Читать книгу 📗 "Разведенка. Беременна в 46 (СИ) - Барских Оксана"
Снова набираю.
Длинные губки. Сброс.
Повтор.
“На совещании, перезвоню позже”, – приходит автоматическое сообщение, но я-то знаю, что не перезвонит. Проигнорирует, так как найдутся дела поважнее. А вечером придет так поздно, что я уже буду спать и видеть десятый сон.
В последнее время разговоров между нами всё меньше и меньше, но повода подозревать его в измене он никогда не давал. Никаких подозрительных звонков, сообщений, запаха духов или отпечатка помады на рубашках.
Я всегда знала, где он, даже если не могла до него дозвониться. Ведь работать в прокуратуре и не знать о методах слежения устройства – непростительная халатность.
Делаю контрольный третий звонок.
Короткие гудки.
Абонент телефона выключен.
Согласно последней геолокации в приложении Влад и правда находится в здании своей компании, но легче мне от этого не становится. Вот только и позволить себе и дальше раскисать и страдать я не могу.
Рабочие обязанности никто не отменял.
Похлопав себя по щекам, я напоминаю себе, что я нахожусь на работе, где у меня сложилась определенная репутация, так что из уборной выхожу с невозмутимым выражением лица. И только я знаю, как меня внутри не просто трясет, а колошматит, будто внутренности прокручивают в бетономешалке.
Глава 3
Когда я спускаюсь, собрание уже распущено, и нового прокурора я не застаю. Вижу только обеспокоенное лицо Яны, в то время как остальные расходятся по рабочим местам, обсуждая новое начальство.
– Пахомов тебя искал, – говорит она, выпучив глаза. Всегда так делает, когда чего-то опасается. Вот уж кого точно в разведку не возьмешь, ведь все тайны написаны у нее на лице.
– Пахомов?
– Новый прокурор, Варь, ты чего? Тихон Авдеевич, как Ольга и сказала. Кстати, они вместе ушли в его кабинет. Не зря говорят, что она его любовница.
Яна осуждающе качает головой, так как служебные романы не приветствует, но меня больше волнует причина, по которой меня искал этот Пахомов.
– Что он хотел? – спрашиваю Яну, пока она углубилась в дебри своих фантазий.
– Не знаю. Я сказала, что ты в больнице, но он попросил передать тебе, чтобы ты зашла к нему, как вернешься.
Интерес нового начальства вызывает беспокойство, но я успокаиваю себя тем, что в этом ничего пугающего и тревожного. В конце концов, я отвечаю за кадры, так что у него наверняка ко мне вопрос касательно работы. Нехорошо, конечно, что меня не было на собрании, но не скажу же я ему, что сейчас меня беспокоит нечто более серьезное, чем трудовые будни.
Выждав час, так и не сумев сосредоточиться на работе, я иду в кабинет к прокурору и киваю секретарше Любови Станиславовне, дородной женщине пятидесяти трех лет, с которой у нас сложились если не дружеские, то приятельские отношения точно.
Она поправляет свои очки, когда я подхожу к ее столу вплотную, и подается вперед, чтобы нас никто не услышал.
– Ты поосторожнее с Пахомовым, Варь, уже всех начальников отделов пропесочил. И вроде не орет, а голос такой ледяной, что мне самой хочется работать и работать, лишь бы к нему на ковер не ходить. Так что если косяки какие по твоей части есть, лучше готовься. Надеюсь, правда, что он сделает скидку на твою беременность, но слухи о нем ходят такие, что я бы не надеялась.
В это время я слышу повышенные голоса со стороны кабинета нового прокурора, вот только среди них распознаю Степаненко с информационного отдела и его зама Глушко.
– Неужели такой страшный, Люба? – спрашиваю я с легкой опаской и кошусь на дверь.
Прошлый начальник тоже хоть и был строгим, но довольно лояльным и никогда не повышал на подчиненных голоса. Будь моя воля, я бы лучше осталась работать под его руководством, но сверху решили, что ему пора на пенсию, так что придется как-то подстраиваться под новое начальство.
– Красивый, чего греха таить. Видный мужик, но с лица воду не пить. Говорят, как развелся три года назад, так с тех пор не узнать его. Лютует, – с важным видом заявляет секретарша, но расспросить ее дальше не удается.
Дверь в кабинет открывается, и оттуда выходят злой Степаненко и понурый Глушко. Первый что-то шипит себе под нос, а в это время дверь остается открытой, и я оказываюсь на обозрении Пахомова, который восседает на кресле и смотрит при этом на меня. Кивает, приглашая войти внутрь, и я, незаметно стараясь поправить пиджак, вхожу.
– Будьте добры, закройте дверь и присаживайтесь. Вы Варвара Леонидовна Нестерова, верно?
Я киваю, а сама разглядываю нового прокурора, удивляясь его контрасту с его предшественником. Тот был низкорослый колобок с залысиной, любящий шутки-прибаутки, а по виду нового сразу видно, что с ним шутки лучше не шутить.
Короткий ежик черных волос, широкие скулы с квадратным подбородком, широкие надбровные дуги, прямой нос. Из-за кресла не видно, но по ощущениям он ростом значительно выше меня, хотя я сама не дюймовочка со своими ста семьюдесятью пятью.
– К завтрашнему утру подготовьте мне дела всех сотрудников, график отпусков и занесите, – холодно говорит он, скрестив ладони на столе.
Я же выпрямляюсь, чувствуя, как сжимается отчего-то сердце, и хмурюсь.
– К завтрашнему утру? Можно к одиннадцати? Мне необходимо завтра сходить в больницу и сдать анализы.
Забор крови проходит с восьми утра, так что я могла бы успеть попасть на работу к девяти, как и полагается, но я так обеспокоена последствиями, если вдруг и правда окажусь заражена, что хочу успеть попасть на прием к своему врачу. Всё равно не смогу сосредоточиться на работе, пока не решу проблему.
– Вы только что вернулись из больницы, Варвара Леонидовна. Может, вам взять бессрочный отпуск на решение ваших проблем со здоровьем? А поработают за вас более ответственные сотрудники.
Мне становится неуютно под его ироничным взглядом, и я отвожу свой. В иной ситуации смогла бы придумать, как ему грамотно ответить, но сейчас не могу собраться с мыслями. Растеряла весь свой словарный запас и находчивость из-за переживаний. Изнутри поднимается гнев, когда я снова встречаюсь с холодным взглядом Пахомова, но в этот раз я не тушуюсь из-за его насмешливой ухмылки.
– Мои проблемы со здоровьем не мешают мне выполнять свои обязанности. Сожалею, что моя беременность так сильно вас тяготит, так что не переживайте, до декрета введу ответственных сотрудников в курс дела, – цежу сквозь зубы, чувствуя, как меня буквально рвет на части от злости и пренебрежения, с которым прокурор отзывается о моих профессиональных качествах.
Новость о моем положении становится для него открытием, так как он не успевает скрыть изумление и опускает взгляд ниже, к моему животу, скрытому не только полами пиджака, но и столом.
– Что ж, мои поздравления Владу, – спокойно произносит он, но в его взгляде я вижу что-то такое, что мне категорически не нравится.
Жалость.
И меня будто током бьет.
Пахомов Тихон Авдеевич.
Одногруппник моего Влада, с которым тот постоянно соперничал.
Столько лет прошло, что я не сразу узнаю его по внешности. Видела-то от силы всего несколько раз по молодости, когда за мной ухаживал Влад. Потом их пути вроде как разошлись, и больше я о нем не слышала. Знала только, что Тихон происходит из семьи потомственных военных и полицейских.
– Можете быть свободны, Варвара Леонидовна. Подготовьте копии документов сегодня и передайте их мне через своего зама. Жду их завтра утром.
Пахомов дает понять, что наш разговор окончен, но из его кабинета я выхожу на ватных ногах. В его глазах и правда жалость. Я не ошиблась.
– Варвара Леонидовна, – вдруг раздается мне вслед, и я оборачиваюсь. – Завтра можете не спешить. Проверяйтесь, сколько понадобится.
Я ухожу, промолчав, а сама анализирую его слова.
Проверяйтесь…
Они ведь с Владом крутятся в одних кругах, общаются с одними и теми же людьми. Неужели Пахомов что-то знает и поэтому жалеет меня?
Вопрос повисает в воздухе, так что когда наступает вечер, я сажусь за руль и еду к мужу в офис. Судя по геолокации, он еще там.