Читать книгу 📗 "(Не)Мой (Не)Моя (СИ) - Лейк Оливия"

— Зайдешь на чай? — предложила Лика. Я не успел ответить, как вмешалась дочка:

— Пап, ну давай. Еще совсем не поздно.

Ага, конечно. Всего лишь одиннадцать вечера. И тем не менее я согласился, исключительно помочь с чемоданом. Пока Николь показывала мне новшества в своей комнате, Лика приняла душ и вышла в гостиную большой квартиры в коротком пеньюаре и кружевном халате. А еще с бутылкой вина и двумя хрустальными бокалами. Николь тут же отправилась спать.

— Я привезла из Испании отменное красное полусухое. Составишь компанию?

— Мне ехать нужно. Дома жена…

— Как она вообще тебя отпустила… — тихо рассмеялась и поманила за собой. Вручила штопор, и вино побежало по бокалам. Вкусное, хмельное, разгоняющее кровь.

— А почему нет? — пригубил уже второй бокал. — Яна мне доверяет.

— А ты сам себе доверяешь? — мы устроились на диване. Лика подогнула под себя ногу и сидела так, что бедро оголилось практически до трусиков.

— Ты что-то конкретно узнать хочешь? — смотрел прямо в глаза, блестящие, манящие.

— Да, — выдохнула. — Тебя все еще тянет ко мне?

Что тут ответить, если у меня дым из брюк валил, хоть пожарных вызывай.

— Тянет, — краткость — сестра таланта.

— Меня тоже, — положила руку мне на колено. Я не убрал. Не нашел сил: ни физических, ни моральных. — Почему тогда мы уже год ходим вокруг да около?

— Я женат, Лика. Ты забыла?

— И что? — вызывающе вскинула подбородок. — Мы тоже были женаты.

— Вот именно были. Ничего не вышло.

— Из-за этого ты готов жить с женщиной, которую не любишь? — с чувством воскликнула. — Только потому, что в загс отвел эту Яну?

— С чего ты взяла, что я не люблю ее?

— С этого, — потянулась ко мне и поцеловала. Долго, медленно, томительно. Если бы не бокал в руках, то перетащил бы к себе на колени и наконец трахнул бывшую жену. Я с ума сойти как хотел ее! — Ты бы не ответил, если бы любил ее, — облизнула губы и положила руку на мой стояк. Распалить меня она всегда умела. — Мы один раз живем, Мирик. Я хочу быть счастливой с тобой. А ты будешь счастлив только со мной, — снова потянулась ко мне, только ее губы нацелились на другую мою голову.

— Не надо, Лика… — это было максимально сложно. Когда желанная женщина хочет обласкать твой член губами, остановиться мог разве что святой. Я не святой, но честь и совесть для меня — не пустые слова. — Яна этого не заслужила, — поставил бокал, застегнул ширинку и поднялся.

— Кстати, — Лика была недовольна, — поговори с ней. Николь жалуется на твою благоверную.

— Бред. Яна растила ее с четырех лет, — уколол, да. Лика вспыхнула от напоминания, — и никогда не обижала.

— Тогда Ники была способом подобраться к тебе, а сейчас твоя Яна ревнует.

Я не ответил, только бросил на бывшую предостерегающий взгляд: не нужно пытаться унижать мою жену вот такими завуалированными выпадами и думать, что я этого не замечу. Лика умела такое поворачивать, знакомый прием. Яна, может, и ревнует, но явно не больше нее самой.

— Звони, если что-то будет нужно, — произнес напоследок. С ней теперь наша дочь, а Лика никогда не была практичной женщиной. Именно поэтому я даже бытовые вопросы помогал решать. Только поэтому…

— Спасибо, Мирик, — поцеловала меня в щеку, грудью прижимаясь к руке. — Извини, — дернула кокетливо плечом, — я, наверное, много выпила. Тебе тоже лучше за руль не садиться, — ласково провела по моим волосам. И я позволял ей эту тактильность. В этом же ничего такого? Я же ее не касался. Первый. Измена — это секс, а этого я себе не позволял с бывшей, остальное — не повод переживать. Я за черту не зайду. Просто не позволю себе!

— Нормально. Выветрилось все.

Время было за полночь, но домой я не поехал. Просто колесил по ночному городу. Петербург так красив в скупой подсветке исторической архитектуры. Пара бокалов вина давно растворилась под натиском хмурых мыслей, а я всегда был аккуратным водителем.

Сложно принять, но в чем-то Лика была права. Меня к ней тянуло безбожно. Уже год жил в полнейшем смятении: сначала даже не замечал этого, потом спираль закрутилась настолько туго, что не вдохнуть от осознания собственной слабости. Я не мог выбрать. Не мог понять. Не мог решить. Синица или журавль? Нет, я не сравнивал этих женщин, как лучшую и попроще. Исключительно свои ощущения рядом с каждой. Счастье, которое уже в руках, или то, которое еще нужно построить, но оно обещало быть феерией или переломать мне кости.

С Яной прожил больше восьми лет, и никогда не посещала мысль о разводе, о неудовлетворенности жизнью, о неправильности выбора. С Ликой в совокупности шесть, затем — скандалы, ссоры, взаимные обвинения. Как итог — развод. Ради дочери примирились и были интеллигентны друг с другом, но к ней у меня внутри горело. Второй раз женился, и решил, будто прошло, потухло, пепел остался только, но стоило ей подуть, и снова — смятение, жар, страсть.

Так ничего и не решив, отправился домой. Было поздно. Позднее, чем я обещал вернуться. В спальню поднялся тихо, не хотел разбудить жену. В гардеробной сбросил одежду и сразу отправился в постель. Душ принимал, еще когда с работы пришел, если сделаю это сейчас, то Яна реально может решить будто между мной и Ликой что-то было.

Жена лежала, отвернувшись к окну: я лег рядом и поцеловал ее в оголенное плечо, не скрытое одеялом. Яна вздрогнула. Не спит.

— Прости, что задержался, — погладил напряженную спину. Продвинулся ближе, утыкаясь носом в густые волосы с запахом сирени. Возможно, это что-то другое, но аромат неизменно ассоциировался с этими цветами. Яна — директор школы, и ее роскошные волосы чаще в пучке, а жаль.

— Ты пахнешь ее духами, — произнесла едва различимо.

— Приобнял, когда здоровались, — солгал, конечно. Если бы не позволил Лике себя касаться, то этого разговора сейчас бы не было. Тем более, Яна не поверила мне: замерла, как маленький зверек, предчувствующий беду. Интуиция. Я должен разубедить жену, потому что не хочу ссор, обид и недомолвок. Потому что я пока ничего не решил.

Я прижался к ней теснее, чувствуя приток возбуждения: в свои тридцать два у жены была хорошая фигура. Яна стройная, длинноногая, но со всеми приятными округлостями, особенно грудь. Именно ее мял, дразня крупные розовые соски. Старался расслабить и снять напряжение, да и мне разрядка нужна: яйца ныли от переизбытка спермы. Сегодня меня слишком часто возбуждали, но без финиша.

Я задрал шелковую сорочку и полез под трусики. Сегодня не хотелось прелюдии, хотелось взять, кончить и успокоиться, но…

— Я не хочу, — Яна убрала мою руку и отодвинулась, хотя я уже практически вставил.

— Ян, ну ты чего? — попытался перевернуть ее и поцеловать. Ок, готов постараться и раззадорить. — Тебя муж хочет, вообще-то. Не отказывай страждущему, — потерся о бедро стояком.

— А ты кого хочешь, страждущий? Меня? — Яна неожиданно села в постели. — Или ее?

— Перестань, — начал заводиться уже морально. Права ведь, права! Но черт! — У меня с Ликой ничего нет. Но такими темпами…

— Будет, — добавила за меня с холодной улыбкой.

— Я не это имел в виду, — взлохматил волосы и поднялся. — Ты реально стала невыносимой. Откуда взялась эта ревность, Яна?

— А ты считаешь, у меня нет повода? Срываешься по любому ее чиху. Когда звонит, прячешься. Приходишь от нее под утро и воняешь духами. А если бы я так, м?

Звучало так себе, но всему этому было объяснение. Я не изменял жене, но допускал некоторые вольности. Признать их не мог, потому что Яна не поймет. Это минутная слабость, но я ведь домой вернулся, а не остался с бывшей женой.

— Яна, я много раз говорил, что Лика — мать моей дочери. Я не могу игнорировать ее, особенно теперь. Но я с ней не сплю. Клянусь.

— Я верю тебе, — и такая печаль на красивом, очень аристократичном лице. — Но иногда моральная измена бьет сильнее физической, — закуталась в одеяло и снова отвернулась.

Я присел на кровать и погладил мягкие локоны. Говорил хрипло, но от чистого сердца: