Читать книгу 📗 "Месть. Никогда не прощу (СИ) - Вирго Софи"

- Ну вот, теперь ты и тренер, - подкалывает он, но в его голосе нет насмешки, только тепло.

Я пожимаю плечами, стараясь сохранить невозмутимый вид.

- Зато будет повод выйти из дома и вынырнуть из бесконечных дел, - отвечаю ему, но мы оба знаем, что дело не только в этом.

Рома смеется, и в этот момент он выглядит просто ребенком, без груза прошлого, без боли. И я понимаю, что завтра в парке буду не только ради него.

Но и ради нее.

Чтобы и ей стало легче, видя счастье в глазах сына.

Глава 33

Глава 33

Альбина

Холодный пластик стула впивается в ладони, когда я сжимаю его края, пытаясь найти хоть какое-то устойчивое положение в этом неуютном казенном помещении.

Полицейский участок пахнет дешевым кофе и чем-то затхлым, как будто здесь годами выдыхали отчаяние. В воздухе висит тяжелая смесь пота, стресса и усталости, запах людей, попавших в беду, и тех, из-за кого случаются беды.

За решеткой в соседней комнате шумят задержанные, кто-то кричит угрозы полицейским, кто-то плачет. Один из сотрудников монотонно стучит по клавиатуре, изредка вздыхая. Обычный рабочий день в этом месте, где чужие трагедии становятся рутиной.

Я не хотела сюда приходить, но следователь настоял: Марк просил встречи. Настойчиво просил.

Дверь открывается с легким скрипом, и его вводят под конвоем.

Он выглядит… изможденным. Небритое лицо, тени под глазами, будто он не спал неделями. Рубашка мятая, будто в ней спал несколько дней подряд, на вороте темное пятно то ли от пота, то ли от еды. Но взгляд все тот же, острый, злой, как у загнанного зверя, который еще не сдался. Он садится напротив, цепляется пальцами за край стола так, будто это единственная опора в его рушащемся мире.

Я замечаю, что ногти у него обломаны, будто грыз в моменты отчаяния.

- Ну что, довольна? - первое, что он говорит, глядя на меня.

Я не отвечаю сразу, просто смотрю. Внутри нет ни злорадства, ни жалости, только холодное любопытство. Интересно, он действительно думает, что я пришла выслушивать его упреки?

- Ты позвал оскорблять меня? Я не собираюсь это терпеть, - встаю, желая уйти, но он резко вытягивает руку, как будто пытается схватить меня через стол.

- Не для этого. Стой, - голос сразу меняется, становится более низким, хриплым и просящим. В нем слышится отчаянная мольба, но нет, мне его не жаль. Мне любопытно зачем я здесь, и как он из своего хамства будет выкручиваться.

Я сажусь обратно, закидываю ногу на ногу и, скрестив руки на груди, жду.

- Я не просил бы, если бы был другой выход, - он резко вздыхает, наклоняется ближе, и от него пахнет потом, тюремным мылом и чем-то горьким. - Мне нужен адвокат. Хороший. Помоги. Я не протяну за решеткой. Тем более я не заслужил там быть!

- Зачем мне тебе помогать? - мой голос звучит ровно, без злости.

- Ты что, не понимаешь? - он бьет кулаком по столу, и гулкий стук разносится по комнате. Конвоир тут же делает шаг вперед, но Марк отмахивается, будто тот назойливая муха. - Меня посадить могут, Альбина! На десять лет минимум! Ты хочешь этого? Ты правда хочешь, чтобы я сел и все говорили, что у Ромки отец сидит?

- Ты сам этого хотел, когда изменял, когда хотел бросить меня, когда решил, что можешь кинуть Тимофея. Ты получаешь по заслугам, и, дав тебе адвоката, я не собираюсь перечеркивать все то, что так долго делала, все, к чему так долго шла.

Он замирает, потом медленно качает головой, усмехаясь. Эта усмешка кривая, безрадостная, как у человека, который вдруг осознал, что игра проиграна.

- Вот тварь… - шепчет. - Я думал, ты хоть сейчас включишь мозг. Ну да, я урод, предатель, козел, я все заслужил. Но Рома? Ты думаешь, ему будет легче, если его отец сядет?

Я сжимаю зубы. Он знает, куда давить. Рома единственное, что еще может задеть меня. Но я не позволю, не позволю искажать все.

- Рома уже принял решение. Он не хочет тебя видеть.

- Он ребенок! - Марк резко встает, стул с грохотом падает на пол. Конвоир хватает его за плечо, но он не унимается, его лицо искажается яростью. - Ты его настраиваешь против меня! Ты всегда это делала!

- Хватит, - я поднимаю руку, останавливая его. Я продолжаю уверенно, без криков и лишних эмоций. - Ты сам от него отвернулся. Ты выбрал Иру, выбрал другого сына, которого у тебя даже нет. А теперь, когда все рухнуло, ты вспомнил про нас? Нет, Марк. Каждый получает то, что заслужил.

Он смотрит на меня несколько секунд, и в его глазах мелькает что-то дикое: ненависть, отчаяние, бессилие. Потом лицо его искажается, и он произносит слова, которые, кажется, копил годами.

- Какая же ты жалкая тварь, - его слова выходят шепотом, но каждое из них как удар. - Мелочная, нищая душонка. Я тебя ненавижу. Ты с самого начала была мне якорем, обузой, тянула на дно и вот, добилась своего. Хоть я и на дне, но я рад, что наконец избавился от тебя. И я всплыву, ясно тебе, и замурую тебя саму потом на дне. И ты не всплывешь.

Хватит, мне это надоело.

Я встаю. Мне не больно, что странно. Раньше его слова оставляли раны на сердце, а сейчас нет. Как будто он говорит это кому-то другому, а я лишь наблюдаю со стороны.

- Мне все равно, что ты думаешь, - отвечаю спокойно. - Желаю удачи в новой жизни. Надеюсь, она научит тебя отвечать за свои слова и поступки.

- Альбина! - он кричит мне вслед, и в его голосе слышится что-то почти животное, пока я разворачиваюсь к выходу. - Ты пожалеешь! Я выйду и тогда…

Я не оборачиваюсь. Дверь за мной закрывается, оставляя его голос за спиной, и я не слышу, что же будет тогда, но мне и не интересно. Пусть это тогда остается в его воображении последним криком загнанного в угол человека.

На улице свежо. Я вдыхаю прохладный воздух полной грудью, и легкие наполняются свободой. Мимо проходят мужчина с ребенком за руку. Он улыбается мне, думая, что у меня хороший день.

А ведь так и есть.

Сегодня хороший день.

Глава 34

Глава 34

Альбина

Парк шумит, вокруг детский смех, крики чаек у пруда, скрип качелей на детской площадке. Солнце уже клонится к закату, но воздух все еще теплый, пропитанный ароматом свежескошенной травы.

Я стою у бордюра, наблюдая, как Дамир терпеливо объясняет Роме основы катания на роликах. Мой сын держится за его руку, неуверенно переставляя ноги, но в глазах не страх, а азарт, та самая детская радость открытия, которую я так редко видела в последнее время.

Его пальцы вцепляются в рукав Дамира, будто боясь отпустить единственную опору в этом новом для него мире скорости и свободы.

- Не торопись, - говорит Дамир, крепко придерживая Рому за локоть, его голос спокоен и ободряюще тверд. - Первое правило, не паникуй, если теряешь равновесие. Просто немного присядь, и все.

Рома кивает, сжимая губы от сосредоточенности, всем своим видом показывая, как серьезно он относится к этим урокам. Он делает первый шаг, потом второй, и вдруг, о чудо, ролики послушно катятся вперед. Его глаза расширяются от удивления, а затем загораются восторгом, будто он только что открыл для себя волшебство.

- Получилось! – радостно вскрикивает сын, и его лицо озаряет улыбка, настолько искренняя, что у меня ком к горлу подкатывает, а на глаза неожиданно наворачиваются предательские слезы материнской радости.

Я не помню, когда видела его таким... Легким. Без этой привычной тени в глазах, без напряжения в плечах, которое стало его постоянным спутником за последние годы. Он выглядит настоящим ребенком, беззаботным, счастливым, таким, каким и должен быть в четырнадцать лет.

- Мам, смотри! - кричит Ромка, уже увереннее отталкиваясь, и в его голосе столько радости, что мое сердце сжимается от чего-то теплого и болезненного одновременно.

- Молодец! - кричу в ответ, но ноги уже ноют от непривычной нагрузки после получаса попыток кататься рядом с ними. - Я отдохну немного, ладно?