Читать книгу 📗 "Танец над пропастью (СИ) - Смирнова Ольга Викторовна"

Мать порывисто обняла дочь.

— Добро пожаловать, дочка, в семейные проблемы. Научись жить в этом доме. Внутренне можешь быть такой, какой хочешь, но внешне шёлковой и послушной. Научись притворяться, хитрить и не говорить правду. Тогда сохранишь относительную свободу за пределами коттеджа. А сейчас... давай я помогу тебе разобрать чемоданы и пойдём попьём чайку. Софья испекла торт в честь твоего возвращения. Твой любимый.

А ночью Наташа долго не могла уснуть. Вспоминала откровенный разговор с матерью и думала о дальнейших отношениях с отцом.

— Научись жить в этом доме.

Она вдруг осознала, что давно учится этому. И многому уже научилась. Что-то на подсознательном уровне подсказывало, что не следует быть откровенной с отцом. Уже несколько лет отвечала на его вопросы односложно, стараясь не выдать ни своих мыслей, ни поступков. Но в то же время ещё уважала его и даже любила. По-своему. По-детски.

Любой маленький ребенок будет плакать от полученного ремня, а на следующий день сидеть на коленях отца и доверчиво прижиматься к нему. Но однажды приходит день, когда этот же ребёнок может перестать прощать и перестать любить.

Видимо, и для неё этот день настал.

Одно радовало: Роман тоже из состоятельной семьи. И когда дело дойдёт до свадьбы, то отец перечить не будет. Может быть...

Глава 12 " — Смотрю в одни глаза, а вижу другие"

Роман ждал возвращения Ярослава, но за время его отсутствия уже немного остыл. Практика была приостановлена. Она рассчитана на их одновременное ознакомление с бизнесом семьи Титовых.

На новогодние праздники они с отцом сгоняли в Красную Поляну покататься на лыжах. Но даже любимые спуски не смогли излечить Романа от тоски по ёжику. Связи между ними не было. По словам Наташи, симка в телефоне приобретена на имя отца, и тот часто проверял её телефон. Договорились, что после возвращения Наташи из Москвы обдумают варианты общения.

Ярослав появился так же внезапно, как и исчез. Роман возился в гараже со своим автомобилем, когда увидел брата. Разогнулся, вытер руки и откинул тряпку в ящик.

— Привет, Роман.

— Привет.

Братья стояли напротив друг друга. Роман был хмур и ждал объяснений. Ярослав его понял. И на мгновение отвёл взгляд.

— Ром, давай сделаем вид, что сказанное мной не будет касаться именно Наташи. В своей жизни мужчина может встретить и уложить под себя несколько десятков женщин. И только единицы остаются с ним надолго. А иногда только одна. А братья — это на всю жизнь. Я у тебя один, и ты у меня один. Давай не будем ссорится из-за женщины...

Роман хмуро молчал, сжав кулаки.

— Как бы ты к ней сейчас не относился, — продолжил Ярослав, — не можешь утверждать, что она для тебя единственная и неповторимая, и вы вместе встретите старость.

— Это мне решать, кто для меня Наташа. Мне бы хотелось, чтобы ты больше никогда и ни при каких обстоятельствах не упоминал её имени.

— Ты не услышал меня...

— Прекрасно услышал.

— Есть ещё один момент. Сейчас эта девочка лишь распускающийся бутон. Красивый. Но каким этот бутон будет раскрывшимся через несколько лет? Внешняя красота, возможно, и зашкалит. А каков будет характер, когда она закалит его жизнью? Папашин?

— Замолчи, Ярослав. Не сравнивай её ни с другими женщинами, ни с её отцом, — ещё сильнее сжав кулаки, глухим голосом проговорил Роман.

— Ты даже можешь мне вмазать, от брата всё стерплю. Обещаю, что не буду вмешиваться в ваши отношения. Но держи себя рядом с ней в руках. Если сорвёшься, вся эта история плохо закончится. Особенно с таким папашей. Я узнал, кто он. Такой отправит тебя на корм червям и даже не поморщится. А дочь пристроит так, что ещё и поимеет от её замужества.

— Ярослав, брат, пообещай, что никогда не встанешь между мной и Наташей.

Ярослав резко опустил голову, но довольно быстро вновь посмотрел Роману в глаза.

— Даже если влюблюсь в неё отчаянно и безрассудно... я никогда не встану на твоей дороге, брат. Но если тебе будет угрожать опасность, то не обессудь. Потом сам скажешь спасибо.

— Ты уже в неё влюбился. Отчаянно и безрассудно. Стоишь и плетёшь здесь невесть что, вместо того, чтобы просто ответить за своё любопытство. Просто извиниться.

Ярослав резко развернулся и пошёл к выходу из гаража, но на самом пороге обернулся.

— Спасибо, что впервые за несколько месяцев назвал меня братом.

И за ним захлопнулась дверь.

Роман подошёл к байкам, сел на пол, потёр ладонями лицо и зарычал, тряхнув головой. Такого не должно было произойти. Ярослав и Наташа должны были жить в параллельных вселенных. Только ли забота о брате движет Ярославом? Или расчищает дорогу к Наташе? Чёртова ревность.

Роман курил, когда дверь снова открылась. Вернулся Ярослав. Он молча сел на пол рядом с Романом и так же молча вытащил из пачки сигарету.

— Ты же не куришь, — напомнил брату Роман, щёлкнув перед ним зажигалкой.

Они сидели, глядя на байки, и каждый из них понимал, что разговор не закончен. Оба знали, что необходимо подойти к общему знаменателю их взаимоотношений.

— У меня тоже есть байк. Спортивный.

— Любишь скорость?

— У нас не приветствуется превышение скорости. Такие штрафы вломят, что здесь вам и не снились. Но ездить на мотоцикле люблю. Пару раз гонял по Северной петле. Но она далеко от нашего города.

— Наслышан об этом крутом местечке. Наши из клуба ездили туда года три назад. Не все решились по этой трассе прокатиться. Один в гипсе вернулся. Я госники в универе сдавал, не до поездки было. Наступит сезон, и покатаешься у нас. Выбирай любой байк.

— Спасибо.

Они вновь помолчали.

— Прости меня, Роман. Я совершил глупость. Мне не надо было влезать в твою жизнь, — вернулся к прежнему разговору Ярослав.

Роман вздохнул.

— Частично ты прав. Наташа действительно малолетка. И мыслит в основном по-детски наивно. Плывёт по течению, не задумываясь о будущем. Пока её волнуют только две вещи: буду ли я её ждать до восемнадцати лет и боится, что отец узнает о наших встречах. Думаю, я смогу повлиять на становление её личности, и она не станет похожей на отца. Пока она только пластилин, из которого можно что-то вылепить. Основы справедливости и добра в ней уже заложены. Но и такой, как Аглая, мне её тоже не хочется видеть. Да... Аглая тихая и послушная. Не знаю, любит ли, но по глазам вижу, что всегда рада приходу. По тем же глазам вижу, что понимает происходящее. Но её покорность бесит... Накричи, вмажь пощёчину или просто заговори об этом. Нет. Молчит и ждёт казни. Ждёт неизбежного расставания. Наташа не такая. Живая, озорная, откровенная, иногда колючая. Представляю вулкан её негодования, если прознает об Аглае. Я боюсь с Наташей сорваться, поэтому старюсь быть сытым. Но... с каждым разом... всё сложнее. Смотрю в одни глаза, а вижу другие. Произношу одно имя, а хочу произнести другое. Сны откровенные снятся с Наташей. Просыпаюсь весь в поту от страха, а очухавшись, радуюсь, что это только сон.

Роман замолчал и закурил новую сигарету.

— Значит, любишь... — задумчиво произнёс Ярослав.

— Не сразу это понял. Сейчас Наташа с отцом в Москве. Уже больше двух недель там. А меня тоска гложет, будто два года не видел её. Ладно... У тебя так дела? Как мать? Поправилась? — перевёл разговор на другую тему Роман.

— Операцию на сердце сделали. Спасибо Виктору Валентиновичу, доплатил недостающую сумму. Сейчас она на реабилитации. Буду пару раз в месяц летать домой. Заодно привезу свою экипировку и мотошлем. Я его с трудом подобрал, тихий и вентиляция в жару зачётная.

— Мои не очень... либо одно, либо другое срабатывает. Счет им потерял, сколько перепробовал.

— Ну... если ещё и по цвету байка подбирать... — засмеялся Ярослав. — У меня черный, тонированный. Практику приостановили?

— Да. Завтра возобновим. Скоро разъезды начнутся.