Читать книгу 📗 "Развод. Будьте моим бывшим, доктор (СИ) - Варшевская Анна"

— Ягнёночек?

— М-м-м?

— Ты что там, спишь уже?

— Нет ещё, — сдерживаю зевок. — А надо бы. На дежурство завтра.

— Фу, чёрт, я и забыл, — слышу недовольное и улыбаюсь про себя. — Милая, ты же помнишь, о чём я тебе говорил? Сообщения. От тебя. После каждого вызова! Иначе…

— Что? — спрашиваю со смешком.

— Лучше тебе не узнавать, — говорит он мрачно. — Но я серьёзно, Агния!

— Ох! Ты назвал меня по имени! — отстраняюсь и смотрю на него, нарочито расширив глаза. — Всё точно очень серьёзно!

— Агния!

— Ладно, Даниил Антонович, — складываю руки на груди. — Будут вам сообщения.

— Нет, радость моя, не надо, не зови меня так, пожалуйста, — он снова тянет меня к себе. — Ты же понимаешь, что я не собираюсь тебя контролировать? Я просто переживаю.

— Я понимаю, Дань, — легко целую его. — Спать хочу, — еле сдерживаю зевок.

— Идём, — он тянет меня за собой.

— Куда? — растерянно оглядываюсь. — Моя спальня там.

— Только не говори мне, что собиралась спать отдельно, — угрожающе тянет мужчина.

— Э-э…

— Никаких «э-э», ягнёночек! Ты спишь со мной — и точка!

— Звучит многообещающе, — хмыкаю довольно.

На самом деле мне приятно. А когда я устраиваюсь под одеялом, и хирург притягивает меня к себе, обнимая — становится совсем прекрасно.

Правда, утро наступает слишком быстро. И пока я, душераздирающе зевая, ползу в ванную умываться, бодрый как огурчик Игнатьев уже готовит завтрак.

— Несправедливо, — бурчу недовольно, спустившись на кухню. — Почему ты выспался, а я нет?!

— Солнце моё ясное, просто женщине нужно больше времени для сна и восстановления, чем мужчине, — назидательно отвечает мне Даня, ставя передо мной тарелку. — Ты что, нормальную физиологию прогуливала в универе?

— Просто этот мир для жаворонков, а не для сов, — ворчу, хмуро уставившись на омлет с овощами. — Я столько не съем.

— Сколько съешь — столько съешь, — Даня обнимает меня за плечи и целует в макушку. — Чаю выпей. С шоколадкой.

— Знаешь, ты стал бы идеальным отцом, — подпираю щёку рукой и смотрю, как он кладёт себе завтрак. — Ты вообще весь какой-то идеальный. Аж до тошноты.

— Тебе гадость какую-нибудь сказать, чтоб полегче стало? — мужчина садится напротив меня. — Хотя нет, не проси, не могу я тебе гадости говорить.

— Я же и говорю, такой идеальный, что аж тошнит, — качаю головой.

— Я понял, радость моя, с утра тебя лучше не трогать, — ухмыляется хирург.

— А я предупреждала! — беру вилку и начинаю есть.

После завтрака кое-как собираюсь и выхожу во двор.

— Ягнёночек, давай я не буду сегодня мучить тебя вождением, — Даня открывает мне дверь своей машины. — Садись, подброшу тебя до работы.

— Спасибо, — улыбаюсь ему, настроение чуть-чуть поднимается.

На подстанцию мы добираемся быстро — рано ещё, пробок на дорогах нет.

— Так, милая, — хирург тянется и целует меня на прощание. — Сообщения! После каждого…

— …вызова, я помню, — договариваю за него, закатывая глаза.

— Радость моя, ты меня доведёшь, и я тебя отшлёпаю, вот честное слово! — грозится мне Даня.

— А с чего ты взял, что мне это не понравится? — шепчу ему на ухо и не могу сдержать улыбки, глядя на ошарашенное выражение на лице мужчины.

— Господи, дай мне сил… — стонет он, уткнувшись лбом в руки, лежащие на руле.

Я прыскаю со смеху и, отправив ему воздушный поцелуй, вылезаю из машины. Вытаскиваю мобильный и пишу первое из сегодняшних сообщений: «Хорошего дня, милый». Добавляю смайлик с поцелуйчиком, сую телефон в карман и торопливо иду к станции — и оказываюсь там очень вовремя.

Глава 18

— Агния Станиславна, — официально обращается ко мне Владислав, — отлично, хорошо, что вы уже пришли.

— Всё в порядке? — спрашиваю его одними губами, уже понимая, что что-то не так.

— Позвольте вам представить, — старший быстро округляет глаза, подавая мне знак, и называет какой-то очередной что-то-там-контролирующий-надзор. — Приехали проинспектировать работу нашей подстанции! — выдаёт дебильно-довольным голосом.

С трудом сдерживаюсь, по взгляду старшего понимая, где и в каких позах он предпочёл бы наблюдать тех проверяющих. Очень хочется закатить глаза так, чтоб обратно не выкатились. Все проверки в нашей благословенной стране настолько оторваны от реальности, что страшно делается. То ли за реальность, то ли за страну. Только за проверяющих не страшно — эти как тараканы, всегда выживут.

Растягиваю губы в идиотской улыбке, подражая старшему, и поворачиваюсь к двум… фифам, по-другому и не скажешь. И даже тот факт, что одна из них мужского пола, не делает его менее фифой.

— Добрый день, — здороваюсь с ослепительно белыми халатами. — Прошу прощения, мне нужно подготовиться к смене.

Быстро линяю, пока не успели задержать, но спустя пять минут Влад меня перехватывает.

— Агния, ты прости, но я их к тебе в бригаду поставлю.

— Ах ты ж… — еле сдерживаюсь, чтобы не выматериться. — Что, других не нашлось?

— Во-первых, других они запугают, а на тебя где сядут, там и слезут, — устало говорит старший. — А во-вторых… есть у меня подозрение… уж извини, что я так… но, похоже, они по твою душу пришли.

— М-мать их так, — прикусываю губу. — Бешеного ежа им всем в штаны!

— Короче, мысленно мы все с тобой, — поднимает сжатый кулак Владислав.

— Знаешь, что? — я хитро прищуриваюсь, оглядываюсь и тихо говорю ему: — А давай-ка приблизим их к полям брани? Пусть глотнут, причастятся, так сказать, духа народного, м-м?

Влад сначала недоумённо смотрит на меня, а потом расплывается в прямо-таки сатанинской улыбке.

— А давай! — быстро кивает и идёт к диспетчерам.

А я, ухмыльнувшись, иду проверять укладку своего набора. Влад явно всё понял и подберёт для нас такой вызов, чтоб отбить у товарищей инспекторов всю охоту что-то там проверять.

Фифы сначала достают меня вопросами по поводу последних санпинов и всех тех инструкций, которые, не жалея бумаги, выпускают для нас пачками. Но это я всё знаю так, что ночью разбуди — не просыпаясь расскажу. Не зря на больничном проверяла и перепроверяла себя по всем официальным документам, прям как спинным мозгом чувствовала, что понадобится.

Ну а когда на мою бригаду поступает первый вызов, белые халаты, естественно, забираются в машину. А между тем стоило бы уточнить, что за вызов там пришёл. Потому что «мужчина, примерно тридцать лет, без сознания, на скамейке в парке, вызвал прохожий» — это почти наверняка либо бомж, который прикорнул на лавочке после пузыря с собутыльниками, не думая, что сердобольные граждане решат вызвать ему скорую, либо передоз.

В этот раз оказывается передоз. И после ампулы налоксона пациент выдает нам такую… хм… эвакуацию желудочного содержимого, что долетает даже до белых халатов. Я-то отскочить успеваю, рефлексы и практика. А вот фифы не успевают.

Ну надо же, думаю флегматично, усаживаясь обратно в машину — пациент благополучно пришёл в себя, послал нас на три буквы и свалил в неизвестном направлении — оказывается, эти товарищи из …надзоров тоже умеют материться.

Собственно, первый выезд «в поля» оказывается для инспекции и последним. Сближаться с народом они явно не хотят. И я с чистой совестью пишу Дане сообщение, что первый вызов прошёл с минимальными потерями.

Дальше сутки проходят… ну, я бы сказала, штатно. Бабульки с давлением, сердечный приступ, рассечённая в драке бровь. Исправно сообщаю хирургу обо всех своих перемещениях — у него явно не всегда получается мне сразу отвечать, но когда получается, я каждый раз невольно улыбаюсь. Даня умудряется то подбадривать, то шутить на какую-нибудь тему, то просто присылает всякие смайлики, и это до того мило, что уровень розового сиропа у меня в мозгах зашкаливает.

К окончанию смены утром следующего дня я, естественно, еле шевелюсь. Ещё и после больничного входить в рабочий ритм трудно. Вернувшись в последний раз на подстанцию, устало размышляю, приедет за мной хирург или вызвать такси и написать Дане, что быстрее доберусь сама, чтобы не напрягать его. Проверяю мобильный и вижу пропущенный вызов. Номер незнакомый, так что чёрт с ними. Но не успеваю отложить телефон, как снова поступает звонок, и цифры те же.