Читать книгу 📗 "Нас не простят (СИ) - Безрукова Елена"

Меня должны были порадовать такие слова. Наверное, должны были. Но вместо этого опять будто кирпичом шарахнули по грудной клетке, едва не изломав её. — Значит, Фархат сам решил удостовериться, что я не испорчена была во время учёбы… — задумчиво протянула я.

Выходит, Карим ничего не сказал Фархату о том, что наплёл ему Дамир. И сейчас, именно сейчас, до меня вдруг дошло, что этим Дамир пытался меня спасти. Нюансов и рисков у этого способа, безусловно, много, но мне не повезло — Карим брату просто не поверил и всё равно решил жениться на мне.

— Ну, наверное, — пожал плечами Карим. — Но я уже сказал, для меня это неважно. Я бы никому тебя не выдал.

Я лишь тихо вздохнула. Ну почему же ты, Карим, такой хороший, и почему же мы все теперь такие несчастные и словно играем роли в кукольном театре Карабаса-Барабаса?

— Спасибо, Карим, — ответила я. — Это действительно очень важные слова. Для тебя, выходит, всё же представляет собой ценность сам человек, а не только статус и красивая картинка.

— Именно так, — кивнул он.

— Карим, я… Я пойду отдыхать. День был тяжёлый…

— Доброй ночи, Камилла, — отозвался Карим. — Имей в виду, скоро на тебя начнут шить свадебное платье, и ты можешь не стесняться — выбери те ткань и кружево, какие тебе понравятся.

Саван. Мне нравится саван. — Хорошо, — сказала я и пошла к двери. — Учту.

Когда я вышла из библиотеки, наткнулась на синие глаза и вздрогнула. В конце коридора стоял Дамир. Словно ждал чего-то. Несколько секунд он смотрел на меня, в лицо, а потом прошёлся по мне взглядом с ног до головы. Видимо, искал смятую одежду или что-нибудь в этом роде, но мы с Каримом только беседовали на почтительном расстоянии. У меня возникло ощущение, что Дамир и стоял тут, чтобы контролировать. А теперь, когда я вышла и направилась в сторону своей спальни, он мог оставить свой пост. Он пошёл мне навстречу, и в середине длинного коридора мы пересеклись. Оба остановились, словно нас тянул магнит друг к другу, держал настырно на месте и не давал идти дальше. Губы Дамира были плотно сжаты, желваки так и ходили ходуном. Он так и продолжал злиться, будто я виновата в том, что происходит. Или это я принимаю почти физически осязаемую волну ярости от мужа моей сестры как за свою вину? — Поздравляю с помолвкой, — сказал он. — Ты же знаешь, что меня это не радует, — отозвалась я.

— Только не делай глупости, — скорее попросил он, чем приказал. Обычно в его тоне слышалась твёрдая власть, уверенность в себе, даже самоуверенность. И очень редко Дамир говорил со мной как просто человек. — Они могут стоить тебе жизни. — А зачем она мне нужна теперь? Это не моя жизнь, а ваша.

Секунду Дамир смотрел на меня. А потом ответил:

— Живи, Камилла, живи. Это обязательно кому-нибудь да нужно. Пусть даже не тебе самой. Кстати, Амина остаётся, и через пару дней вы вернётесь с ней домой. Будь счастлива.

Он зашагал вперёд, всё больше удаляясь и удаляясь от меня.

Глава 14

Я пошла в направлении своей спальни, в которой я проведу последнюю ночь в этом доме, — завтра мы возвращаемся в дом Фархата. Он снова улетит, а мы с мамой останемся.

По пути встретила Риту.

— Рита, — окликнула я её, и она остановилась. — Твой отец знает, что Карим остался со мной наедине или он сам это придумал и провернул? С тобой.

— Знает, — кивнула она. — Это он сам предложил библиотеку — нейтральная территория. А что такого? Поговорили пять минут, пока никто не видит.

— Какие-то двойные стандарты, — высказалась я. — Нельзя общаться с мужчинами — и тут же сами устраиваете мне свидание.

— Это исключение, — ничуть не смутилась Рита. — Я лично только рада буду, если у вас с Каримом всё сложится.

— Ещё бы, — хмыкнула я. — Не придётся больше ревновать. Хотя повода и до этого не было.

— Думаю, что был, — сказала она. — Но теперь — действительно не будет. Потому что тебя будет отвлекать Карим, а я — налажу отношения с мужем. Твоё появление очень остудило его. И ты ещё говоришь, что не виновата?

— Не виновата.

— Угу. Ещё раз поздравляю с помолвкой. И доброй ночи, Камилла.

— Доброй ночи… — вздохнула я и продолжила путь дальше.

В спальне сняла платье и украшения, все разложила по местам и долго ходила из угла в угол.

Нельзя отказаться от свадьбы. Мне выбора не предоставляют.

Сбежать я не могу — поймают и вернут.

Выйти замуж тоже не могу — всё во мне кричит против.

Карим меня не слышит тоже — мне не удалось его переубедить, что счастье в такой брак не приходит. И вообще, так неожиданно душу щемит известие, что я — невеста. Когда это было где-то там в перспективе и далёком будущем — всё воспринималось иначе. А теперь…

Теперь в моих мыслях уже есть образ мужчины, который вызывает во мне отклик, на которого я реагирую, словно настроена исключительно на одну волну с ним. Которого я чувствую и, как ни странно, понимаю. Тот, кто был врагом, внезапно оказался тем единственным, кто меня понимает и защищает. Я отметила, как он заслонил меня собой, когда те амбалы везли меня в клинику, и как сегодня сторожил библиотеку… Когда между нами возникло нечто личное? А оно есть, я чувствую. И это не имеет отношения к ненависти…

Горько вздохнула, переворачиваясь с боку на бок в постели без намека на сон.

Едва я что-то почувствовала к мужчине, как он оказался мужем сестры, а я сама отдана совершенно другому. Только одна надежда на то, что я смогу когда-то с этим примириться, смогу принять Карима, смогу стать ему хорошей женой, — потому что выбора у меня всё равно нет. От слёз подушка намокла, болела голова, а грудь так и разрывало от безысходности.

Я просто горела заживо, внутри, и скоро от меня ничего не останется.

Будет так, как хотят они, — останется лишь кукла. Красивая. Послушная. И без души.

Закрылся в своём кабинете, и первое, что сделал, — схватил стакан для напитков со столика и швырнул его о стенку.

Осколки осыпали ковёр кабинета. Но мне было этого мало.

Я схватил следующий стакан, который тоже как следует приложил о стену. Новые осколки полетели во все стороны. Третьим стал графин с водой. На стены и пол полетели теперь не только осколки, но и брызги воды.

Стало ли мне легче?

Да хрена с два.

Когда бить стало больше нечего, я вытащил новую бутылку виски из бара, отвинтил крышку и хлебнул прямо из горла. Адская жидкость обожгла горло, и я сморщился — почти не пью, но сегодня мне хотелось просто надраться.

Нажраться, напиться, забыться.

В хламину, в дрова, в дупель.

Отхлебнул ещё виски и уселся в кресло.

Вся моя жизнь в последние дни стала казаться мне дерьмовой, но сегодня — особенно тошно.

Не могу поверить, что причиной моей депрессии стала она — соплячка и дрянь.

Камилла…

Ангел со взглядом дьявола.

Девственница с порочными губами.

Неправильная, которая живёт правильнее нас всех.

Я столько раз говорил, что она невоспитанна, не умеет себя вести и не достойна быть частью нашей семьи, а в итоге она оказалась самой светлой из нас всех. Она никогда не плела интриг за спиной, никому не желала зла, не кидалась угрозами убить, никого не унижала. Так выходит, она здесь одна ангел, а это мы все, словно черти, пляшем вокруг неё.

Да, девочка. Ангелы здесь больше не живут. Ты одна выжила, только радости от этого никому нет.

Ангела закуют в кандалы и всё равно заставят жить так, как им нужно.

Им. Не мне. Я никогда и не участвовал в операции «сломай девчонку», просто так слкчилось, что наши с ней конфликты выходили за рамки разумного. Она меня провоцировала, и получала ответ.

…Но сейчас я понимаю, что она была честнее других, не лгала и не юлила, а говорила правду в глаза — такую, какая она есть, без прикрас. А нам всем это очень не нравилось — конечно, ведь правду никто не любит, и я — тоже. Она на всё имеет своё мнение и просто пыталась бороться за свою жизнь и свободу. Но у неё ничего не вышло.