Читать книгу 📗 "Больно только в первый раз (СИ) - Летова Мария"

— Да? И чего ему надо?

— Не знаю, — отвечаю со всей честностью.

Слава богу, вопросы у Матвея на этом заканчиваются. Машина трогается с места, а я наконец-то справляюсь с ремнем. Сжимаю танцующие пальцы в кулаки, заставляя себя смотреть на панель, лишь бы случайно не коснуться взглядом стоящей на тротуаре за окном фигуры.

Я почти смирилась с тем, что больше Расула Алиева никогда не увижу. Заставляла себя смириться, и так больно мне никогда в жизни не было. Даже когда меня бросила мать, было не так больно. Скорее обидно, ведь суть ее поступка я поняла только годы спустя, а эта неделя… Я всем сказала, что у меня неизвестный вирус, из-за него не получается встать с кровати. Два дня, а может, и три.

Их было три. Три ужасных дня, когда вся моя жизнедеятельность свелась к тому, чтобы дышать и бороться с холодом, который просочился в каждую клетку.

Сколько кипятка мне нужно в себя влить, чтобы это прошло?!

Как избавиться от стыда за то, что практически умоляла мужчину быть моим?! Готовая на все, лишь бы он не уходил! Не бросал.

Я больше не хочу любить.

Не хочу любить Расула Алиева. Никого не хочу любить. Моя любовь никому не нужна. Со мной явно что-то не так…

— Полина?

Повернув голову, я смотрю на Матвея.

Он наблюдает за мной с интересом. Я замечаю, что мы уже на проспекте. Как попали сюда? Проморгала.

— Может, ты мне когда-нибудь расскажешь, о чем думаешь, когда вот так отключаешься? — интересуется Матвей. — Я себя немного лохом чувствую. Разговариваю с девушкой, а она меня не слушает…

Матвей очень самоуверенный. Может, немного нарцисс. Но он… жизнерадостный и… обаятельный. И чем меньше я на его обаяние реагирую, тем он сильнее его включает. Словно добиться моей реакции для него принципиально, а мне… мне нравится ставить его на место.

Я получаю от этого черное извращенное удовольствие. Как настоящая сука!

— Обычно все по-другому? — спрашиваю я.

— О да, — говорит он с усмешкой. — Обычно у меня с девушками диалоги, а не монологи.

— А что ты делаешь, когда все идет не по плану?

— Импровизирую.

Я отворачиваюсь к окну, потому что это слово будит во мне непрошенные ассоциации. В груди шевелится камень, который там засел. У него острые края. Острые! И мне больно!

— Я себя плохо чувствую… — говорю ему хрипло.

— Что?

— Я… Это все тот вирус, у меня слабость… Отвези меня домой, пожалуйста…

— Домой? — вздыхает Матвей. — Мы же только что встретились.

— Извини. Я действительно плохо себя чувствую. Меня укачивает…

— Ладно… Хорошо… Может, в больницу нужно?

— Не знаю… лучше домой…

— Окей…

Матвей меняет направление нашего движения тут же. Я благодарна за это. Гребаный вирус! Меня и правда укачивает. За каким чертом он пришел?! Внутри все дрожит…

Стараюсь дышать глубоко всю дорогу до дома.

Матвей больше не пытается завести диалог, но, когда на меня смотрит, я вижу… в его глазах настойчивый блеск, а это значит, что он позвонит. И снова приедет. Захочет увидеться. Потому что я задела его самолюбие тем, что не свалилась к его ногам без чувств.

Он смотрит в мое лицо, на мои губы. Постоянно смотрит.

Он прилетел из Америки несколько дней назад и сразу предложил встретиться. Я отказала, сославшись на вирус, а потом… потом я согласилась. Мы встречаемся во второй раз. В первый ходили в ресторан. Матвей любит рассказывать о себе, и ему есть что рассказать. С ним интересно. Узнай он однажды, на что я пошла, чтобы не выглядеть неопытной дурой, когда мы встретимся, не поверил бы…

Сейчас я и сама не знаю, что в действительности двигало мной в тот день, когда я зарегистрировалась на сайте знакомств. Может быть, вспышки на солнце! Но я… Глядя на Матвея, на его красивое, почти модельное лицо, понимаю: я бы не хотела, чтобы он был моим первым…

В этом чертовом смысле я бы вообще ничего менять не хотела!

А Матвей, он из тех парней, которые быстро теряют интерес к девушкам. Вокруг него их слишком много, а он слишком привлекательный. Я знаю его друзей, знаю, как все это происходит. Возможно, он смотрит на меня сейчас с этим настойчивым блеском в глазах именно потому, что чувствует: я не жертва его обаяния…

— Я позвоню тебе завтра, — говорит Матвей. — Я еще не привык к разнице во времени. Скорее всего, буду весь день спать. Позвоню тебе вечером. Хочешь встретиться завтра? Если будешь себя хорошо чувствовать.

В моей голове дикий хаос. Всего секунда наедине с… Расулом Алиевым, и я хочу нестись подальше от людей сломя голову. Хочу спрятаться. Ото всех…

— Да… — пожимаю плечом. — На самом деле мне нравятся твои монологи.

— Да неужели? — хмыкает он.

— Пока… — отвечаю я, выбираясь из машины.

— По-ка… — тянет Матвей.

Я начинаю терять силы, как только вхожу во двор дома. Словно с каждым шагом кирпичи на моих ногах становятся тяжелее. Я стягиваю с себя пальто, стоя посреди гардероба. Марина запретила близнецам ко мне приближаться из опасений, что я заразная, так что они втроем держатся на расстоянии, пока я поднимаюсь на второй этаж. Закрывшись в комнате, я забираюсь под одеяло прямо в одежде и подтягиваю к груди ноги, чувствуя под щекой отвратительно мокрую подушку…

Глава 35

Полина

Неделя работы с прокурором Денисом Алиевым обеспечила меня таким водопадом информации, что голова к концу каждого дня кипит и взрывается. И это лучшее, что могло со мной случиться. Это спасает от посторонних мыслей. От любых посторонних мыслей. Даже ночами я занимаюсь тем, что раскладываю информацию в голове по полочкам, боясь что-то забыть и подвести своего руководителя. А если уж я засыпаю, то проваливаюсь в сон часов на двенадцать.

В мертвый сон.

Кажется, так мой организм компенсирует ту утечку энергии, которая случилась с ним до этого. Не только в те дни, когда я была не в состоянии отодрать себя от постели, но и в те, когда Расул Алиев ненасытно трахал меня в маленьком гостиничном номере. В те дни я так же ни есть, ни спать не могла. Правда, от счастья, но это, видимо, тоже высосало меня до донышка, хоть тогда я этого и не замечала.

Я отрываю взгляд от выделенного мне компьютера, когда мой руководитель входит в свою маленькую приемную. Он еще не решил, где меня разместить, и пока держит в шаговой доступности. У него уже есть помощник, но работы здесь столько, что и десяти будет мало! Это я уже поняла, как и то, что у Дениса Рашидовича феноменальная память. И на цифры, и вообще. Он хранит в голове тонны информации и время от времени достает ее оттуда без особых усилий. Все, что остается мне — молча удивляться.

Я и сейчас смотрю на него удивленно, правда, причина в том, что на мой стол опускается большой букет цветов.

— Это благодарность от нашей семьи, — поясняет Денис.

У его глаз очень необычный зеленый оттенок, что создает контраст, к которому нужно привыкнуть. Контраст, ведь корни у этого мужчины кавказские, и это сразу видно.

В дополнение к цветам он выставляет на стол маленький торт в яркой упаковке. Судя по всему, ручная работа…

— Я не ем сладкое… — произношу я.

— Иногда можно.

Он раздевается и вешает в шкаф свою куртку. На его волосах снег. Я бросаю взгляд в окно.

— С Расула два дня назад сняли подписку, — поясняет Денис наконец-то. — Наша семья тебе бесконечно благодарна, — повторяет он. — Спасибо за помощь.

Теперь я смотрю на лежащие перед собой цветы иначе. Хоть и не прикасалась к этим розам, они и на расстоянии жалят меня шипами.

Знакомые цветы. Только другого цвета.

А может, это глупое совпадение, но вид этих цветов затмевает скребущуюся внутри истину — в своей помощи семье Алиевых я была ни черта не бескорыстна.

— Заканчивай тут, — велит Денис, проходя в свой кабинет. — Сегодня короткий день, — летит мне через открытую дверь. — Ты свободна.

На часах нет и четырех дня, но сегодня тридцать первое декабря. Я не спешила домой, ведь, как и сказала, работы навалом. Всю неделю я разбираю документы для проверки, которую Денис собирается начать в новом году, и я далека даже от середины.