Читать книгу 📗 "Сводница без тормозов (СИ) - Перуница Любовь"

Но тревога не уходила. Она сменила направление. А вдруг это звонок был не от Миланы? Вдруг что-то случилось с Людмилой Петровной, пока Жени нет? Сердце сжалось от новой, леденящей догадки. Я чуть не набрала номер Димы, но остановилась. Было уже поздно. Не будить же его.

Я легла спать с этой тяжестью на душе. Долго ворочалась, прислушиваясь к тишине на улице, которая казалась теперь зловещей. Сон не шел. В ушах стоял его хриплый голос: «Мне надо… Это важный звонок».

Утро не принесло ясности. Сообщений от Жени не было. Я собралась на работу с ощущением, что тащу на себе мешок с мокрым песком.

Но едва переступила порог салона, моё мрачное настроение столкнулось с сияющим лицом Маши. Она буквально светилась изнутри, несмотря на зеленоватый вид, а на столе перед ней стоял стакан с водой и плавающим в нем лимоном.

— Маш, ты сияешь! — не удержалась я, несмотря на свою хандру. — Что случилось?

— Не знаю, может, ничего! — она засмеялась, и её глаза заблестели. — Но у меня задержка. Два дня уже! И тошнит! И вчера меня всё время тошнило, я думала, отравилась… А сегодня проснулась и поняла — а вдруг?

Я смотрела на её счастливое, полное надежды лицо, и что-то внутри дрогнуло. Мои проблемы вдруг показались такими мелкими на фоне этого чуда — возможного зарождения новой жизни.

— Маш! — я подбежала к ней и обняла. — Это же потрясающе! Ты сделала тест?

— Нет еще, боюсь! — она засмеялась снова, нервно и радостно. — Решила подождать еще пару дней, чтобы наверняка. Но я уже чувствую, что всё по-другому!

Мы поболтали еще несколько минут, как две восторженные девчонки, строя планы и мечтая о будущем. На мгновение я забыла о своих тревогах, заразившись её счастьем.

Записей в тот день было немного, и к концу смены я, наполненная странной смесью грусти за себя и светлой радости за подругу, села на велосипед и поехала в больницу.

Погода была удивительной. Солнце уже клонилось к закату, но его лучи были еще по-летнему теплыми, ласковыми на коже. А воздух уже был прохладным, свежим, с той особой прозрачностью, что бывает ранней осенью. Я ехала, вбирая в себя это осеннее дыхание, и несмотря на всю грусть и неопределенность с Женей, почувствовала, как грудь распирает от какого-то особенного, тихого счастья за Машу.

В палате Людмилы Петровны царила тишина. Она дремала, но проснулась, увидев меня.

— Ариночка, здравствуй. — Тонкие слабые пальцы сжали мою руку. — Не стоило утруждаться, ты молодая, у тебя наверняка много своих интересных дел, чем сидеть с больной старой женщиной.

— Я обещала прийти к вам, почитать. — Показываю ей томик своего любимого романа.

Через час в дверь постучал Крылов.

— Людмила Петровна, как самочувствие? — его голос был ровным, профессиональным, но взгляд, которым он окинул её, был пристальным, почти тревожным. — Вижу, вы не скучаете. Это хорошо, надо отвлекаться.

— В ваших руках, Роман Сергеевич, как никогда, — она ответила с легкой, едва уловимой улыбкой.

Он подошел, чтобы проверить пульс, его пальцы случайно коснулись её запястья. Она не отвела руку, а он на секунду замер. В воздухе повисло напряженное молчание, густое, словно сироп. Они не смотрели друг на друга, но пространство между ними искрило недомолвками и чем-то еще, давно забытым и запретным.

Мне стало неловко быть свидетельницей этой немой сцены.

— Знаете, — тихо сказала я, разряжая обстановку, — иногда так жаль, что в жизни есть столько условий и ограничений. Но как же хорошо, что они не вечны.

Крылов резко отвел руку, сделав вид, что поправляет халат. Людмила Петровна опустила глаза, но краска на её щеках выдавала смущение.

— Мудрое наблюдение, — сухо парировал Крылов и, отойдя к двери, обернулся. — Людмила Петровна, через полчаса придет Дмитрий — делать процедуры.

С этими словами врач вышел. Когда дверь за ним закрылась, Людмила Петровна обернулась ко мне, и в её глазах светились озорные искорки, которых я не видела давно.

— А он-то хорош, а? — прошептала она с видом заговорщицы. — И, признаться, мне давно так никто не нравился. Жаль, белый халат не по фигуре сидит.

Мы рассмеялись, и этот смех развеял последние остатки неловкости. Мы вернулись к чтению, когда пришел Дима.

— Людмила Петровна, украду у вас Арину. Потом приду за вами.

— Хорошо, хорошо, Димочка.

Я кивнула Диме и вышла за ним в коридор.

— Готова? Сдадим анализы, проверим, сможешь ли ты быть донором.

— Пошли.

Глава 23 - Язык любви

Я сидел, замерев, и смотрел на вибрирующий телефон. Номер не был записан, но последние четыре цифры слишком остро врезались в память, чтобы их не узнать.

— Да, отец, — язык не поворачивался называть его так. — Ты поздно звонишь.

— Иначе тебя не застать, — голос в трубке был тихим, обманчиво мягким. Я знал, какая сила за ним стояла.

— Зачем ты звонишь?

— Время на раздумья прошло. Нужно твое решение. Моя протекция решила бы все вопросы. И твои, и мои. — Многозначительная пауза подталкивала к ответу. А я не мог. Не простил. Не понял и не принял. Не хотел иметь с ним дел.

— Я справлюсь сам. Как и тогда.

Тишина в трубке была звенящей. Холодной. На минуту показалось, что он просто отключился.

— Я надеялся на другой ответ. В таком случае не буду мешать. Не скрою, сотрудничество было бы взаимовыгодным во всех аспектах. Твой проект хорошо продуман, отлично показал себя в демо-версии. Став его инвестором я бы хорошо приумножил капитал, имы смогли бы больше времени общаться. Но, как хочешь. Я пришлю утром курьера с материалами по бизнесу Воганова. Изучи. С этим вряд-ли можно крупно играть и избавиться от кабалы, но снизить накал — вполне.

— Зачем ты помогаешь?

— Ты мой сын. Каким бы я ни был тебе отцом… Так я выражаю свою любовь к тебе.

— Это очень странный язык любви.

— Какой есть.

— Надеюсь, твоим законным детям повезло больше.

С этими словами я отключился.

Стоя у панорамного окна в своей квартире в Москве, я смотрел на ночной город. В голове словно рой пчел — мысли гудели, мозг ныл, будто от множества укусов.

Прикрыв глаза от усталости, я вспомнил нашу первую встречу с отцом.

***

Флэшбек — 10 лет назад

Август

«Женечка, бросай это дело. Возвращайся. Мы что-нибудь придумаем. Займем, кредит возьмем. Расплатимся».

«Нет!» — От одной мысли, что я должен по глупой несправедливости платить по долгам чужого мужчины, пусть и родного по крови, сворачивало нутро. Злость растекалась по телу, и я мгновенно вспыхивал.

«Ох… Будь, пожалуйста, осторожнее».

«Ты тоже… У нас всегда есть запасной вариант. Мы не будем оплачивать этот долг».

Глава 24 - Кошки-мышки

Прошло три дня. Переписка с Женей не клеилась. Сквозь экран смартфона я чувствовала, как копится напряжение. Писать самой хотелось всё меньше, но ожидание сообщения обострялось и заставляло подскакивать при каждом уведомлении. Ждала каждую весточку от него как очередную дозу. «Нельзя так, Арина! Соберись!» — твердила я себе. Дел было слишком много.