

Айлин была единственной девочкой, которую я подпускал к себе так близко. Всё остальное время я проводил с парнями, такими же бесшабашными как я.

Выжить в интернате нелегко, особенно если ты слаб духом, поэтому мне пришлось совершать много плохих поступков, чтобы зарекомендовать себя здесь должным образом, и дать понять всем, что дорываться ко мне – чревато ужасными последствиями. Даже для самих воспитателей или директора.

У меня здесь было свое место и своя власть, которую я выгрызал себе зубами.

Зачатки лидерства появились у меня ещё с мелкого возраста… И конечно это на многих повлияло. Меня боялись, уважали, а некоторые даже приклонялись передо мной, поэтому то, что я покидал интернат, для многих было неким облегчением и спасение.

Я и сам не горел желание здесь оставаться, но меня волновала судьба Айлин… Без меня её здесь могут обижать, не смотря на то, что я дал нужную команду своим друзьям (которые были младше меня на год или два), защищать её любой ценой.

Айлин не была создана для подобного места… Слишком маленькая и пугливая, чтобы защитить себя. И меня всегда это беспокоило.

Но, к сожалению, я не мог повлиять на ситуацию. Хотя обдумывал множество возможных вариантов. Именно об этом я и хотел поговорить с девочкой, отозвав её подальше от всех.

Айлин уже знала, что я ухожу, поэтому пришла ко мне на встречу со слезами на глазах. За три года нашей дружбы, она тоже ко мне привыкла и привязалась.

Но когда мы всё же оказались наедине, я не знал с чего начать, что говорить и как с ней говорить. Впервые так растерялся, когда увидел, как она плачет из-за меня.

Тогда, девочка и заговорила первой, задав этот странный вопрос: как я оказался в интернате…

Я призадумался, мыслями возвращаясь в прошлое, и ответил:

- Меня нашли, в разбитой машине… Не далеко от польской границы. Мне было четыре года. Рядом со мной находилась раненая женщина, которая вскоре умерла в больнице, - отвечаю то, что запомнилось из детства.

- То есть, ты не знаешь, кто были твои родители? – спросила она.

- Я даже не знаю, какой я национальности, - ухмыльнулся. Пошутил. Мне не хотелось говорить о том, что произошло… Но я не мог отказать Айлин. Когда я ей рассказывал о себе, она уже не плакала.

- Не знаешь…, - не понимала она.

- Имя – Ноа, явно иностранное, - ответил я равнодушно. – Но мне его оставили, потому что я постоянно его называл. К тому же когда меня нашли, я разговаривал на другом языке…

- И как же ты оказался около границы? – спросила она, и я равнодушно пожал плечами. Мне, правда, уже было все равно. - Кто была та женщина? – всё не угомонялась Айлин. – Может твоя мама?..

Никто не мог понять, откуда я взялся и что произошло. Ни у меня, ни у погибшей женщины не было никаких документов. Меня никто не искал, и моих родителей тоже не могли найти, потому что не было никаких зацепок о том, кто я. Единственное, что повязывало меня с прошлым, эта татуировка на внутренней стороне запястья. Эта татуировка была в виде некой печатки, с изображением змеи, большими буквами «НК» и с какими-то странными надписями-иероглифами по кругу.

Но никто не вникал в суть этой метки, посчитав, что мне её сделали какие-то больные на голову люди. Не мог же я родиться с ней! А маленький ребенок с тату - не обычное явление.

Сам же я воспринимал эту татуировку как некое клеймо, которым помечают скот… Не больше. Поэтому не гордился ею и постоянно скрывал за широким кожаным браслетом, который сплел сам ещё в десять лет.

Я не ответил Айлин, решив быстро изменить тему разговора. Не люблю возвращаться в прошлое и вспоминать то, немногое, что оставалось в памяти.

- А что касается тебя?.. - спросил я, хотя и так многое знал о ней.

Мне было известно о том, что отчим Айлин убил её мать и за это оказался за решеткой. Самой Айлин он оставил на ноге огромный шрам, который находился чуть выше колена. Это было ножевое…

Айлин никогда никому не показывала этот шрам, потому что считала его уродливым, но я видел, как он выглядит на фотографии, в документах, которые однажды стянул из кабинета директора. Именно оттуда я узнал и о сестре Айлин, которая находится в другом детском доме и которой на этот день всего лишь пять лет. А так же о тетке, которая отказалась от них…

- Почему ты здесь? – добавил.

Айлин отвернулась и начала нервно теребить край платья.

- У меня тоже никого не осталось… Кроме сестры. Тёте мы не нужны, - сказала она жалобно и на её глазах вновь выступили слёзы.

Я тяжело вздохнул. Больно… Больно за нее. Ведь она пережила ад… Ещё совсем маленькой. А родственники есть, но не хотят о них заботиться. Отказались.

Мне так хотелось помочь ей… им. Но что я мог, когда у самого за душой ни гроша?

- Вот и ты уходишь, - вдруг говорит она, заставляя с болью сжаться моё сердце.

- Я бы хотел забрать тебя с собой, но…

- Я тебе не нужна, - добавила она.

- Не говори глупостей, Айлин! Ты мне как сестра и я переживаю за тебя. Но, у меня пока нет ничего… Мне нужно время, чтобы решить вопросы с жильем и работой. А ты… Ты можешь попасть в хорошие руки. Тебя ещё могут удочерить добрые люди, которые дадут тебе все необходимое…

- Я не хочу расставаться с сестрой… Да и кому я нужна, такая уродина! - бросила она эмоционально, показывая мне свой шрам на ноге. Впервые.

Боль в её голосе, отчетливо ощущалась и мне.

Я взял её за руку и мягко улыбнулся.

- Это не уродливый шрам… От него легко можно избавиться или закрыть татуировкой, - говорю ей, и она одаривает меня внимательным взглядом.

- Поэтому на тебе так много татуировок? Все это шрамы? – удивилась она.

- Нет, но есть и шрамы, - ответил уклончиво. – А твой, можно спрятать… Когда подрастешь.

- Нет такой татуировки, которой можно спрятать этот ужас, - бросила она безнадежно.

- Есть, - не согласился я, извлекая из своего рюкзака блокнот, в котором делал зарисовки. Иногда я любил уединиться и порисовать в тишине, поэтому за несколько лет, мой блокнот был переполнен всякими абстракциями, портретами и прочей мелочью.

Когда я заговорил о татуировке для Айлин, то сразу вспомнил об одном цветке, который нарисовал уже очень давно. Найдя нужную страницу в блокноте, я осторожно вырвал её и протянул листок девочке.

- Вот… Как тебе такое? – спросил, заметив с каким восхищением Айлин посмотрела на рисунок. – Можно будет использовать его…

- Мне нравится, - сказала она воодушевленно, возвращая мне рисунок.

- Нет. Оставь себе. Это подарок. На память…

Девочка улыбнулась мне, сложила листок и спрятала его в карман. После чего вновь посмотрела на меня и грустно повторила:

- На память… Значит, ты прощаешься навсегда и мы больше не увидимся?

Я отвел взгляд в сторону и задумался о том, что я мог сделать, чтобы помочь Айлин и её сестре.

Да, государство мне выделило комнату, позаботилось о документах, поступлении на какого-то там плиточника-облицовщика… Но всё это не вызывало у меня особого оптимизма.

Комнату нужно было делить на троих парней, таких же как и я, а учеба… Это точно не самые лучшие перспективы для хорошего будущего.