Читать книгу 📗 "Больно только в первый раз (СИ) - Летова Мария"

— Я могу оставить цветы у себя, — решаю ее проблему, найдя выход.

На мой взгляд, он очевидный и простой. Не требующий ни включения мозгов, ни трудозатрат, но Полина поднимает на меня глаза и смотрит так, будто мы судьбу мира решаем, и произносит: — Правда?

— Угу.

— То есть, — говорит она, — ты тоже меня дождешься?

Странный вопрос, учитывая, с каким трудом я заставил себя с нее слезть, тем не менее отвечаю: — Так задумано.

Закусив губу, Полина отворачивается к окну.

Я возвращаю внимание на дорогу, чтобы свернуть с проспекта на улицу, где Полина живет. Когда торможу перед воротами ее дома, она отстегивает ремень и говорит: — Я буду по тебе скучать…

Чтобы переварить, мне нужна секунда, может, две, но Полина, судя по всему, решила мне их не оставлять. Начертив на моем лице круг взглядом, она быстро тянется к двери, но я ориентируюсь в своих ощущениях достаточно, чтобы резко выбросить руку и перехватить Полину за локоть.

Заставив ее остановиться, говорю:

— Я тоже.

Ее кожа выглядит фарфоровой на фоне серого декабрьского дня, не спасает даже легкая смуглость, которая, как мне кажется, имеет свой запах, если такое возможно. И этот запах… охеренный…

Полина смотрит в мои глаза. Коротким разрядом ударяет по моим губам, когда быстро их целует, после чего выскальзывает из машины, оставив после себя на сиденье букет.

Оценив этот маневр, я провожу рукой по волосам и взглядом провожаю Полину до калитки.

Она скрывается там, посмотрев на тачку через плечо.

Еще как минимум минуту я пялюсь на двухметровый забор, прежде чем от него отъехать, после чего направляюсь к Денису. Я возвращаю ему машину и весь оставшийся день занимаюсь тем, что расчищаю двор его дома от навалившего за два дня снега.

Помогать мне дядька даже не пытается, зато в дом его родителей, чтобы пожрать, мы едем оба. С утра я делаю для них то же самое — расчищаю двор и помогаю отцу Дениса собрать новый вольер для Тайсона, а потом отправляюсь в спортзал.

Мое тело перемалывает нагрузку, но есть опасение, что могу слегка надорваться, если продолжу так упираться. Тем не менее я взваливаю на себя эту нагрузку с ощущением, что буквально сутки назад взял от жизни выходной.

Именно так я себя чувствую. Будто, твою мать, функционирую на пятьдесят процентов, а другие пятьдесят у меня отключены за ненадобностью.

Необходимость в них просыпается, когда Полина рядом, потому что с ней мне приходится активироваться на полную катушку. Включаться. Чтобы обрабатывать информацию, которой она со мной делится. Или чтобы ощущения ловить, которых с ней у меня до хрена. За неделю я привык к этому достаточно, чтобы сейчас чувствовать себя голодным. По ощущениям. По тактильным, и не только. По общению с девушкой, которая прочитала больше книг, чем я в своей жизни видел.

Где-то в процессе тренировки меня посещает идея сходить в театр на еще какую-нибудь постановку, но для этого придется вернуться в родительский дом Дениса, чтобы переодеться, поэтому решаю от этой идеи отказаться.

Выйдя из спортзала, отправляюсь в кафе на первом этаже здания, где транслируют спортивный телеканал. Решаю здесь и пообедать для разнообразия, а потом около часа бездумно втыкаю в экран большого телевизора в центре зала, развалившись на маленьком диване за столиком.

К тому времени, как возвращаюсь домой, темнеет.

Не уверен, что родители Дениса дома. Они подкинули меня в центр города, сами собирались за продуктами. Машины во дворе нет, но на кухне горит свет, и дом закрыт изнутри.

Я звоню, дверь открывает Людмила Сергеевна.

— Вернулся, — говорит мать Дениса, слегка запыхавшись. — Я уже взяла телефон, собиралась тебе позвонить…

Бросив на пол спортивную сумку, разуваюсь и спрашиваю: — Что случилось?

— У тебя там гости, — мотает она головой в сторону коридора.

Сегодня действует скидка на романтическую комедию "Загадаю тебя"

https:// /shrt/uJVL

Глава 30

Глава 30

Расул

Пока на кухню идем, я мозги включить не успеваю, да и фантазия у меня все равно хромая, так что ситуацию принимаю по факту. И она со всего маха мне лупит под дых, потому что на кухне меня ждет не гость, а гостья.

Я смотрю на нее, всасывая в себя воздух, пропахший едой.

Замираю на пороге, потому что будто в стену вошел. Врезался со всей дури.

Смотрю в нежное лицо, вокруг которого повязан коричневый платок.

Он идет ее глазам. Они карие и огромные, на пол-лица. Я в них один раз заглянул четыре года назад, и с головой засосало.

Сейчас у меня сосет где-то в груди, заодно и сердце грохает.

Я не знал, что Динара здесь, в городе.

Неожиданно. Блядь. И как мешком по голове.

— Привет… — произносит она одними губами.

Стоя у окна, она в мое лицо смотрит и взгляд упрямо не отводит, хотя должна, по-хорошему.

Очень часто послушная она только с виду.

На ней теплая туника до колен и джинсы. На руке тяжелый браслет. Она красавица. Яркая, ослепнуть можно. И в платке, и без него. Я видел ее и так, и так. Мы много раз правила нарушали, только не самые главные.

Стиснув зубы, смотрю на мать Дениса, Динаре ничего не отвечаю.

Хозяйка гремит посудой. Несет к столу чайник. Динара делает попытку сорваться с места.

— Давайте помогу, — обращается она к Людмиле Сергеевне.

— Не надо суеты, — останавливает та. — Иначе обе ошпаримся. Тут кипяток.

Я исподлобья наблюдаю.

Динара возвращается к окну.

На подоконнике за ее спиной в большой вазе букет, за которым я присматриваю.

— Чай готов, — говорит хозяйка. — Вон там печенье…

Я отхожу в сторону, освобождая ей проход. Тетка оставляет дверь открытой, да мне и плевать на это. Я снова смотрю на Динару.

Ищу, в чем она за месяц изменилась. Ни в чем. Все — как в последнюю нашу встречу. До боли знакомое и родное.

В последнюю нашу встречу я ее целовал, а она просила: «Не надо». Но я знал, что Динара любит чувствовать, как сильно я ее хочу, поэтому словам ее не верил.

— Ты что тут делаешь? — спрашиваю сипло.

— Для кого они? — кивает Динара на букет у себя за спиной. — Красивые.

В глазах у нее полыхает. Букет этот ей не нравится. Сильно не нравится. Она смотрит на него, а затем переводит взгляд в мою сторону.

У меня мощный приток кислорода к мозгам, слишком хорошо сердце минуту назад поработало. Так что я не в аффекте и даже не сбитый с толку. Не знаю, откуда ей известно, что цветы мои, но варианты не такие уж сложные, поэтому не зацикливаюсь, а ровно спрашиваю: — А что?

В ответ Динара идет ко мне.

Я уже дышу ровно, но все равно сбиваюсь, когда она вплотную подходит и за талию обнимает.

Динара ростом значительно ниже меня, макушкой еле до шеи достает. Так что, если бы собирался обнять ее в ответ, пришлось бы сильно сложиться.

Но я не собираюсь.

Она сильнее стискивает руки вокруг моей талии. Прижавшись щекой к моей груди, говорит: — Я развожусь.

— Что?

В живот снова прилетает удар.

— Алиев… я развожусь…

Динара вскидывает лицо. Глаза у нее горят. Щеки тоже.

— Расул… — выпаливает она. — Я так соскучилась… Я тебя люблю, Алиев…

Я свожу брови, пытаясь вникнуть в суть происходящего, пока она продолжает, сверкая глазами: — Я так хочу домой. Давай поедем домой… Ты здесь тоже замерз?

Не то чтобы…

У меня есть основания быть обиженным. Еще какие. Я, может, и не держу золотой запас под подушкой, но и не голодранец. Далеко. Не знаю, к ней эта претензия или к ее семье. Я так и не решил, когда принимал обстоятельства.

Тем не менее каждое ее прикосновение — это дом. Голос, лицо — это дом.

— Что происходит? — спрашиваю я.

— Он… недостойный человек, — говорит Динара с фонтаном эмоций. — Знаешь, грязный. У него дела грязные. У него много долгов. Он обманывал людей. Такой скандал… Меня дома ждут. Готовят развод. И отец хочет с тобой поговорить. Поговорить! Понимаешь?!