Читать книгу 📗 "Сопротивляйся, меня заводит! (СИ) - Лакс Айрин"
Как отрубило, член на других вставать отказывался.
Но стоило о Пчелке подумать, как ствол стартовала концом в небо, начинал давить на ширинку, а еще больше – на мысли, вынуждая шестеренки вращаться только на одну тему: как заполучить эту девушку в свое пользование.
Много. Горячо. Долго.
Я уже мысленно поставил Пчелку в позу и имел с оттяжкой, а в реальности пока только колесил в ее направлении.
Сам себе удивился, мог бы пехнуть эту дамочку еще вчера, когда она была немного выпившая и в состоянии стресса.
Но мне захотелось, чтобы эта строптивая девица, посмевшая отказать мне, когда сама текла, занялась со мной сексом по своему желанию! Без дополнительных расслабляющих веществ и давления ситуации.
Я только единственный вид давления хотел использовать – давление на ее миленькую головку ладонью, когда она станет отсасывать мне.
Начну с ее ротика – ругливого, соблазнительного, глубокого ротика. Маленький, но с пухлыми губками. Представил, как сильно эти губки натянутся вокруг рабочего инструмента, как слюнки потекут по подбородку… Аррр…
Пришлось поправлять стояк через джинсы и поменять положение, чтобы не давило на клапан!
Итак, я на месте.
Осмотрел себя в зеркало – хорош, но зачем-то забросил в рот мятную жвачку, поправил волосы пятерней и немного пригладил бороду.
Вылез из машины, повесил брелок на палец и прошествовал к подъезду. Машину нарочно поставил так, чтобы ее было видно из окна квартиры Пчелки. Пусть знает, что я деньгами не обделен, как и всем остальным, что хотят видеть в мужиках.
Про член, рвущийся в бой, вообще лучше умолчать. Но он не желал умолкать, напротив, к концу приливала кровь все сильнее и сильнее.
Постучал по двери деликатно. Замок уже через секунду начал щелкать. Щелк-щелк-щелк. И каждый щелчок – как удар шпорами в бок жеребца, который уже на взводе.
Пар повалил из ноздрей, тело напряглось!
Я был готов рвануть дверь в сторону и даже забыл о презентации собственной состоятельности. Обо всем забыл, в дикаря превратился, которому хотелось только одного – спариться с самочкой! Бля, озверел!
Дверь распахнулась.
Цепочка не была натянута.
И… в дверном проеме была не она – не моя Пчелка Жу-жу.
– Вы к кому? – спросила женщина с лицом, напоминавшем крысиную мордочку.
– Хочу увидеть Мию Манцевич!
Девичья фамилия у нее звонкая, манкая, я бы даже сказал. Добрынина – ей не подходит. Ваапще!
– Мию Добрынину? – уточнила женщина. – Клиент, что ли?
– Какой клиент?
Дверь приоткрылась чуть-чуть шире. Женщина выставила руки по бокам.
– Будто не знаете, какие клиенты бывают! – сощурилась ехидно. – Не живет здесь больше ваша Мия! – заклекотала возмущенно. – Как я сразу не догадалась, что она проститутка! Имя самое, что ни на есть, проститутошное! Так вот, ваша жрица любви больше не проживает по этому адресу, можете так и передать своим… товарищам и всем прочим клиентам! Эта квартира снова стала приличной, и никакого разврата я не потерплю!
– Ты хозяйка хаты, что ли? – догадался я.
– На «вы»! Но да, я хозяйка. Всего вам хоро…
Она хотела закрыть дверь. Но я был большой мастер, как этого не допустить и тушей втиснулся в дверь.
Бабища испуганно засверкала глазенками и прикрыла грудь руками:
– Не смейте меня насиловать! – выдала.
– Кого ты проституткой назвала, Шапокляк? – спросил тихо, но грозно. – За клевету знаешь, что бывает?
– Я сама слышала, как ее старуха говорила, что она мужиков водит и предложения неприличные…
Я был готов поставить, что старуха имела в виду меня. Но все же неприятные нотки ревности подняли голову и начали сердито поглядывать по сторонам.
– Сама видела?
– Нет-нет, – затрясла головой с жидким пучком.
– Соседи видели?
– Соседи пожаловались, что в подъезде два дня назад под дверью кто-то прямо о том самом трубил во всю глотку… Под этой самой дверью.
Я расправил плечи. Все-таки, речь шла обо мне!
– А еще…
– Рот на замок! Подумай вот о чем, куда съехала Мия? Подумай хорошенько, прежде чем отвечать. Иначе…
– Я не знаю, – пискнула. – Я не интересовалась! У меня вообще на сегодня запланирована уборка с хлоркой после этой прости… Девушки! – исправилась визгливым голосом. – Девушки с болезной бабкой! Всю спальню провоняла…
– Куда Мия съехала?
– Не знаю!
Я нахмурился, хозяйка квартиры задрожала еще сильнее, а потом выдала:
– Бабку Мия сдала в дом престарелых. Соседи видели, как ее забирали. Муниципальное заведение, на Горловке. Там всего один дом престарелых, не ошибетесь. Все?
– Все, – кивнул. – Впрочем, нет. Не все!
Я вынул жвачку и прилепил на лоб хабалке.
Ее глаза чуть не вывалились из орбит. Такого она точно не ожидала.
– А это… Что… Это зачем?
– Сами подумайте. Без причины девушку проституткой обозвали? Обозвали. Нехорошо. Считайте, кармический плевок прилетел вам обратно. Прямиком в лоб. Как предупреждение. Пока простое предупреждение.
Глава 7
Якуб
Муниципальные заведения – как филиал ада на земле. Убогое, кривое, с осыпавшейся штукатуркой, застоявшейся вонью капусты и тетками-надзирательницами. Может быть, и есть ангелы в подобных местах, но про дом престарелых на Горловке они явно не слышали и, даже если слышали что-то, то предпочли заткнуть уши берушами.
Посетив сей отвратительный уголок, я узнал только одно: бабушку Мия сдала сегодня утром, из контактов указала старый адрес, по которому уже не жила и номер телефона – он был отключен!
Засада, епта!
Неужели придется привлекать к делу Игната? Он меня сразу на смех поднимет! Только представил, как он будет ржать, аж «слива» на носу зачесалась. Но как иначе? Тут нужен розыск человека, основательный!
Оставить эту идею и мысли не было!
Я всегда получал желаемое легко, без затруднений. Друзья говорили, что я в любимчиках у Фортуны, но с Пчелкой что-то не заладилось. Неужели Фортуна меня разлюбила? Как бы не так, полюбить заставлю, но для начала отыграюсь на Пчелке.
Чтобы я за бабой бегал? Да ни в жисть! Всегда от одного намека текли и трусики снимали, еще за километр!
С такими мыслями я шуровал пешком до парковки, не хотел убивать шины ямами глубиной с хороший котлован, теперь пешочком прогуливался. Внезапно мой внутренний радар что-то засек.
Стопэээ…
Тренькнуло внутри, как чувствительный камертон.
Я огляделся.
Вокруг – только страшные кусты, «заботливо» постриженные одноруким и в зюзю пьяным садовником.
Среди куцых кустиков стояла скамейка, тоже ущербная, заведению и всей удручающей обстановке под стать. На скамейке сидела старушка – старая кофточка, платочек расписной на голове, рядом на скамейке – клетчатая сумка и тросточка. Старушка сидела спиной ко мне, и всхлипывала.
Мимо плачущей старушки я пройти не смог. Приблизился шага на два… Старушка поднесла руку к лицу с бумажной салфеткой и вытерла слезы.
Твою же мать!
Никакая она не старушка – рука-то молоденькая, кожа гладкая, ногти ровно постриженные, с очень аккуратным маникюрчиком!
Словом, не старушка. Просто маскарад!
И я внезапно понял, кому могло прийти в голову переодеться в старушенцию. Разумеется, моей Пчелке!
От коллекторов прячется это раз. Находится возле заведения, куда отдала бабульку, это два.
Слишком много случайных совпадений.
И мой радар, опять же, тренькнул.
Она!
Быстро и бесшумно я приблизился к ней со спины и приобнял за плечи. Она вздрогнула.
– Хочу тебя, моя старушка… – шепнул на ухо, сдвинув в сторону дурацкий платочек.
– Боже!
Она аж подпргынула, нагнулась вперед, выскользнула из-под моих ладоней и вскочила, одновременно схватив сумку и трость. Огромные лупатые очки и медицинская маска остались лежать на скамейке.
– Приветики, пчелка Жу-жу!
– Как?! – спросила растерянно. – Как ты меня нашел? И зачем?
