Читать книгу 📗 "Тайна от Бывшего (СИ) - Белая Екатерина"

— Прокатимся? — Вагнер открывает заднюю дверь тачки.

— Прокатимся, — отвечает за меня Демон.

И с мрачным видом двигается в мою сторону.

Глава 11

Когда Высоцкий уходит, я смотрю ему вслед и пытаюсь понять — поверил он мне или нет?

Наверное, всё-таки поверил, и я должна чувствовать облегчение. Но вместо этого накатывает удушающая тоска, от которой я снова плачу, спрятав лицо в ладони.

Вот и всё. Конец истории. Теперь точно.

Мне нужно строить новую жизнь. В новых реалиях.

Вычеркнуть из памяти Максима и постараться быть счастливой.

Я обязана это сделать ради ребёнка. Ведь малыш не виноват, что у нас с его отцом не сложилось. Он заслуживает любви и будет окружён ею. Мне нужно сделать для этого всё возможное.

— Вик, — присаживается рядом Мила.

И, ничего больше не сказав, обнимает меня за плечи, давая возможность выплакаться.

— П-прости, — всхлипываю виновато. — Ис-портила тебе п-праздник.

— Ничего ты не испортила. Это всё Высоцкий. Как же он уже достал! — со злостью выдыхает подруга.

Никак не комментирую её гневный выпад. Заставляю себя успокоиться, чувствуя вселенскую усталость.

— Я, наверное, домой пойду. Не обижайся только, ладно? — жалобно прошу.

— Конечно не буду. Яр тебя проводит.

— Тут две улицы пройти.

— Ну и что? Уже темнеет.

— Перестань, Мил. Правда, — сжимаю её ладонь, тронутая заботой подруги. — У вас с Яром праздник. Я сама дойду. Первый раз, что ли?

— Ну смотри. Только обязательно отзвонись, как домой зайдёшь.

Киваю, и мы синхронно поднимаемся с дивана. Выходим в главный зал.

Заметив, что Мила грустит, пытаюсь её растормошить.

— Что у вас с Яром? — легонько пихаю подругу в плечо. — Я хочу всё знать.

— Всё сложно, — краснеет она, смущённо улыбаясь. — Но я, кажется, люблю его, Вик. То есть… Я всегда его любила, но как брата. А сейчас… всё изменилось.

Да, действительно, изменилось. Вижу это по сияющим глазам Милы и по тому, как она вся светится. Это настоящая любовь.

Мне знакомо.

Лишь бы подруга не обожглась так же, как я. Ведь парни жестоки. Им нельзя доверять, иначе будет очень больно. А ещё возможны последствия в виде беременности. Такая она — слепая любовь.

Стараюсь не впадать в тоскливые мысли. Натянув на лицо улыбку, прощаюсь с Миланой и выхожу из кафе.

На улице хорошо. Людей на улицах немного, машин тоже — комфортное время для прогулки. Вдыхаю свежий вечерний воздух.

Неторопливо иду мимо магазинов, разглядывая витрины. Прохожу мимо детского отдела и вдруг вижу за стеклом крохотный детский костюмчик. Останавливаюсь, внимательно рассматривая его.

Прелесть! Хочу такой для своего малыша. Или малышки. Цвет нейтральный и фасон. Подойдёт и мальчику, и девочке.

Надо зайти сюда в часы работы и купить. Может, ещё что-нибудь присмотрю.

Думаю об этом, и на душе становится легче. Светлее. Сердце наполняется внезапной радостью. И приходит понимание, что я не одна. И я справлюсь.

Как ни странно, беременность оказалась моим спасением от душевной боли. Моим лекарством от разрыва с Высоцким. Вторым дыханием.

Сейчас я это понимаю…

— Виктория Лисовец? — внезапно врывается в мысли мужской голос.

И я испуганно поворачиваю голову к незнакомцу, застывшему в двух метрах от меня.

Он одет в джинсы и толстовку. Возрастом чуть младше моего отца, но на висках уже седина. Мужчина серьёзен и хмур, а его глаза похожи на сканеры, которые заглядывают в самую душу.

— Да, это я, — выдыхаю, не успев подумать.

— Следователь по особо важным делам Деев Анатолий Владимирович, — суёт он мне в лицо раскрытое удостоверение и тут же захлопывает его. — К вам есть несколько вопросов.

— Ко мне? Но я… ничего не нарушала, — уверяю с глупым видом.

— Вопросы касаются не вас, а человека, с которым вы состоите в близких отношениях.

— Я… состою?.. — мямлю растерянно.

— Высоцкий Максим Андреевич знаком вам, не так ли? — прищуривается он.

— Знаком, но мы…

— Очень хорошо, — перебивает он, кивая. — Прошу вас, Виктория, проехать со мной в районный отдел полиции.

Воспользовавшись моим ступором, мужчина сокращает расстояние между нами и, положив руку мне на спину, слегка подталкивает к припаркованной неподалёку машине.

— Подождите! — встрепенувшись, отшатываюсь. — Это незаконно… Я никуда с вами не поеду!

— Будете препятствовать следствию? За это есть отдельная статья, Виктория.

— Я ничему не препятствую, — испуганно машу головой. — Высоцкий мне никто. У нас с ним нет никаких отношений. Тем более близких.

— У меня другая информация, — чеканит следователь. — И я настаиваю, чтобы вы поехали со мной в отдел для дачи показаний.

Он подхватывает меня под локоть и уверенно тянет всё к тому же автомобилю. Но я не собираюсь так просто сдаваться.

Пытаюсь выдернуть руку из крепкого захвата. Тщетно.

— Я ничего не знаю! — кричу.

— Разберёмся, — парирует мужчина спокойно. — Сядьте в машину.

— Но я ни в чём не виновата! За что вы меня задерживаете?

— Я вас не задерживаю. Пока. Просто приглашаю на беседу.

— Нет! Вы не имеете права!

— Не надо сопротивляться и шуметь. Иначе мне придётся применить силу.

Он её уже, по сути, применяет. Хватка на локте становится болезненной. Жилистые пальцы впиваются в кожу, оставляя синяки.

Я задыхаюсь и испытываю ужас от мысли, что меня могут затолкать в машину и увезти неизвестно куда.

— Вы делаете мне больно! — продолжаю упираться. — Отпустите!

В отчаянии вцепляюсь ногтями в держащую меня руку, отчего следователь кроет меня трехэтажным матом.

— Это нападение на сотрудника при исполнении! — рычит он. — Я сейчас на тебя браслеты надену и в обезьянник отвезу.

От его угроз меня начинает трясти. К горлу подкатывает паника, а ноги подгибаются, отказываясь идти. Но мужчину это не останавливает. Он обхватывает меня за талию и продолжает тащить к машине.

— Эй! Ты кто такой?

Папа!

Бросив взгляд через плечо, вижу стремительно приближающегося к нам отца и всхлипываю от облегчения.

А следователь, наоборот, заметно напрягается и нервно дёргает дверь машины.

— Ты меня не услышал? — гневный голос папы разносится по всей улице. — Руки от неё убрал, урод!

В этот момент Деев, видимо, понимает, что его план терпит неудачу, резко выпускает меня и поворачивается к отцу.

— Девушка проходит свидетелем по уголовному делу, — сообщает он официальным тоном. — Не советую вмешиваться в процесс расследования…

— В жопу свои советы засунь! — бешено рявкает отец и, встав между мной и следователем, нависает над ним горой. — Фамилия, должность, звание! — требует, набирая чей-то номер.

— Послушайте… Я просто выполняю свою работу. Не надо нервничать.

— Если я начну нервничать, у тебя не останется ни одного зуба в пасти. Алло… Вадик! — рычит в трубку телефона. — Я не понял, чё за беспредел в твоей песочнице? Детишки твои совсем берега попутали?

И пока ему что-то отвечают, он суёт мне в руки ключи от машины и кивает в нужном направлении.

Понимаю его без слов. Разворачиваюсь и на деревянных ногах ковыляю к нашему авто.

— …Ксиву доставай! — слышу рык отца прежде, чем спрятаться в салоне.

Наблюдаю за всем со стороны, потихоньку приходя в себя. Сжимаю и разжимаю онемевшие от страха пальцы, пытаясь понять, что это сейчас было.

Папа садится в машину уже спустя пару минут, продолжая разговор по телефону.

— …Наведи порядок в кадрах, Вадик. Если ещё хоть один следак полезет к моей дочери, я буду решать вопрос через твою голову. Не говори потом, что я не предупреждал.

Выслушав ответ, папа, не попрощавшись, прерывает звонок и откидывает телефон в сторону.

Он не торопится заводить машину. Чувствую его сверлящий взгляд на щеке.

— Испугалась?

— Испугалась конечно! Что ему было нужно? Кто это вообще?