Читать книгу 📗 "Грешник. Моя навеки (СИ) - Голд Лена"

Ребята бурно обсуждают какой-то контракт. Захаров уставший, с ног валится, хоть и пытается стойко стоять и не подавать виду. Дай Бог всем таких друзей. Я люблю его как собственного брата.

— Сейчас Климов с Эмилем приедут, — говорит бывший оперативник. — Я уже отбой, брат, прости. Как баба, в обморок скоро упаду. На Бестужева можешь положиться. Головой за него отвечаю. Да и руки его тянутся куда угодно. Приеду завтра ближе к вечеру.

— Необязательно. Не нужно париться. Ваше присутствие в управлении ничего не изменит, сам прекрасно это знаешь. Ты, главное, за семьей моей иногда приглядывай. Чтобы я спокойно отсидел срок.

Наши взгляды с Рамилем встречаются. Упираясь в стену спиной, я не свожу с него взгляда, полного боли и горечи. Прости меня, родной, что тебя в дерьмо втянула. Я этого совсем не хотела…

Глава 26

— Это вы про какой срок?

Голос Эмиля впивается в сознание, пока я задумчиво слежу за мужчинами в кабинете. Перевожу взгляд на нового друга мысленно подмечая, что выглядит он намного свежим и ухоженным, чем несколько часов назад.

— Про тот, который грозит мне, — ровно отвечает Рамиль и при этом улыбается непонятно чему.

Меня раздражает его спокойствие и то, что он вообще не думает о нас. Или думает, просто пытается вести себя спокойно, чтобы я сильнее не нервничала.

— Ты про самооборону не забывай, старик, — цедит Захаров.

— И при адвоката со свидетелями, _ довольно ухмыляется Эмиль.

Макс сидит в стороне и изучает какие-то документы. Будто вовсе его мысли не здесь и думает он совсем об ином. Но я понимаю, что на самом деле его внимание устремлено на меня, когда он поднимает взгляд и смотрит в мои глаза с сочувствием. Как тогда, ещё пять лет назад.

— Тимур, ты кажется забыл, как вас головой в дерьмо... — Рамиль не договаривает, лишь качает головой. — Свои же вас подставили. Ещё не факт, кто мои враги. Явно не мертвая Мила. И непонятно, до какой степени могут идти. Возможно, я облегчил им задачу, выстрельнув в ту дрянь. Неважно. Просто не хочу давать ложных надежд. Мой шанс не просидеть приличный срок — один из тысячи. Будем надеяться на адвоката.

— Мой тоже уже ознакомился с делом. А он никогда ничего не обещает впустую. Сказал, есть шанс, значит есть, — весело сообщает Эмиль.

Этот мужчина совсем другой. Какой-то странный... Или, возможно, просто загадочный... В каждой проблеме ищет что-то позитивное. Как можно быть таким спокойным? Хотя... Что же паника нам даёт? Да ничего. Возможно, так и надо вести себя при любом раскладе. Но я не могу... Я не такая сильная, чтобы не думать о проблемах, когда их по самое горло.

— Нам пора, — устало говорит Захаров. — Через пару дней узнаем, что тебя ждет. Поехали.

Мне хочется броситься в объятия мужа и не отпускать его. Но я понимаю, что усложнять ситуацию не нужно. В любом случае Рамиля увезут.

Мужчины покидают кабинет. Максим не говорит ни слова. Забирает папку и молча выходит, бросая на меня очередной сочувственный взгляд.

— Все будет хорошо, — повторяет Рамиль, обхватив мою голову руками. — У нас хорошие друзья. Связи и возможности. Может, уже завтра буду стучать в нашу дверь?

Муж тихо смеется, оставляя короткий поцелуй на губах. А потом вовсе нападает на мой рот, подключает язык. До тех пор, пока я не издаю протяжный стон. Обвиваю его шею руками и заглядываю в темные глаза.

— Я люблю тебя, Рамиль. И буду ждать... Сколько бы не длилось. Буду ждать. До последнего вздоха.

Рамиль довольно ухмыляется. Целует в лоб, отстранившись, широкими шагами выходит из кабинета, не оглядываясь назад. Я же не могу сдвинуться с места. Чувствую себя разбитой, сломанной.

Провожу здесь некоторое время, затем поднимаюсь в свою комнату, где, кажется, вечность не была. Сашка спит, крепко обняв свою подушку. Уложив его поудобнее, опускаюсь рядом и сразу же отключаюсь. Но спокойно спать не получается. Меня убивают кошмары.

Мила... Я отчётливо вижу ее. Совсем рядом. Буквально в двух шагах от себя. Умом понимаю, что это сон, но почему-то иду вперёд. Знаю, что это ловушка. Но не могу остановиться.

— Мама! — зовёт меня детский голос. Оглядываюсь, никого не замечаю.

Мила снова откликается, манит пальцем. Я же как загипнотизированная иду за ней.

— Мама! Мама! — ребенок плачет.

Я вижу озеро. Небольшое, и совсем рядом. На берегу стоит Сашка. Держит за ладошку маленькую девочку. Она тоже плачет. Сын зовёт, машет рукой. А я никак не реагирую.

Господи...

— Мама! — и снова детский плач.

Чувствую касания теплой ладони к своему лбу. Не могу открыть глаза. Я плачу, потому что мои дети на том берегу озера, а я здесь. И самое ужасное — с места сдвинуться не могу. Они все дальше и дальше уходят. Вернее, не они. А я. Расстояние между нами увеличивается.

— Мам, не плачь, — голос сына совсем близко, а сам он достаточно далеко. — Мам, мама! Посмотри на меня! Я здесь! Мама!

Я резко распахиваю глаза. Сын сидит рядом, гладит меня по голове, вытирает слезы с лица. Сам же плачет так громко, что мне становится плохо. Ком застревает поперек горла, слова тяжестью в области груди. Мне бы встать, успокоить малыша, но не нахожу в себе силы подняться. Просто смотрю на ребенка и не могу ни слова выдавить.

— Мама, — шмыгнув носом, сын отскакивает от меня, а через пару секунд появляется со стаканом воды. — Пей, — тихо просит он.

Такое ощущение, что передо мной стоит взрослый мужчина. Заботливый и любящий. Еле приподнимаюсь на локтях, забираю стакан. И жадно глотаю воду до последней капли. Не могу отдышаться. Сердце невыносимо болит. Будто я потеряла что-то драгоценное, оставила на том берегу озера.

Рука непроизвольно тянется к животу. Глажу, не могу понять, все ли в порядке. Вроде бы не болит и никаких плохих ощущений нет. Но почему я так хреново себя чувствую?

— Это был всего лишь кошмар, — шепчет сын, а я улыбаюсь на то, каким он стал взрослым, понятливым.

Ещё пару недель назад я говорила ему эти слова, успокаивала, когда он, несколько раз прокричав во сне, начал плакать.

— Кошмар, — киваю я, обнимая его и притягивая к себе. — Долго я спала? Когда ты проснулся?

— Ещё не утро, — тянется и целует меня в обе щеки. По телу растекается теплота. Обнимаю крепче, взъерошиваю его волосы. — Давай спать вместе. Я рядом, не бойся.

Это тоже мои слова. Мы просто поменялись местами. Кусаю нижнюю губу до крови, чтобы не расплакаться. Просто не верится, что у меня есть такой сын.

Но спать нам не удается. Сашка то и дело поднимается, смотрит на меня и снова ложится. Что-то шепчет, но я не соображаю. Проклятый сон высосал из меня всю мою энергию.

Малыш засыпает ближе к утру. Я же перебираю его волосы, целую в макушку. Встаю с кровати так, чтобы он не проснулся. Открываю шкаф и достаю рубашку Рамиля.

Мне его уже не хватает.

Направляюсь в ванную. А когда выхожу, Алла сидит на краю кровати и внимательно разглядывает Сашку.

— Доброе утро, — шепчет она, заметив меня. Одаряет насмешливым взглядом с ног до головы. — Выспалась?

— Мила и во сне покоя не даёт, — честно признаюсь, тяжело вздыхая. — Как Аня? Лариса Петровна все ещё спит?

— Спит, — кивает. — Она уже не такая, какой раньше была. Возраст даёт о себе знать. Полчаса на ногах стоит, а потом жалуется на боль в коленях и спине. Ее бы в больницу... Но она постоянно меня игнорирует, не слушает.

— Хорошо. Я тебя поняла. Поговорю с ней. Аня как? Ответишь?

— Хреново, — Алла потирает усталые глаза. — Плакала всю ночь. Проклинала себя за прошлые ошибки. Ну и меня заодно, естественно. Только меня-то зачем? Я и так себя несколько лет убиваю... Ладно, поднимемся как-нибудь на ноги. Главное, чтобы брат вернулся. Я все ещё не потеряла надежду, что мы станем как прежде. Как шесть лет назад, например.

Девушка внимательно смотрит мне в глаза, ждёт подтверждения своим словам и поддержки. Но я молчу. Потому что обсуждать эту тему мне не хочется. Я дико устала и единственное, чего хочу, так это чтобы мой муж скорее вернулся домой. Ну и Аня... Смириться с потерей малыша будет сложно, но выбора у нее нет. Я прекрасно понимаю ее. Ведь я тоже ещё недавно испытала те же чувства.