Читать книгу 📗 "Плохие парни оставляют раны (СИ) - "Айнави""

- Почему же ты Вере ничего не объяснил?

- Потому что мои прошлые дела ни её, ни тебя не касаются, - жёстко отбривает меня отец. Сейчас он вновь похож на себя прежнего, а от его тона мне инстинктивно хочется сжаться до микроскопического размера. - Вере я, кстати, сказал, что сестру может не подозревать, - добавляет он. - Бизнес с Володей и Сашей мы мирно разделили. Остальное, вас не касается, - ещё раз повторяет он.

Мы молчим некоторое время. Нужно обсудить ещё одну тему, которая отца явно не обрадует. Ёрзаю на сиденье, пытаясь придумать, как лучше начать разговор. Поняв, что ничего путного в голову не приходит, решаю сказать прямо.

- Пап, - зову его, привлекая к себе его внимание. - Я хочу жить отдельно.

- Что? - переспрашивает он, не сразу осознавая, о чём я говорю.

- Хочу переехать в нашу старую квартиру, - уточняю я.

- Нет! - решительно обрывает меня отец.

Остаток пути проводим за спором. И, казалось бы, отказ отца должен был расстроить, сводя на «нет» все рассуждения о том, что он меняется, но на самом деле я радуюсь и этому. Ещё месяц назад я бы даже не пыталась что - то ему доказать. Теперь же я не боюсь отстаивать своё мнение.

Осталось ещё о татуировке рассказать.

*****

- Полька, я соскучилась! - Марина налетает на меня, чуть не сбивая с ног. Обнимает так, что я почти слышу хруст собственных рёбер. Отвечаю ей тем же, крепко сжимая в ответных объятиях. - Поверить не могу, что ты по собственной воле пропустила неделю учёбы, - нарочито укоризненным тоном говорит она, но почти сразу расплывается в улыбке. - А вообще, правильно, немного потеряла. Я тебя прикрыла, кстати, сказала всем, что ты болеешь.

- Спасибо, - улыбаюсь я.

Марина берёт меня под руку, начиная расспрашивать о примирении с отцом, о поездке, попутно делясь университетскими новостями. Слушаю её вполуха, то и дело осматриваясь по сторонам в надежде увидеть Ника.

Никита находит меня сам, когда на большой перемене Маринка убегает в столовую занимать очередь, а я иду в библиотеку за хрестоматией по истории средневековой Европы.

- Привет, - он встречает меня на выходе из неё.

- Привет, - почему - то шёпотом отвечаю я. Во рту мгновенно пересыхает, ладошки же, наоборот, становятся мокрыми. Смотрю на Ника не мигая, не зная, как вести себя с ним дальше. Мне хочется обнять его, поцеловать, прошептать ему на ухо, что у нас всё будет хорошо, что он дорог, бесконечно дорог мне, и... но по его какому - то отстранённому взгляду понимаю, что не стоит этого делать.

- Как ты? Вернулась к отцу? - спрашивает он. Ник стоит в паре шагов от меня, засунув руки в карманы и чуть сгорбившись. Смотрит куда - то поверх моей головы.

- Нормально. С отцом помирилась, но жить буду отдельно в нашей старой квартире, - потухшим голосом отвечаю я.

- Вот как, - тянет он. И больше не произносит ни слова.

Я жду ещё, наверное, минуту или около того, потом молча отворачиваюсь от него, собираясь уйти. К чему мучиться, через силу выдавливая слова, если всё и так ясно.

- Полина! - Ник всё же останавливает меня, схватив за плечо. Обходит, чтобы вновь оказаться передо мной. Делает глубокий вдох, произносит виновато: - Прости, я... я пытался, правда, до сих пор пытаюсь, но вся эта правда выплыла так не вовремя. Поль, я хочу, чтобы всё стало как прежде, но...

- Не оправдывайся, - теперь я старательно отвожу взгляд, чтобы он не заметил, с каким трудом мне даются эти слова. - Я тебя понимаю, уж поверь. Мне моё решение тоже далось непросто.

- Дело даже не во мне, - голос Ника звучит настолько обречённо, что, не выдержав, я всё же смотрю в его глаза: в его взгляде тоска, смешанная с горечью. - Мама ждёт ребёнка, - уже не скрывая глухого отчаяния в голосе, говорит Ник. - Я просто не могу рисковать. Если мы будем вместе, она может узнать, и... Поль, - его пальцы с такой силой сжимают моё плечо, что становится больно, - она ведь долго не могла простить отца, хоть и не развелась с ним. Но семьи - то по сути не было. И только последний год, как у них всё наладилось. Я не знаю, как она отреагирует на тебя, - словно очнувшись, он отпускает меня, отступая на шаг. - Я просто не имею права так рисковать. Может быть позже, когда она родит, если...

- Нет, Ник, - я отрицательно качаю головой. - Ставим точку сейчас. Ты прав, мы просто не имеем морального права быть вместе. И та «смс», я зря тебе тогда написала. Мы... не стоит мучить друг друга. Расходимся в разные стороны и всё, так будет легче нам обоим, - последние фразы выговариваю дрожащим голосом, стараясь сохранить остатки самообладания.

Ухожу от него, молча вытирая глаза, хотя хочется кричать от раздирающего внутри чувства несправедливости. Почему мы должны расплачиваться за чужие ошибки? Почему должны так отчаянно отталкивать друг друга? Почему мы, в конце концов, не похожи на них: мы ведь с Ником тоже могли бы наплевать на всех, могли бы... я понимаю Никиту, я даже злиться на него не могу, и это только всё усугубляет. Но и жить пустой надеждой на то, что когда - нибудь, возможно, если... нет, лучше так, разорвать всё сразу, и надеяться, что постепенно станет легче.

Легче не становится. Внутри пустота, которую я заполняю «очень важными делами»: учёбой и подготовкой старой квартиры к переезду. Она стояла закрытой много лет, скорее всего, там после развода родителей никто не появлялся. Странно, что отец её не продал.

Затеваю косметический ремонт. Папа предлагает нанять рабочих, но я отказываюсь. Не потому, что много смыслю в поклейке обоев или окрашивании разного рода поверхностей, а чтобы отвлечься. Маринка с энтузиазмом подключается к моим заботам. Она вообще становится для меня палочкой - выручалочкой. Ничего не зная о случившемся между мной и Ником, подруга остаётся весёлой и жизнерадостной, и когда я рядом с ней, пусть не надолго, но я оживаю, искренне смеясь над её шутками.

Немного неожиданно рядом со мной появляется и Дима. Узнав о ремонте, он не просто предлагает, а почти навязывает свою помощь. И если поначалу я не в восторге от его попыток что - то сделать, то уже через пару недель не представляю, как вообще справилась бы с ремонтом без его советов и помощи.

К концу февраля мы заканчиваем ремонт. Дима помогает мне перевезти вещи, вечером к нам присоединяется Марина, и мы втроём празднуем новоселье. Подруга тут же напрашивается на ночёвку, а я и не против. С моего возвращения из Питера я ни разу не оставалась у неё, стараясь как можно реже бывать в их с Димой квартире. Боюсь встречаться с её родителями. Собственно, их отца я и видела всего - то раз и то мельком, а с мамой у меня сложились хорошие отношения. Может, она не знала мою мать настолько хорошо, может, не придала значения моей фамилии, но она ни разу не намекнула, что знакома с моим отцом. Теперь же я не знаю, как она поведёт себя, если мы встретимся. Мало ли, вдруг запретит Марине общаться со мной? Лучше не рисковать и не попадаться ей на глаза.

Подруга, наверное, выпив чуть больше вина, чем следовало бы, уходит спать, оставив нас с Димой на кухне. Я наливаю нам две чашки чая, усевшись за стол, наверное, уже в сотый раз за вечер благодарю:

- Спасибо, Дим.

- Да хватит уже, Поль, - смеётся он. - У меня на твоё «спасибо» скоро аллергия начнётся, - делает глоток чая, потом задумчиво смотрит на меня, - давай сходим куда - нибудь?

Предложение Димы застаёт врасплох. Смотрю на него с недоумением, соображая, как бы повежливее ему отказать. Мне не хочется обижать его, но идти с ним на свидание... я же правильно всё понимаю?

- Поль, - его взгляд становится серьёзным. - Не торопись отказываться. Я не зову тебя на свидание, хотя и хотел бы, чтобы это было именно оно. Но вижу, что ты сама не своя в последнее время, и это явно из - за Ника. И пока я приглашаю тебя просто на дружеский поход в кино. Тебе не помешает развеяться.

Мне только и остаётся, что хлопать ресницами. Но надо же что - то ответить, потому неуверенно произношу: