Читать книгу 📗 "Счастье в 50. Драмы больше нет (СИ) - Евгеника Мара"

– А как же Мар…

Хочу спросить про Марию, но резко замолкаю. Тридцать лет совместной жизни. Тридцать лет, которые сейчас заканчиваются очередным неприятным для меня откровением.

В горле стоит ком, но я не даю себе расплакаться.

– Ну... счастья тебе, Денис, – наконец выдавливаю.

– Как ты, Муза? Ничего?" – в голосе Карповича впервые за долгое время звучит что-то похожее на заботу.

Его слова и тон прямо “ирония судьбы” какая-то.

– У нас с малышкой всё хорошо, – говорю и вешаю трубку, прежде чем он услышит дрожь в моем голосе.

Возвращаюсь в нарядную и такую теплую гостиную.

Назар стоит у окна, смотрит на падающий за стеклом снег. Он не задает мне вопросов. Просто ждет.

– Всё в порядке, Музочка?" – мягко произносит Орлов, обернувшись в мою сторону.

– Да… Все хорошо, Назар, – улыбаюсь в ответ.

И что самое странное – это не ложь от слова совсем.

Где-то глубоко внутри действительно есть ощущение, что всё в моей жизни теперь будет хорошо.

Бьют куранты. Орлов наполняет наши бокалы соком.

– С Новым годом, Муза! С новым счастьем!

– И тебя тоже, Назар, и с Новым годом, и с новым счастьем! – произнеся, обхожу стол, приближаюсь к нему, приподнимаюсь на цыпочки и чмокаю несколько по-детски его в губы.

Он обнимает меня. Ловит своими губами мои и целует меня – нежно, мягко, тягуче, сладко.

И в этот момент в объятиях Орлова я понимаю совершенно точно: этот год для меня действительно будет другим.

Возможно, не самым простым, но... лучшим.

Глава 42

Сижу на заднем сиденье машины, прикрыв глаза. За окном мелькают городские огни, снег хлопьями падает, но мне не до красоты.

Чувство, что в груди моей кусок льда, который медленно тает, наполняя душу холодной тяжестью. Мое ощущение мне понятно…

Я еду в адвокатское бюро. Мне предстоит встреча с пока еще не бывшим мужем. От одной мысли об этом в горле собирается горький ком, от которого мне не хватает воздуха.

“Почему Карпович не может просто исчезнуть из моей жизни?” – думаю, поглаживая уже очень значительный животик, где бултыхается моя малышка.

За своими мыслями не сразу обращаю внимание на вибрацию телефона в руке. Смотрю на экран. Вижу имя абонента “Генерал Орлов”

Его имя на экране словно напоминание: “Ты не одна. Я рядом. Я с тобой”.

С улыбкой принимаю звонок.

– Привет, солнышко!

Слышу голос Назара, но не твёрдый и командный, а мягкий, нежный, тревожный. Различаю в его тоне усталость, ту самую, что бывает после долгих часов на ногах.

– Привет, Назар, – мой голос немного дрожит.

Тут же кусаю губу, злясь на себя.

Назар мгновенно улавливает напряжение.

– Что-то случилось? – тон Орлова меняется, становится твёрже и беспокойнее.

– Нет, нет… Просто… Сегодня встреча с Денисом.

Повисает тишина. Потом раздается резкий вдох, будто его ударили в солнечное сплетение.

– Муза, ты где?

Сжимаю телефон чуть сильнее, стараясь не выдать дрожь в голосе, шучу.

– Я здесь. Рядом. Еду к Вишневой. – отвечая, смотрю в темное окно, где отражается мое бледное лицо.

– Ты уверена, что тебе надо туда ехать одной?

Назар не скрывает беспокойства, и это заставляет меня почувствовать себя девочкой-девочкой.

– Я не одна. Со мной малышка, ты и твой водитель. Ну… Как ты и просил, – снова отшучиваюсь.

Генерал тяжело вздыхает. Представляю, как Назар сейчас сжимает кулаки. Судя по звуку Орлов ходит, словно готов в любой момент бросить все и примчаться.

– Назар, все нормально. Нет повода для беспокойства, – произношу примирительно, потому что не хочу его тревожить.

– Муза… Я очень волнуюсь за вас с малышкой…

В голосе Орлова слышу искреннее переживание. От этого ком в моем горле становится еще больше.

– Береги себя. И малышку, Муза, – произносит Назар, и в его тоне – столько заботы и нежности, что мне хочется провалиться сквозь землю. – Я не хочу, чтобы этот… снова сделал тебе больно.

– Он уже не может. Я справлюсь, – отвечая, улыбаюсь. – Ты же сам утверждаешь, что я сильная.

– Сильная – не значит неуязвимая, – мягко говорит Назар.

– А ты как? – спрашиваю, меняя тему, потому что если продолжится этот разговор, я расплачусь. – Назар, как у тебя дела?

– Скучаю по тебе и малышке, Музочка.

– По мне? – шепчу, улыбаясь и стряхивая слезы с ресниц.

– По твоему кофе, – со смехом язвит Орлов.

– А мы по твоему шикарном омлету, – парирую, зеркаля его игривый тон.

Мы оба смеёмся. Но в смехе генерала я чувствую напряжение, будто он смеется только для того, чтобы я не услышала, как ему плохо.

– Назар… Всё будет хорошо, – шепчу, боясь расплакаться.

– Обязательно, Муза.

Слушая, машинально кладу руку на живот, где под пальцами чувствую барахтанье своей доченька..

– Спасибо. Не переживай. Все будет хорошо.

Мы ещё недолго беседует о разных мелочах.

Завершив разговор, снова смахиваю капли с ресниц и разминаю пальцы, пытаясь унять дрожь.

Пока доезжаем до адвокатского бюро я успокаиваюсь.

К Виктории Вольдемаровне иду уверенно. Но…

Зайдя в просторный кабинет Вишневой, несмотря на панорамные окна, за которыми виден весь город, и увидев Карповича, ощущаю себя словно в клетке.

Сижу напротив Дениса, между нами только стол. Но…

Кажется, что пропасть. Взгляд еще пока не бывшего мужа, как лезвие, скользящее по коже.

– Ну что, Муза, опять решила поиграть в благородство?

Денис усмехается, в его голосе столько яда, что мне хочется встать и уйти.

Сжимаю кулаки под столом. Стараюсь держать покерфейс и сохранить на лице спокойствие.

– Мы здесь, чтобы обсудить раздел имущества, – говорит Вишнева, кладя перед Карповичем документы.

Голос Виктории профессионально холоден. Но…

Вижу, как ее пальцы слегка постукивают по папке. По такой реакции понимаю:мой адвокат тоже на нервах.

– Я уже сказал: при разделе бизнеса и недвижимости все денежные средства пополам, – цедит Денис через губу.

– Всё верно. Но… С условием, что твоя доля сразу перейдет сыновьям, – напоминаю, стараясь говорить ровно.

– Они взрослые! Пусть сами зарабатывают! Карпович бьет кулаком по столу. Я вздрагиваю.

– Все нажитое нами принадлежит и нашим детям, Денис Борисович…

– По закону, Муза, при разводе все делится между супругами, – парирует Денис мне и обращается ко Вишневой. – Разве не так, уважаемый адвокат?

– В целом так, Денис Борисович. Но… В данный момент существует вопрос несовершеннолетнего ребенка, – безэмоционально произносит Виктория.

– А-а-а… Вы про этого эмбриона?

Карпович тычет пальцем на мой живот.

– Дорогой адвокат, вам ли не знать, что на сегодняшний день человек становится субъектом права лишь в том случае, если он родится и притом родится живым, – говорит Карпович Виктории.

Во время спича его губы растягиваются в брезгливом оскале, и он тут же обращается ко мне:

– Муза, ты уверена, что этот эмбрион мой? Вишнева резко поднимает голову, ее глаза вспыхивают.

– Господин Карпович, ваше оскорбительное поведение неуместно, – гневно шипит Вишнева, пытаясь защитить меня.

Но… Мне уже все равно.

– Денис, ты хочешь денег? Получишь. Но…Только после того, как подпишешь документы на сыновей.

– А иначе что? – интересуясь, снова кривится Карпович.

– Иначе суд. И ты останешься ни с чем, – отвечаю более чем спокойно, хотя реально блефую.

Денис багровеет, жилы на его шее натягиваются как тетива.

– Ты… Блд… Совсем умом тронулась?!

– Нет, Денис Борисович. У меня все нормально с головой. В отличие от тебя я думаю о наших с тобой детях. Просто хочу поставить точку в наших с тобой отношениях, чтобы больше никогда тебя не видеть.

– И не повесишь на меня чужого ребенка? – произносит Карпович, сверля меня глазами.

– Виктория Вольдемаровна, как я понимаю, Денис Борисович не готов решать вопросы в формате досудебного урегулирования. Уговаривать его я не намерена…