Читать книгу 📗 "Измена. Бей на поражение (СИ) - Астэр Зоя"

Но я могу согласиться, что кутаться в плед, который мне положила на плечи Галя, и смотреть на язычки пламени очень приятно.

Тепло, сытно и страшно уютно.

Слушаю тихие разговоры Валеры с Платоном, а от свежего воздуха и тепла клонит в сон.

Глаза слипаются сами собой.

Как же хорошо…

Мне чудится запах Платона. В моём сне Гроднев поднимает меня на руки и несёт куда-то. Там нам обязательно будет хорошо. Там никто не помешает…

Шершавая ладонь гладит мою щеку. Сонно моргаю, вырванная из своего манящего сна.

Но видение воплощается в реальность. Платон стоит, склонившись надо мной, и осторожно касается моего лица.

- Галя заснула, и Валера понёс её наверх, в спальню, - доносится до меня низкий голос Платона. – Хочешь, я тебя тоже отнесу?

Проснувшееся волнение перехватывает дыхание. Вот сейчас Гроднев подхватит меня на руки и…

- Нет-нет, не нужно, - я скидываю с себя тёплый плед и подскакиваю на ноги.

- Ладно, - спокойно отзывается Платон. – Тогда идём.

- Идём.

Я поднимаюсь в дом и сразу иду к лестнице на второй этаж.

За спиной шаги Гроднева.

Он почти дышит мне в спину, и от этого по спине бегут мурашки. Щекотные такие и беспокойные.

Хватаюсь за ручку двери в свою комнату, а Гроднев никуда так и не уходит. Стоит за спиной почти вплотную.

Оборачиваюсь с вопросительным взглядом. Не пойдёт же он за мной в спальню?

- Полина, - Платон ловит мой взгляд. – Я помню, мы уже говорили об этом, но я спрошу ещё раз: ты беременна?

36

- А вам не кажется, Платон Богданович, - холодно отвечаю я вопросом на вопрос, - что это не ваше дело?

Смиряю его злым взглядом. Ну чего прицепился?

Гроднев стоит достаточно близко. Смотрит на меня сверху вниз пристально, и от этого становится неспокойно. Что-то в душе начинает бродить глухой тоской, совершенно неуместной между теми, кто ну совсем друг другу не подходит.

- А тебе не кажется, - спрашивает Платон, делая шаг ещё ближе ко мне, - что если хамить, обращаясь на Вы, то менее грубым это не становится?

Между нами катастрофически мало пространства, и мне никуда не деться от пряного манящего запаха, исходящего от этого мужчины. Лучше бы он и сегодня пах теми ужасными духами. Тогда бы меня стошнило прямо на его ботинки, и этот странный допрос оказался бы тут же окончен.

- А тебе никто не говорил, что задавать такие вопросы женщинам неприлично? – отчитываю его я. – Это тоже можно расценить, как хамство!

За моей спиной дверь в спальню. Отступать некуда.

Хочу толкнуть Платона в грудь, чтобы иметь хоть какое-то пространство для манёвра. Возможно, открыть дверь, быстро нырнуть в комнату и сразу там закрыться.

Но только успеваю коснуться футболки на его груди, как мужская ладонь прижимает мои пальчики к телу Гроднева.

Рука Платона крепко держит мою на месте. Чувствую ладошкой, как сильно и ровно бьётся его сердце.

Моё сердце пропускает удар, а потом начинает биться в унисон с ритмом, пульсирующим через мою ладошку.

- Мне плевать на приличия, Полина, - низкий голос Гроднева отдаётся в его груди вибрацией. Я чувствую это, как и то, что мои щёки опаляет жаром. – И я ведь не из праздного любопытства спрашиваю. Если я имею к этому отношение…

- Мы же уже выяснили, что ты не будешь иметь ни к чему никакого отношения! - перебиваю я его. – И нет, я не беременна. Хватит уже указывать мне на пару лишних килограммов!

Вру, и мне ни капельки не стыдно. Нужно сделать так, чтобы он отстал.

- Не вижу ни одного лишнего грамма, - Гроднев проходится плотоядным взглядом по моей фигуре. – Не злись, Полина.

От его взгляда мне становится очень горячо. Будто я окунулась в кипяток.

- Спокойной ночи, Платон Богданович, - говорю я и с намёком берусь за ручки двери.

Гроднев качает головой. С хитрой улыбкой снова шагает ближе, буквально прижимая меня к закрытой двери в комнату.

Такая тесная близость отзывается в теле настоящей бурей. В груди нарастает что-то тяжёлое и до одури приятное.

- Просто Платон, - шепчет Гроднев мне на ушко, - выстанывать во время секса Платон Богданович долго и неудобно.

Мужские руки ложатся мне на талию и норовят тут же пробраться под кофту.

Это моментально отрезвляет. Платон почти коснулся моей тайны.

Сбрасываю с себя наваждение и выворачиваюсь из капкана мужских рук.

- К чему эта назойливость? – спрашиваю я. – Ты сказал, что у тебя нет на это времени.

Гроднев усмехается. Прислоняется плечом к стене рядом со мной и складывает руки в замок на груди.

- А если я скажу, что без тебя мне стало скучно? – глаза Гроднева по-доброму смеются. – Вот, пришёл узнать: может, ты опять в неприятности вляпалась? Я бы тебя снова спас, а потом…

- Спасибо, я лучше со своими проблемами сама разберусь, а то ты благодарности требуешь непомерные.

- Устала в прошлый раз меня благодарить? – Гроднев приподнимает бровь.

В его глазах такая соблазнительная смесь иронии и секса, что я таю. По телу растекается предательская слабость.

- Утомилась, буквально язык натёрла, - отвечаю я, вспоминая, как долго и томительно он меня целовал.

- Солнышко, - от хриплого голоса Платона у меня темнеет перед глазами. – Давай я тебя на ручках отнесу в постель, где ты сможешь как следует отдохнуть после того, как ещё один разочек меня поблагодаришь…

37

Гроднев снова тянет ко мне руки, и я едва замечаю это, потому что взгляд прикован к тёмным гипнотизирующим глазам мужчины. В них огонь, обещание сломить моё жалкое сопротивление и доставить нам обоим удовольствие.

И если бы не моя тайна, вероятно, я не смогла бы устоять. В жизни не встречала мужчину, который умеет так соблазнять.

Так что, малыш, растущий во мне, просто спасает положение. Он не даёт мне забыться и поддаться Платону.

- Извини, Платон, - уворачиваюсь от рук Гроднева. Кажется, у меня сейчас слёзы на глаза выступят. Так на самом деле хочется снова оказаться в объятиях этого мужчины. – Я пойду спать одна. И ты иди. Спокойной ночи.

Гроднев мрачнеет. Я боюсь увидеть в его глазах злость. Такие люди, как он, часто не умеют получать отказы. Но Платон не теряет самообладания.

Жар в его взгляде прячется куда-то в глубину. Остаётся сдержанность и этот дурацкий прищур, который будто говорит, что он опытный взрослый мужчина, а я почти несмышлёная девчонка.

- Посылаешь меня? – спрашивает Гроднев.

Вроде как шутливый вопрос. И на лице Платона ироничная усмешка. Вот только глаза слишком серьёзные.

И будто бы что-то стоит за этими словами. Что-то такое невысказанное, отчего мне хочется забыть обо всём и бросится ему на грудь.

Молчу. Не могу заставить себя сказать «да». И тут же в душе появляется тревога, что он воспримет мои сомнения за жеманство и продолжит настаивать.

Платон окидывает мою напряжённую фигуру взглядом и тихо смеётся.

- Выдыхай, Полина Сергеевна, - сквозь смех произносит он. – У тебя такой вид, будто ты очкарик, которого гопник в переулке зажал. Я понял. Нет, значит нет.

Киваю неуверенно.

- Спокойной ночи, недотрога, - взгляд Платона снова становится мягким.

- Спокойной… - обхватываю себя руками.

Платон тяжело вздыхает, отталкивается от стены, на которую облокачивался и уходит дальше по коридору.

Трясущейся рукой дёргаю ручку, открываю дверь и захожу наконец в комнату.

Я справилась. Отшила Гроднева. Сохранила свою тайну в безопасности. Вот только откуда чувство проигрыша?

Раздеваюсь, забираюсь в постель и натягиваю одеяло до самых ушей. Это должны были быть расслабленные выходные на природе. Отдых. Но рядом с Платоном получается только сгорать от самых разных чувств.

Кладу ладонь на живот чуть выше резинки трусиков.

Что же мне делать дальше? Скоро беременность станет очевидным фактом. Я надеялась, что больше не увижу Гроднева. Но скрыть беременность от того, с кем постоянно сталкиваешься, невозможно…