Читать книгу 📗 "Охота на Трясогузку (СИ) - Перова Алиса"

«Му-гу, от заботы, от работы и от бывшего — задрота», — мысленно добавляю я и вхожу в нарядный, сверкающий гирляндами, зал. Меня замечают сразу, и мне нравятся эти взгляды — и восхищённые, и завистливые, и настороженные.

Я сразу же нахожу столик нашей элиты, где пустует только моё место. За столом расположились Рябинины, приклеенная к боссу главбух с башней на голове, и, конечно, наша звезда Алиночка в костюме куртизанки. Она рассисястилась по правую руку от Вадика и что-то нашептывает ему на ухо. К слову, эти двое — единственные, кто не замечает моего появления. И почему я не удивлена?

Не скажу, что мой бывший выглядит в этот момент заинтригованным или довольным… скорее, отсутствующим, но я ничего не могу поделать с яростным желанием выбить из-под Алинкиной задницы стул. Но, конечно, я не стану этого делать. Одарив босса приветливой улыбкой, держу курс на него.

Ага-а, вот теперь меня замечают все. Уже ради этих двух взглядов мне стоило здесь появиться. У Алинки видок, будто она говна наелась, зато Вадик поплыл. Вот он, мой звёздный час! Главное — не погаснуть раньше времени.

— Са-аша, — Пал Ильич подрывается с места и встречает меня с отеческими объятиями. — Слушай, я и представить тебя не мог без твоих кудряшек. Должен сказать, это неожиданно, но… убойно! — он целует меня в щёку и шепчет на ухо: — Я рад, что ты приехала. Отдых явно тебе на пользу.

Вадик запоздало тоже встаёт из-за стола, но я упорно избегаю его взгляда. Здороваюсь с главбухшей, коротким кивком приветствую Алинку и занимаю свободный стул — прямо напротив бывшего. Оба Рябинина спешат за мной поухаживать. Старший даёт указания официанту обеспечить меня свежими блюдами, а младший наполняет мой фужер шампанским.

Набивать желудок едой не входит в мои планы, да и аппетита нет, а вот выпить — самое то.

После затяжного тоста от ведущего мы дружно чокаемся фужерами, а Вадик тянется повторно и трёт свой фужер о мой, словно надеется высечь искру. И я даже не отстраняюсь — я сегодня щедрая.

Отпив несколько глотков сладкого пузырящегося напитка, я ставлю фужер на стол и доливаю в него водки.

— Ты что делаешь, Саш?.. — беспокоится Пал Ильич. — Такое нельзя мешать… ты хоть покушай сначала.

— Без паники, босс, сперва я поздравлю своих коллег.

* * *

— А хотя нет, давайте сначала выпьем за мою сестрёнку Стефанию, которой сегодня исполнилось двадцать лет!

«А я с вами тут торчу», — добавляю мысленно и залпом выпиваю свой игристый чудо-коктейль. Снова наполняю фужер и, судя по тому как пригорюнились оба Рябинина, ничего доброго от моего поздравления они не ждут. Даже обидно.

Я зажимаю под мышкой клатч, беру в руку фужер и походкой от бедра направляюсь к ведущему. Он как раз играется с микрофоном, разогревая публику, а на его роже ясно читается, что моё выступление вообще не в кассу. Похоже, этот олух не в курсе, что я тут главная.

— Одну минуточку, Фёдор, — прерываю его увлекательную речь.

— Я Пётр…

— Тем более, — я улыбаюсь и забираю у недовольного Петра микрофон.

Коллеги!..

Нет, это будет слишком сухо, а у нас всё же праздник.

Дорогие друзья!

А с хрена ли они мне друзья? Да и никто из этой публики мне не дорог. Однако пауза уже затягивается.

— Дамы и господа, добрый вечер! Ещё вчера я не знала, что буду на этом замечательном празднике, но поскольку я всё же здесь, то должна вам сказать…

Как же вы меня заебали!

Но я понимаю, что мои улыбающиеся нарядные коллеги не заслуживают подобных откровений. И, глядя на их доброжелательные лица, вижу, что многие уже переобулись и больше не жаждут моей отставки. Неужто Вадик целенаправленно настроил против себя коллектив? Вон как мне улыбаются! Ещё неделю назад я была бы этому рада, но теперь мне всё равно. И все же…

— Я поздравляю вас с наступающим Новым годом! И от души желаю оставить в уходящем году всё плохое. Выбросьте без сомнений из своей жизни подлецов и предателей и шагайте без них с лёгким сердцем. Я желаю вам мирного неба, верных друзей и искренней взаимной любви. Цените то хорошее, что у вас есть, берегите своих близких и пусть каждый из вас точно знает, что для своей половинки — вы единственный маяк. Будьте здоровы и счастливы! И пусть доброта и любовь защитят этот мир.

Под бурные овации и радостные вопли коллег я выпиваю шампанское, передаю микрофон и пустой фужер ведущему, даю знак Анюте и старательно ровной походкой направляюсь к выходу из зала.

Краем глаза я замечаю, как из-за стола выбирается Вадим, но Анечка успевает первой. Я даю своей помощнице ЦУ, резко пресекаю её возражения и поспешно скрываюсь в дамской комнате, отрезая дверью оклик Вадима.

Пока народ заливает глотки и набивает желудки, в дамской комнате пусто и тихо. Но это ненадолго. Осматриваю себя в зеркале — всё в полном порядке, только румянец ярче и глаза лихорадочно блестят. Открыв кран, я мою руки и нетерпеливо поглядываю на новенькие золотые часики (прощальный подарок Горского) — ну⁈. И где?..

Ждать долго не приходится, и две двери распахиваются одновременно — входная и дверь кабинки туалета. Из коридора заваливает мой бывший, а из кабины показывается новенькая блондинистая девочка из команды логистов. Гадство! Как же она так тихо там сидела?

— Ой, — девчонка пятится, словно готова сбежать обратно. — Вадим Павлович, а… а Вы почему здесь?

— Писать хочу, — со смущённой улыбкой заявляет Рябинин.

— А-а… ну тогда… извините, пожалуйста, — пищит растерявшаяся блондинка и, обойдя неадекватное начальство по широкой дуге, сбегает на свободу.

А Рябинин, не теряя времени, щёлкает замочком на входной двери.

— Аленький… — выдыхает он сипло и делает шаг ко мне, — только не бойся, хорошо?

Во придурок! Он действительно не понял, что влетел в расставленные силки?

Мне хочется ответить чем-нибудь едким, но мозг в отключке, да и голос точно меня подведёт. Поэтому я просто молча жду продолжения. И финала.

Но как же страшно сжигать мост, на котором ты безнадёжно застряла.

— Аленький, то, что ты сказала там, в зале… ты ведь всем это пожелала, да? И мне тоже? — шепчет Вадим и тянется к моим губам.

Я отворачиваюсь, а его губы скользят по щеке, по шее… а руки уже жадно шарят по моему телу — зарываются в волосы, ощупывают грудь, сжимают задницу, тянут вверх моё платье и оглаживают ноги. Все его двадцать пять рук сейчас при деле. А на мои две напал тремор, и, чтобы хоть куда-то их деть, я цепляюсь пальцами за край раковины.

— Прости, что не ценил то лучшее, что у меня было… Знаю, что я предатель, но я не хочу в твоё прошлое, я хочу быть с тобой… всегда… Сашка, только ты мой маяк, — он поднимает моё платье до талии. — М-м-м… чулочки…

Вадим опускается передо мной на корточки, проводит языком над резинкой чулка, дышит горячо, целует, ласкает, прикусывает… Это гораздо пьянее шампанского с водкой, и миллион колючих пузырьков разбегается по моему телу. Никаких сил нет терпеть эту пытку и сдерживать себя, чтобы не взорваться, так и не добравшись до главного действа.

Я уже почти забыла, как остро реагирует моё тело на прикосновения Вадима, как чутко отзывается оно на его голос и запах… и каково это — ощущать себя желанной для НЕГО. Это мой губительный наркотик — яд, который я принимаю добровольно и осознанно. Потому что ничего в жизни не хочу настолько сильно.

— Я не могу больше, Аленький… подыхаю, как хочу тебя.

— Тогда хватит прелюдий, — я отталкиваю Вадима в тот момент, когда он уже стянул с меня трусики и пальцы пробираются к самому сокровенному. — Дорогой, тебе помочь расстегнуть брюки?

Он ловит ртом воздух и кивает одними ресницами, и я быстро расправляюсь с ремнём и застёжкой на брюках. Ещё немножечко… Ох!

Не то чтобы это был какой-то особо выдающийся член, — он стандартного размера и цвета, но не иначе как волшебный, потому что от его вида меня колбасит так, что я едва держусь на ногах. Сжимаю шелковистую плоть в своей ладони и скулю, как течная сука, а рот наполняется слюной. Но нет — минет для него незаслуженный подарок.