Читать книгу 📗 "Измена или Восстать из пепла (СИ) - Барсук Екатерина"

В глубине души я надеюсь, что с ним все будет в порядке. Да, он тварь последняя и изменил мне, подставил… Но видно по нему, как ему нужна помощь. Запутался он. Окончательно и бесповоротно.

К тому времени, как я нахожу выход из этого лабиринта, меня давно ждут Миша с Ксюшей. У них в руках снимок плода.

Символично — бумажки на руках у нас обеих, только у нее — привет из недалекого будущего, а у меня — прощание со старым, вязким прошлым, которое долго не хотело меня отпускать.

Как бы то ни было, я выполнила четыре пункта моего плана из пяти. Завела кота, решила ситуацию с домом, нашла работу, а пункт с судом решился сам собой. Понятно, у нас дети и разводиться всё равно придется там, но главный вопрос с имуществом решен.

Последний пункт — заняться собой. Не знаю, выполнила его или нет. Решу, когда пройдут соревнования по плаванию.

Смотрю на Мишу и Ксению и понимаю, что чтобы ни случилось, мы всё пройдем. Миша подходит и берет меня за руку.

— Отметим в ресторане внука? Заедем за нашими девочками? — замираю. Он хочет, чтоб я считала ребенка Ксении своим внуком тоже. А еще назвал моих дочерей — нашими.

— Отметим. Тем более, Ксюша сегодня заново родилась.

Ксюша смотрит на нас и улыбается. А я понимаю, что счастлива.

Глава 26

Дина и Соня с удовольствием присоединяются к нам — мы забираем девочек из школы и едем в ресторан. Младшая немного стесняется, но понемногу привыкает, так что к концу вечера уже трогает Ксюшин живот, спрашивает, почему он такой маленький, если там ребенок. Дина всё время нервничает и поглядывает на телефон.

Андрей — муж Ксюши, похоже, о беременности и чудесном спасении из-под колес узнает последним. Будь я им, меня бы это обидело. С другой стороны — при таких обстоятельствах понять можно.

Поговорить с Мишей наедине мы решили после ужина. Решим, что будем делать дальше. А еще дочерям нужно как-то объяснять, что с папой.

К моменту, когда все тарелки оказываются пустыми, Дина просит меня отойти с ней на минутку. Мы заходим за деревянную ширму, окутанную плющом, чтобы не смущать других посетителей.

— Мам, папа утром по телефону вел себя странно. Я волнуюсь. Сейчас трубку не берет.

Я планировала сообщить ей обо всем через пару часов. Придумываю в голове быстрый ответ, но, видимо, думаю слишком долго.

— Ты что-то знаешь? Почему молчишь?

— Да, кое-что произошло. Пожалуйста, давай я расскажу вечером, не здесь?

Она пугается, рефлекторно прикрывает рот рукой, округляет глаза.

— Папа жив? С ним всё нормально?

— Жив. Только натворил дел.

На моем плече сумка, я достаю оттуда бумаги о доме и протягиваю Дине. Она выхватывает их из моих рук и нервно вчитывается.

— С чего такая щедрость? Это — она кивает на бумаги — единственная новость?

— Он пытался убить человека, чтобы мне отомстить. На машине. Сейчас он в больнице. Дина, я думаю, что будет суд. Но визуально он в полном порядке. А вот морально… — замолкаю, увожу взгляд.

Нет, я не считаю себя виноватой в том, что ему плохо. Он разрушил всё сам. Но запрещать себе грустить по этому поводу я не хочу, да и не могу. Это отец моих детей, человек, который был моим близким и, как я думала, верным другом, партнером.

— Кого он пытался убить?

На удивление, Дина воспринимает всё спокойно. Похоже, она в своей голове уже перебирала варианты и то, что произошло — не самый ужасный из них.

Я оглядываюсь на столик, где мы сидели. Дина ахает.

— Мишу⁈

Я отрицательно мотаю головой. Если бы.

— Только не говори, что он хотел убить беременную девушку?

— Справедливости ради, он не знал — понимаю, как глупо это звучит — но сути это не отменяет, да.

— Совсем крыша поехала.

Она обняла меня. Я поцеловала ее в макушку кудрявых рыжих волос.

— Мам, ты держись. И не вини себя. Ты вообще ни в чем не виновата.

Солнышко мое. Мой надежный тыл, ради которого я разобью все преграды.

Вспоминаю о нашем расследовании против группировки Николая. Понимаю, что я хочу вернуть те деньги в семью. Хочу, чтобы у Дины была своя квартира, уверенность в завтрашнем дне, чтобы она не зависела ни от кого. Чтоб не вступила в брак как я когда-то — без гроша за душой.

Мы возвращаемся за стол. Миша смотрит на меня — я киваю: «да, она всё узнала». Дина присаживается рядом с Ксюшей и говорит что-то ей на ухо. Последняя поджимает губы. Наверное, извинилась за отца. Мы все понимаем, что не виноваты, но все равно берем на себя часть ответственности за его поступок. А что, если мы могли что-то изменить? Думаю, такие кошки будут скрести на душе еще долго.

Вижу, что Соня зевает — бедный ребенок устал. Ну, или едой разморило — аппетитом она вышла в папу. Может, поэтому аппендицит и случился так рано. Замечаю, как она кладет голову Мише на плечо и засыпает. Сердце замирает — и у меня, и у него. Он смотрит на нее так, будто она — восьмое чудо света. Я не сдерживаюсь, достаю телефон и делаю снимок. О том, чтобы Соня приняла Мишу я переживала больше всего. Получается, зря.

Миша передает мне карту, чтобы я оплатила счет и мы собираемся по домам. Соню Миша берет на руки и несет на заднее сиденье, голову кладет мне на колени, рядом со мной Дина, спереди — Ксюша.

Отвозим сначала ее, а потом подъезжаем к моему дому. Я совсем забыла о том, что днем принесла кота. Надеюсь, он от одиночества не разнес мебель.

Мы говорим шепотом, чтобы не разбудить Соню — она спит крепко, но осторожность не помешает. Миша кладет ее на кровать, я включаю ночник в виде котенка — чтобы, если проснется ночью, не испугалась.

Остаемся с Мишей и Диной на первом этаже. К ногам подбегает Барсик и начинает истошно мяукать. Дина всплескивает руками и смотрит на меня с восторженным лицом.

— Мама! У нас будет кот?

— У нас он уже есть, как видишь.

Она едва сдерживает радостные крики и берет этого пушистого жирдяя на руки. С трех лет она умоляла меня завести разную пушистую нечисть — начиная от хорьков, заканчивая кроликами. На папину аллергию ей было по большей части всё равно. Смирилась она пару лет назад — грезила, что заведет животное, как только заедет в свою квартиру.

Барсик мурлычит, как трактор. Серьезно, кажется, что я услышала бы его с улицы.

Смотрю на миску — пустая. Утром я насыпала корма на роту кошек. Добавляю еще кучу — не успокоится ведь, разбудит еще Соню.

Дина полностью увлечена котом, так что мы с Мишей беремся за руки и выходим во двор, под навес. Садимся на тканевый диванчик. Тут давно никто не убирался, пыльно, но сейчас не до этого.

Хочется принять душ, забыть о проблемах, закинуть на Мишу ноги, чтобы он часами массировал мои стопы. Обязательно так и сделаю, как только решим главный вопрос. Он вопросительно смотрит, ждет, что я скажу.

— Сережа даст правдивые показания. Квалифицируют как покушение. Может, дадут условный срок.

— Это он тебе сказал? Про показания?

— Да.

— И ты ему веришь? Часто он тебя обманывал?

Он не издевался, спрашивал искренне. Мне хочется ответить, что Сережа не соврал, но я сама не знаю, можно ли ему доверять — после кражи денег из-под носа.

— Он переписал на меня дом. Лежит в ужасе. Миш, я не выгораживаю его, но мне кажется, что сегодняшняя ситуация его изменит. Что-то в нем сломалось, переломилось. Я его таким не видела еще.

Он берет меня за плечи и кладет спиной на себя. Я расслабляюсь — его твердые мышцы пресса подпирают спину — и смотрю в вечернее небо.

— Миш, у меня к тебе только одна просьба. Оставь его в покое. Я не для него прошу, а для нас. И для детей наших тоже. Ты же понимаешь, убьешь его — попадешь сам. Разве лучше будет, если я буду переживать за тебя? А Ксюше каково будет? Понимаешь, о чем я?

Говорю так быстро, что в конце задыхаюсь. Волнуюсь. Очень боюсь потерять то счастье, которое приобрела. Этот покой, когда ты знаешь, что бы ни случилось — тебя защитит и спасет любимый мужчина. Мужчина, который с первого раза выучил, какие у тебя любимые цветы, который принял и полюбил всех твоих детей и смотрит на тебя как на произведение искусства. Мужчина, который доводит до исступления в постели, который ничего не требует, но готов отдать весь мир.